— Не знаю, как вас убедить, потому что не умею сладко говорить. Это моя давняя проблема. Но для всех нас будет лучше, если вы отдадите мне это добровольно.
— Я дам тебе кое-что добровольно, — сказал Фаллоу под хихиканье остальных.
Женщина не хихикала.
— Это сверток, завернутый в кожу, примерно… — Она вытянула большую руку, развела большой и указательный пальцы. — В пять раз длиннее твоего хера.
Если она знала о посылке, это была проблема. И Фаллоу не веселили шутки про его хер, которому не помогали никакие притирания. Он прекратил ухмыляться.
— Убить ее.
Она ударила Гренти в район груди, или может быть ударила — все словно расплылось. Глаза у того выпучились, он издал странный возглас и замер, наполовину вытащив меч. Его пальцы дрожали.
Второй охранник, человек из Союза, огромный, как дом, махнул в ее сторону палицей, но попал лишь по ее развевающемуся плащу. Мгновением позже раздался удивленный вопль, он полетел вверх ногами через улицу и врезался в стену. Его безвольное тело свалилось на землю вместе с пылью и кусками раскрошенной штукатурки от разбитой кирпичной кладки. Третий охранник — осприец с шустрыми пальцами — выхватил метательный нож, но прежде чем успел его бросить, в воздухе прожужжала палица и отскочила от его головы. Он упал без звука, раскинув руки.
— Они называются Антирические колонны. — Женщина ткнула палец в лоб Гренти и мягко толкнула. Он повалился на бок в грязь, и лежал там, напряженный, дрожащий, выпучив глаза, уставившись в никуда.
— Это было одной рукой. — Она подняла другой огромный кулак и достала откуда-то меч в ножнах, на рукояти которого блестело золото. — А теперь я достану меч, выкованный в Древние Времена из металла упавшей звезды. Лишь шесть человек, живущих ныне, видели его клинок. Вам он покажется невероятно прекрасным. Затем я убью вас им.
Последний охранник обменялся с Фаллоу коротким взглядом, отбросил свой топор и сбежал.
— Хм, — сказала женщина, слегка нахмурив от разочарования рыжие брови. — Чтобы ты знал, если ты побежишь, я догоню тебя за… — Она прищурилась и выпятила губы, оценивающе глядя на Фаллоу вверх-вниз. Так он оценивал детей. Он понял, что ему не нравится, когда на него так смотрят. — Примерно за четыре шага.
Он побежал.
Она догнала его за три шага, и внезапно он уже лежал лицом на мостовой с полным ртом грязных камней, а его рука была выкручена за спину.
— Ты понятия не имеешь, с кем имеешь дело, тупая сука! — Он извивался, но ее хватка была железной. Он завизжал от боли, оттого что его руку выкрутили еще сильнее.
— Так и есть, я не великий мыслитель. — В ее голосе не чувствовалось ни малейшего напряжения. — Мне нравятся хорошо сделанные простые вещи, и у меня нет времени на философствование. Ты скажешь мне, где посылка, или мне бить тебя, пока она не выпадет?
— Я работаю на Куррикана! — выдохнул он.
— Я новенькая в городе. Имена меня не очаровывают.
— Мы тебя найдем!
Она засмеялась.
— Конечно. Я не прячусь. Я Джавра, Первая из Пятнадцати. Джавра, Рыцарь Храма Золотого Ордена. Джавра, Разрушитель Оков, Нарушитель Клятв, Крушитель Лиц. — Вслед за этим она ослепляюще ударила его по затылку, отчего он почти наверняка разбил нос о булыжники, и рот его наполнился соленым привкусом крови. — Чтобы найти меня, тебе надо лишь спросить Джавру. — Она наклонилась над ним, ее дыхание щекотало его ухо. — Трудности начинаются, когда меня найдешь. Ну, где посылка?
Фаллоу почувствовал, что его руку сжимают. Сначала это было лишь слегка болезненно, а потом все сильнее и сильнее, рука словно раскалилась добела, отчего он завыл, как собака.
— А, аа, в кармане, в кармане!
— Очень хорошо. — Он почувствовал руки, которые шарили по его одежде, но мог лишь вяло лежать, тихо постанывая, пока напряжение его нервов постепенно утихало. Он вывернул шею, чтобы посмотреть на нее и скривил губы.
— Зуб, блядь, даю…
— Даешь? — Ее пальцы отыскали потайной карман и вытащили сверток. — Это ты поспешил.
* * *
Джавра прижала указательный палец к большому и вышибла Фаллоу два передних зуба. Этому она научилась у старика в Сулджике, и, как и многое в жизни, все дело тут было в запястье. Она оставила Фаллоу лежать на дороге. Он скрючился и пытался выкашлять выбитые зубы.
— Когда встретимся в следующий раз, мне придется показать тебе меч! — крикнула она, уходя, и засунула сверток за ремень. Богиня, эти сипанцы были слабаками. Неужели здесь больше не было никого, чтобы испытать ее?
Джавра тряхнула больной рукой. Возможно, ноготь почернеет и отвалится, но он отрастет. В отличие от зубов Фаллоу. И это был не первый ноготь из тех, что она потеряла. Включая то памятное время, когда она потеряла еще и множество ногтей на ногах благодаря нежной заботе Пророка Кхалюля. Вот это было испытание. На миг она почти затосковала по своим следователям. Определенно она тосковала по чувству, которое испытала, когда во время побега ткнула морду их начальника в его собственную жаровню. Как он шипел!
Может быть, этот Куррикан разозлится достаточно, чтобы послать за ней пристойных убийц. Тогда она сможет навестить его. Вряд ли это будет битва года, но хоть что-то, чтобы скоротать вечера.
А пока Джавра спокойно и быстро шла, распрямив плечи. Ей нравилось ходить. С каждым шагом она чувствовала свою силу. Каждая мышца совершенно расслаблена, и в то же время готова мгновенно обернуть следующий шаг в мощный рывок, энергичный переворот, смертельный удар. Ей не нужно было смотреть, чтобы чувствовать каждого вокруг, оценивать их угрозу, предугадывать атаку и представлять свой ответ. Воздух вокруг нее изобиловал просчитанными возможностями; окрестности были изучены, все расстояния известны, все полезные предметы учтены. Самые суровые испытания это те, о приближении которых не знаешь, так что Джавра была оружием — постоянно наточенным, всегда обнаженным, ответом на все вопросы.
Ни один клинок не вылетел стремительно из темноты. Ни стрелы, ни вспышки огня, ни струи яда. Ни одна группа убийц не выскочила из теней.
Жаль.
Лишь пара пьяных северян дралась перед домом Помбрина, один из них рычал что-то про лысого босса. Она не обратила на них внимания, быстро поднялась по лестнице, проигнорировала нескольких хмурых охранников, которые были даже хуже людей Фаллоу, прошла по коридору в центральный зал, отделанный фальшивым мрамором, дешевыми канделябрами и совершенно невозбуждающей мозаикой с изображением пьяной пары, трахающейся стоя. Очевидно, вечерняя лихорадка еще не началась. Шлюхи обоих полов, и одна, насчет пола которой Джавра все еще сомневалась, скучали, развалившись, в вычурной мебели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});