не разобрала. Он хрипел так, как будто его душили!
— Я сегодня тоже под женой хрипел аж два раза и, заметьте, на помощь никого не звал.
Малахов наблюдал за Яхонтовым, не привлекая к себе внимания, но тут его терпение лопнуло.
— Товарищ майор! — одернул он дежурного.
Яхонтов резко подался назад, развернулся лицом к Малахову и дурашливо щелкнул каблуками. Точно клоун!
Артем окинул его пренебрежительным взглядом. Такого недоумка даже воспитывать противно, но придется. На личном примере. Нужно будет разобраться с женщиной, найти ее мужа и этим показать подчиненным, как работают нормальные полицейские.
— Прошу вас, Ксения Александровна! — Малахов взял женщину за локоть и повел в сторону лестницы.
Он пригласил ее к себе в кабинет, в ответ она благодарно кивнула.
Артем уже повернулся к Яхонтову спиной. Он не мог видеть его, но знал фиглярскую сущность этого фрукта, почувствовал неладное и резко обернулся. Яхонтов мигом перестал корчить рожи, вытянулся в струнку. Дурак дураком!
Боксерская груша не даст сдачи, но плоха не только этим. Она представляет собой мертвую плоть, в ней нет жизни, которую нужно отнять. Совсем другое дело, когда в мешке живой человек.
— Кто сказал, что нам нужен хозяин? — спросил Шестаков своих бойцов.
Они стояли перед ним в одну шеренгу, чертова дюжина чертовых душ. Лучшие из лучших, один к одному, его элита и надежда. Любого порвут за своего босса. Делать это они начнут прямо сейчас, жертва уже в мешке, подвешенном к потолку, мычит и трепыхается, распаляет жажду крови.
— Мы сами себе хозяева! — вещал Шестаков. — Это наш город!..
В следующий раз в мешке окажется Сажин. Хватит ему подкатывать с тупыми предложениями. Думает, что он умнее всех! Нет уж, на свято место Улехова уже нашелся по-настоящему достойный человек. Шестаков знает свое дело, и платить ему будут все, даже сам Сажин. Если откажется, то угодит в мешок!
Но сейчас умрет другой человек. Во славу бойцовского братства, честь возглавить которое выпала Шестакову.
— Кто не с нами, тот против нас! — выкрикнул он и выбросил вперед руку, сжатую в кулак.
Толпа дико взревела в ответ. Ни одного человеческого взгляда, все готовы жечь и убивать как бешеные звери. Кто устоит перед такой силой?
— Чтобы ни у кого не осталось сомнений, омоем узы нашего священного братства жертвенной кровью!
Толпа снова взревела, не смолкая, ринулась на цель, которую указал хозяин, и разом накинулась на несчастного человека, находившегося в мешке. Били его все, никто не думал о пощаде. Все жаждали крови, и она пролилась.
Начальником уголовного розыска быть хорошо, а вот варягом, честно говоря, не очень. Именно так Максима и следовало называть, он же пришлый, со стороны, значит, чужой. Кое-кто считал, что Павлов занял этот кабинет незаслуженно.
Например, капитан Стасов. Вслух этот оперативник ничего не говорил, но мысли его угадывались на расстоянии. Однако только те, которые Стасов хотел передать, а так он парень закрытый, его запросто не прочтешь.
— Что я могу сказать за Митрофанцева? — сказал Стасов и пожал плечами. — Нормальный мужик. Выпить любил, это да, а кто у нас без греха?
От него самого слегка тянуло мускатным орехом, которым мужчины обычно перебивают перегарный дух, но выглядел он свежо. Двадцать девять лет парню, в прошлом году получил капитана и поднялся до старшего опера, а в этом мог возглавить уголовный розыск.
Майора Митрофанцева никто не задерживал, обвинение ему предъявлено не было. Он просто получил предложение уйти и упираться не стал, тем более что выслуга у него имелась. Но Стасов освободившееся место так и не занял, начальство сочло его недостойным.
При чем здесь капитан Павлов?
— А про себя что можешь сказать? — спросил Максим.
Стасов смотрелся внушительно. Черты лица правильные, не грубые, но какие-то очень плотные. Не атлет, просто спортивного сложения, однако кость у него крепкая, тяжелая. В нем чувствовалась даже не мужская, а мужицкая сила, близкая по своей природе к богатырской. Он и как опер был хорош, и взгляд у него умный, и показатели раскрываемости говорили сами за себя.
— Это тебе судить, начальник! — с усмешкой сказал Стасов. — Поживешь — увидишь. Сказать за себя я могу только одно. Мне без моего дела!.. — Стасов очень убедительно выразил свою тягу к оперативной работе, приложив к горлу два пальца, разведенных в букву «V».
— Вилы? — осведомился Максим.
— Они самые, — ответил Стасов.
— Лишь бы не в бок.
— Не понял.
— Журнал такой раньше был, «Крокодил», там вилы в бок. А у нас доска позора!
Майор Штанов предложил создать доску позора, эта безумная идея никем всерьез не воспринималась, но в массы тем не менее проникла.
На столе звякнул телефон, соединяющий кабинеты напрямую. Судя по всему, Малахов поднял трубку и тут же ее опустил. Он таким вот способом вызывал к себе Максима или сделал это случайно.
Оказалось, что Малахов его вызывал. Он сидел за столом и с добродушной иронией смотрел на Максима. Мощный мужик, черты лица грубые, но не отталкивающие, скорее располагающие к общению. Взгляд у него был наполнен суровым добродушием мужика, уверенного в себе всегда и во всем. Он навевал спокойствие на своих и нагонял тревогу на чужих. Сильная шея, могучие плечи, каменные кулаки.
Примерно так и должен выглядеть боец октагона. Малахов всерьез увлекался боями без правил. Лига вроде бы любительская, но бьют там умеючи, вполне профессионально.
— Товарищ подполковник!.. — начал Павлов.
Но Малахов осадил его, движением руки указал на приставной стол.
— Проветриться не хочешь? — издалека начал он.
— Стряхнуть, так сказать, с себя бумажную пыль, да?
— Бумажная пыль, — сказал Малахов, глянув на шкафы, за стеклянными дверцами которых громоздились папки с подшивками. — Какая-то она здесь уж очень тяжелая.
— В сон клонит, — заявил Максим.
— Спать мы с тобой на пенсии будем. Человек пропал. Таксист. Заступил вчера в ночную смену и с концами.
— Так, может, загулял где?
— Вот и разберись, найди человека. Такое вот образцово-показательное задание.
— Образцово-показательное?
— Яхонтов уже ставки принимает, справимся мы или нет. Я думаю, примерно три к одному.
— Против нас?
— Против нас.
— Я тогда Стасова возьму, посмотрю, каков он в деле.
— Как он, на твой взгляд?
— Пока потемки. Но возможен свет в конце тоннеля.
— Солнечный свет? Или прожектор локомотива? — осведомился Малахов.
— Да кто ж его знает.
— Пусть Стасов старые дела дожимает, а новыми с Груздевым займись.
«Шкоду» Скалочникова они отыскали, что называется, с ходу. Достаточно было позвонить диспетчеру компании, на которую работал пропавший таксист, и он тут же выдал координаты.
Опера нашли машину в районе заброшенной