Читать интересную книгу Английский транзит. Путевые впечатления - Мария Солнцева

палисадник, перегородив выезд нашего с Солнцевым автомобиля, стоящего на приколе перед самой входной дверью в дом. Двумя колёсами на широкой проезжей части, двумя – на тротуаре, машина наших гостей не мешала ни прохожим, ни проезду. Транспорт, впрочем, мимо нас ездил не часто и исключительно на низких скоростях, поскольку наш дом находился в начале крошечного тупика, заставленного жилыми домами. Многие соседи поступали одинаково – парковали свои авто на тротуаре, ибо в данном месте это не возбранялось законом и не создавало препятствий для окружающих.

– Почему я должна убирать машину? – удивилась я.

– Моя сестра не может здесь проехать по тротуару на своём велосипеде, – ответил конопатый крепыш, кивнув на мелкую белобрысую.

– Ну пусть объедет с другой стороны, по дороге.

– Закон запрещает маленьким детям ездить по проезжей части на велосипеде! – бойко ответил заводила. Остальные детишки нахально и с любопытством таращили на меня свои глазёнки. Они неплохо подготовились, прежде чем выдвинуть свои требования.

– Хорошо, сейчас переставлю автомобиль, – согласилась я и закрыла перед маленькими любителями законности входную дверь.

Строго говоря, претензии английской детворы были полнейшим нонсенсом. Местная малышня день-деньской носилась по проезжей части нашего тупика на велосипедах. Похоже, их возбудил своим блестящим видом Мерседес, редкая залётная птица в муниципальном квартале. И детишки решили развлечься новой игрой под названием «заставь убрать автомобиль».

Ну да незачем с ними связываться. Я пошла просить Ивана дать мне ключи, чтобы переместить Мерседес. Не тут-то было. Солнцева-старшего страшно возмутило неправомерное требование мелких англичан. «С какой стати, Маша, ты будешь убирать машину, которая никому не мешает? Все наши соседи паркуются на тротуарах, а мы чем хуже? Сядь и выпей-ка лучше ещё водки!»

И вправду, решила я, нечего потворствовать глупым играм. Я вернулась за стол в саду, и мы продолжили отмечать встречу.

Минут через двадцать в дверь снова позвонили. Батальон получил подкрепление в виде новых бойцов подросткового возраста – на пороге стояла целая толпа во главе со всё тем же предводителем.

– Уберите машину, – злобно проговорил крепыш.

– Послушайте, – миролюбиво ответила я. – Мы машину уберём, но попозже. Сейчас не можем. К нам в гости приехали родственники и мы отмечаем встречу. Вам должно быть известно, что закон запрещает взрослым людям садиться за руль, выпимши.

– Уберите свою чёртову машину немедленно! – тупо повторил подросток.

Поняв, что мирные переговоры успехом не увенчаются, я сказала детишкам «гуд бай» и захлопнула перед их носами дверь.

В тот же миг стены нашего дома стали сотрясаться от сокрушительных ударов. Казалось, по входной двери молотили всей толпой, кулаками и ботинками, выкрикивая при этом безобразно звучащие из отроческих уст нецензурные ругательства и оскорбления лично в мой адрес.

Я схватила телефонную трубку и стала набирать номер полиции. Пока пыталась дозвониться, тумаки в дверь прекратились, и звук криков приглушился, словно вся толпа переместилась от входной двери куда-то в сторону. Я уже подумывала, не отложить ли мне телефон, как вдруг раздался пронзительный женский визг. Из глубины дома выскочила Диля с плачущим сыном Тимофеем на руках. «Звони срочно в полицию!» – закричала Диля. Следом появился Ваня. С залитым кровью лицом.

Милые английские детишки перестали ломиться в парадную дверь, потому что они придумали прибегнуть к гораздо более действенному методу нападения. Подбежав к забору со стороны нашего сада, они стали подпрыгивать и, прицельно метясь, швырять палки и камни в сидящих в саду гостей. Попали Ване в переносицу. Пришлось звонить не только в полицию, но и в скорую помощь.

Приехавшие на вызов врачи исключили перелом носа, констатировав глубокую ссадину. Продезинфицировав рану, наложили повязку. Отдых россиян в гостеприимной цивилизованной стране Великобритании начинался великолепно.

Следующие два часа мы потратили на общение с полицией. Двое прибывших «бобби», как их ласково называют англичане, были в чёрных касках с серебрянными кокардами, чёрных рубашках, заправленных в чёрные брюки, и с кобурами на бедрах. У одного полицейского, совсем юного на вид, сильно косили глаза. Бобики неспешно ходили взад-вперёд по нашей гостиной, почёсываясь и лениво задавая нам вопросы. В какой-то момент я вышла с косоглазым бобиком в палисадник, указывая на Мерседес как первопричину случившегося. Полицейский подтвердил, что в данном месте парковка машины с частичным заездом на тротуар не является нарушением. Пока мы стояли на улице, мимо нас продефилировал на велосипеде белобрысый конопатый крепыш. Крутя педали, он с нескрываемым интересом рассматривал арену своих недавних действий, изо всех сил выворачивая голову в нашу сторону. «Вот же он, вот зачинщик! – вскричала я. – Задержите его, сделайте хоть что-нибудь!»

Полицейский лениво поскрёб подбородок и, не шелохнувшись, задумчиво косящим взглядом проводил весело уносящегося вдаль юного викинга.

– Никого ловить и привлекать к ответственности мы не будем, – произнёс английский блюститель порядка. – Малолетние нарушители вне нашей юрисдикции. Ими занимается не полиция, а специальный отряд по работе с антиобщественным поведением населения. Мы передадим им это дело.

– Интересно получается, – сказала я. – Мы подвергаемся физической атаке, да ещё на нашей собственной территории, и это классифицируется не более, чем антиобщественное поведение. Криминала в палках и камнях, летящих в наши лица, стало быть, нет никакого. В следующий раз мы сфотографируем обидчиков в момент нападения и предъявим вам снимки.

– О нет, – покачал головой полицейский. – Я бы вам очень не советовал никого снимать на свою камеру. Вы не имеете права фотографировать окружающих без их согласия. Вас потом могут затаскать по судам.

Полицейские вручили нам целый ворох бумаг – опросников, деклараций, бланков для заявлений. Всё это мы исправно заполняли битый час, понаставив в бумагах кучу подписей. Наконец, бобики удалились, на прощание объявив, что инцидент будет зарегистрирован. И что представители отряда по работе с антиобщественным поведением в ближайшее время нас посетят, чтобы задать нам дополнительные вопросы и взять наше дело на контроль.

Увы, никакие представители никаких отрядов нас так и не посетили по поводу случившегося. Зато прислали на мой мобильный телефон сообщение примерно следующего содержания. «Дорогая Миссис. Мы рады Вам сообщить, что Ваше дело зарегистрировано в полиции с присвоением порядкового номера такого-то». Как говорится, пустячок, а приятно.

От нашей веры в неприкосновенность частных владений в Англии мало что осталось.

Когда в августе того же года в Лондоне произошли массовые беспорядки и погромы, мы с Солнцевым ничуть не удивились. В репортажах БиБиСи всё время звучал один и тот же лейтмотив: лондонская полиция не может справиться с зачинщиками. У неё нет достаточных полномочий и средств, чтобы эффективно бороться с погромщиками.

Яично-яблочное дело

Следующие три года нашего с Солнцевым проживания в беркширском доме прошли относительно спокойно. Если не считать того, что на наш участок периодически сыпался какой-нибудь мусор в виде пустых пластиковых бутылок, жестяных банок и целофанновых пакетов. Или того, что в газонной траве нашего садика мы однажды обнаружили отрезанную голову дикой утки. Или того, что однажды вечером кто-то изо всей силы заколошматил по входной двери. Открыли дверь, а там – никого. Или того, что однажды во время нашего отъезда нам разбили стекло окна на втором этаже…

Всё это были издержки проживания рядом с муниципальным кварталом. Чтобы пойти на глобальный шаг по перемене места жительства, требовалась совокупность многих причин и посылов. Пусть они пока накапливаются, решили мы с Солнцевым. И продолжали жить в нашей хлипкой беркширской крепости, стараясь не обращать внимание на мелкие неприятности и ценя то хорошее, что сопровождало нашу английскую жизнь.

Так мы дожили до дней, когда наша крепость перенесла ещё одну осаду, длительную и жестокую. Началась она в один поздний осенний вечер, который мы с Солнцевым досиживали на диване в гостиной. Мне как раз было пора отправляться в спальню, чтобы худо-бедно выспаться перед подъёмом на работу на рассвете следующего дня. Вдруг послышались непонятные звуки ударов предметов об окно гостиной и входную дверь. Один удар, второй, третий. Мы выскочили наружу. В наши головы прилетели очередные предметы. Улица казалась пустынной, но при тусклом свете