Читать интересную книгу Дорога на Землю - Марик Лернер

Лишней информации от местного жителя не бывает. Мало ли что я говорю по-русски и прекрасно помню проходные дворы в Лехином районе. Тут надо гораздо больше. Вот приду я на первый попавшийся рынок, отловлю там какого-нибудь украинца или таджика и попрошу с местным смотрящим свести. Где гарантия, что он не подсунет дерьмо вместо настоящих корочек или чисто из интереса не сдаст тем же ментам? Ему тоже надо с ними хорошие отношения иметь, а неизвестный тип со странными просьбами — это замечательный объект для стука. Интересная такая ситуация — чтобы скрываться, надо иметь знакомства в очень определенных, мало законопослушных кругах, а такие знакомые тебя запросто сдадут, спасая собственную шкуру.

Ну да ничего, попробуем так — это ведь только один из обговоренных вариантов. А не получится, попробуем по-другому. Есть у меня и другие контакты, а прибыли мы только вчера.

— Ну граждане тунеядцы, — входя на кухню и садясь за стол, сказал я. — Не сеем, не пашем, разговоры разговариваем. Где моя тарелка с большой ложкой? Меня нужно кормить вкусно и обильно, я единственный, кто в этом городе занимается делом. Все куда-то спешат, торопятся, хотя уже одиннадцатый час и положено производительно трудиться. На улицах масса людей, изображающих бурную деятельность и даже не пытающихся изображать. Столько энергии бессмысленно пропадает! Попробовал бы у меня кто-то в это время телевизор смотреть, быстро бы я ему нашел работу.

Таня торопливо вывалила остатки картошки с большой сковородки на тарелку и поставила передо мной.

— Молодец, — похвалил ее. — Будет от тебя польза. Судя по твоему присутствию тут, желание заполучить Большое Приключение у тебя не пропало?

Она молча посмотрела мне в глаза с вызовом.

— Твое дело, — согласился я. — Приступаю к нещадной эксплуатации. Вот, — доставая из кармана смятую газету, порадовал ее, — садишься за телефон и начинаешь обзванивать по этим объявлениям, что я подчеркнул. Нам требуется трехкомнатная квартира, чтобы не сидеть на головах друг у друга. Центр не нужен, зато необходим минимум мебели и подключение к Интернету. Телефон должен быть обязательно. Выступаешь за главного квартиросъемщика, сейчас все равно ничего лучше не придумаем. Я только наскоро просмотрел, можешь еще раз внимательно изучить, вполне мог что-то подходящее пропустить. Ищем в ближайшем Подмосковье — Люберцы, Мытищи, Одинцово и тому подобное, можно и за пятнадцать тысяч в месяц снять квартиру с мебелью-техникой. Я не сноб, чтобы снимать хату напротив Кремля, и все-таки неприятно напрягают эти цены. Что, интересно, кушают квартиросъемщики, после того как заплатят за аренду? Газеты утверждают, что средняя зарплата в России двадцать пять тысяч рублей. Врут, — убежденно сказал я. — Зачем в Москве работать? Сдай квартиру за сорок тысяч и отдыхай на даче. Вот смотри, — показывая одно объявление, пожаловался ей. — «Ул. Металлургов. Шестиэтажка. Сталинка. Кухня 10 кв. м, комнаты 20/15/20. Холл 12 кв. м. Мебель. 2-камерный холодильник, стиралка-автомат. На полу ламинат. На длительный срок. 40 тыс. в месяц». Что такое «ламинат» — понятия не имею, но я пока не миллионер… Или вот еще: «Ул. Богданова. Новостройка. Шестнадцатиэтажка. Комнаты изолированные 22/18/14. Кухня 13 кв. м. Две лоджии. Мебель. 35 тыс. в месяц»… И везде то же самое — тридцать пять — сорок тысяч рублей. А центр вообще от ста пятидесяти до двухсот тысяч в месяц для бедных приезжих. Правильно в песне поется: «Дорогая моя столица, золотая моя Москва». Кому дорогая, а кому и золотая. Я бы вообще в деревню уехал, но там все всё друг про друга знают, а нам это ни к чему. В городе лучше, всем по фигу, чем занимаешься.

— А платить чем? — спросила Таня.

— А! Эти ваши сине-зеленые бумажки с памятником Ярославу Мудрому и часовней Казанской Богоматери.

Я отодвинул тарелки и начал небрежно вынимать из карманов пухлые пачки тысячерублевок и выкладывать на стол. Разлохмаченные они потому, что я старательно проверял несколько штук из пачки на свет. Есть там водяные знаки или нет. В ломбарде на меня смотрели изумленно. А что делать, если я в первый раз вижу бумажные деньги? Пусть лучше смотрят как на дурака, чем потом окажется, что я и есть он самый, взявший фальшивки.

— Раз, два… — выкладывая, считал я, — …три, четыре… Всего триста шестьдесят тысяч, не считая того, что я оставил себе на мелкие расходы.

— Ты уже успел кого-то ограбить? — изумилась Таня при виде огромной пачки денег.

Рафик хохотнул.

— Почему меня все подозревают в разных неприличных вещах? — старательно «обиделся» я.

— На себя посмотри со стороны, — посоветовал Рафик, — с такими габаритами и с такой мордой только сидеть в офисе и рекламой заниматься. Непременно есть у тебя страшный зверь байк, и масса татуировок имеется на теле под кожаной курткой. Да и не рассказывай сказки про свою добропорядочность и любовь к закону, уж я-то знаю.

— По нашим законам, украсть коней в дальнем походе — не воровство, а подвиг, — не согласился я. — А больше ты ничего знать не можешь. При тебе я никого не грабил. Все остальное добыто тяжким трудом в честном противостоянии с врагами. Рассказы за бутылкой имеют ценность такую же, как у вас, рейдеров, в кабаке, после возвращения, типа «Там, где мы были, страшные ужасы. Стоит на развилке дорог камень, и на нем написано таинственными письменами, которые никто прочесть не способен: „Куда ни пойдешь — налево, направо или прямо, — однохренственно пипец придет“». Тьфу! Никому верить нельзя, когда про подвиги рассказывают. Как раз когда сделаешь что-нибудь такое, что рассказать можно, совершенно не хочется. Ничего приятного. И иногда настолько противно, что лучше бы не было.

Рафик криво усмехнулся.

— Нет, никого я не грабил — ответил я на Танин вопрос, — просто продал одну вещичку. Даже не продал, заложил. Надо не потерять адрес этого алкаша, а то вдруг придется выкупать, да и для отчета. Уф, — с облегчением сказал, доставая квитанцию из кармана, — нашел. А то я уже не помнил, куда засунул. Пришлось за помощь проставляться, а после второй я обычно бумажки просто выкидываю. Ненавижу эти бумажные дела. В папочку положи, дырку пробей, подшей. Хорошо, что у меня собственный бухгалтер имеется. Впрочем, начальству всегда хорошо, удивленно поднимаешь брови и спрашиваешь с изумлением в голосе: «Как? Ты до сих пор не сделал?»

Рафик хохотнул. Как я общаюсь со своими родственничками, он прекрасно знает. Не так уж и часто я устраиваю разнос, пересаливать тоже нельзя, если не хочешь, чтобы бегали за разрешением на каждый чих.

— Мы пришли на Землю с начальным капиталом, — поясняю Тане. — Правда, не в деньгах. Там рубли с долларами и другими красивыми фантиками совершенно не в ходу. Вот смотри. — Я расстегнул боковой карман и вытащил из него маленький бумажный пакетик, осторожно развернул его. Мелкие — это брильянтики по три-четыре карата — сорок две штуки, стоимостью от тридцати до семидесяти тысяч долларов, а этот изумруд на восемнадцать каратов. Говорят, камни больше пяти каратов ценятся дороже алмазов, охренительно стоить должен. Ювелир отказался называть цифру, это уже коллекционная вещь. А вот это, — сдвигая пальцем, продемонстрировал ей, — александрит. Тоже мелочь, один карат, но, по агентурным данным, может стоить от одной до пяти тысяч долларов за карат. Двадцать один камешек. Еще есть сапфир и топаз, вставленные в кольца. Вот только соваться с этим без документов в магазин глупо. Цены зависят от размера, чистоты, окраски и огранки камня, и, конечно, приблизительные. Одно дело купить, совсем другое — продать. Я здесь получил меньше, чем рассчитывал, но больше, чем поспорил еще там. Не забыть бы квитанцию показать и выигрыш с Черепахи получить за недоверие к моим коммерческим способностям. Мелочь, а приятно.

Рафик с сомнением покачал головой, мол, фиг что получишь с Черепахи.

— Надо кого-то знакомого иметь, — обратился к Тане, — чтобы не кинули. Ты, — сказал ей в ответ на ее открытый рот, — пойдешь только в крайнем случае. Сегодня у нас другого агента нет, а баловаться часто с такими вещами — только навести на себя бандитов. Откуда нам знать, кто в том же ломбарде прикормленный, да и сложно объяснить наличие в кармане восемнадцатикаратного изумруда. На первый случай есть у нас немного простых золотых колец и цепочек. Это можно будет без проблем загнать, что я и сделал. Только не сразу и не все, — собирая со стола камни, поясняю. — Там одного золота полкило. Как бы ментов не позвали… Решат еще, что ворованное.

— А проба? — спросила Таня.

— Я тебе удивляюсь, — отмахнулся от нее, — такие глупости. При желании «честные» жулики всегда найдут возможность поставить клеймо. Там у нас, — показал я в сторону потолка, — специалисты в любой отрасли имеются. Надо тебе ассенизатора — будет. Требуется ювелир — найдем.