убить, нужно встать в очередь. Ты будешь пятнадцатым, — сказала и поймала себя на мысли, что хочу зажать нос. Но все же сдержалась, чтобы не портить образ гордой и независимой себя. А затем добавила: — Но считаю своим долгом сообщить: первый в этой самой очереди, когда недавно смог добраться до меня, от счастья скончался.
Франтик осоловело моргнул и возмущенно произнес:
— Так ты ТА САМАЯ Роук? Которая полоумного мага, кравшего силу, укокошила?
Я кивнула. Фамилия моя была достаточно распространенной. Видимо, сынок магната просто решил, что в выступлении участвует какая-то другая Роук. А то и на стуле я, и крепость Руфор размозжила тоже я… Как-то даже неудобно стало за свою излишнюю общественную активность…
— Ну да, та самая… — пришлось сознаться.
— Предупреждать надо! — возмущенно фыркнул Лунис с интонацией человека, у которого в этот момент жажда мести вела неравный бой с инстинктом самосохранения.
— Ну я думала, моя фамилия тебе тоже о чем-то говорит… — Я развела руками: дескать, упс, парень, ничья.
Ехидный окрик из-за спины ворвался в наш с франтиком обмен любезностями:
— Эй, голубки, если вы там наворковались, то, может, продолжим…
Лунис зло прищурился. Я тоже недовольно глянула через плечо… одним словом, у нас был столь единодушный порыв, что предложи сейчас франтик совместно с ним прибить крикуна, а потом продолжить выяснять отношения — я бы не раздумывая согласилась.
Видимо, горлопанистый адепт что-то такое почувствовал, потому как голоса больше не подавал. Но вернуться к репетиции все же пришлось. И оттыгыдыкав на стуле свой выход и уход, я покорно дождалась окончания прогона.
На часах было уже восемь вечера, когда я поплелась к себе в общежитие. А ведь предстояло еще сделать задания на завтра.
Когда я подошла к крыльцу, то заметила прислонившегося к стене недовольного Мора. Причем с букетом.
— Я тут уже прорву времени торчу. Влюбленного придурка изображаю…
— Зачем? — просила я недоуменно.
— Затем, что мы за обедом договорились встретиться. В шесть вечера. У библиотеки.
Я едва не застонала. Твою ж… Я напрочь об этом забыла!
Видимо, выражение моего лица было столь красноречивым, что Мор без слов все понял. И протянул мне букет со словами:
— Вот. Держи.
— Зачем цветы? — не поняла я.
Если до этого думала, что глупее ситуации быть не может, то сейчас, переспросив, как канарейка, во второй раз «зачем», убедилась: может! Еще как может.
— Это прикрытие, — произнес Мор, дернув уголком рта. — Чтобы лишних подозрений не вызывать по поводу нашей встречи. А так — влюбленная парочка. И никаких вопросов. Так что бери давай. И восхищайся ароматом.
Ну я и взяла этот веник… Скромные астры пахли на удивление ярко. Чуть горьковатой свободой, осенью и закатом, последние лучи которого сейчас золотили нежно-белые острые лепестки цветов.
Я зарылась в букет лицом, на миг прикрыв глаза. А когда отпрянула от цветов, то Мор неожиданно улыбнулся и дотронулся до кончика моего носа со словами:
— Ты пыльцой испачкалась…
Наверняка со стороны это выглядело мило. Как и то, что Толье галантно взял мою сумку, правда не преминув тихо посетовать:
— Булыжники ты там, что ли, таскаешь?
Я оставила этот вопрос без ответа. И мы пошли прочь от крыльца по одной из дорожек. Мне показалось пару раз, что в спину нам кто-то смотрит. Но оборачиваться не стала, влюбленная девушка такие глупости не должна замечать. У нее голова другим занята.
А Мор меж тем потянул меня на безлюдную тропинку, пройдя часть которой мы сиганули в кусты бузины. Продрались через них и вывалились на полянку, в центре которой росла плакучая ива. Ветви ее плотным пологом свисали до самой земли.
Толье отвел часть из них, открывая проход, и с интонацией галантного кавалера произнес:
— Прошу…
Я нырнула в этот своеобразный шатер. Мор следом. И едва мы оказались под покровом ветвей-плетей, как Толье тут же щелкнул пальцами, создавая полог тишины.
— Ну вот, теперь можем и поговорить, — удовлетворенно заключил он.
Хотя «поговорить» было не совсем правильно. Скорее Мор рассказывал. А я слушала. И чем дальше, тем яснее понимала: то, что казалось мне окончанием истории, было лишь ее началом.
Я наивно думала, что, уничтожив ликвидатора, смогу тихо и мирно учиться дальше. И сыну канцлера опасность больше не грозит. Ха! Как бы не так.
Мор поступил в столичную академию высшей магии не только и не столько чтобы стать стражем. У него была и иная цель.
Двадцать шесть лет назад в этих стенах учился его отец, будущий канцлер Толье, вместе со своей сестрой Лиринт. Та была старше его на два года. Но она погибла. Тело было найдено в реке, что огибала академию с восточной стороны. Вот только душу для допроса некроманты призвать из мира мертвых так и не смогли. Так бывало, когда на погибшего было наведено смертельное проклятие.
И вот спустя почти четверть века канцлеру начали угрожать тем, что есть неоспоримые улики, указывающие на то, что это он виновен в смерти сестры. И они скоро будут обнародованы, если канцлер не примет нужное для шантажистов политическое решение.
— И что это за решение? — полюбопытствовала я.
— Боюсь, этого я тебе сказать не могу, — печально улыбнулся Мор. — Просто знай: от него зависят судьбы тысяч простых людей.
— Значит, политика, — вынесла я вердикт.
— Причем большая, — уточнил адепт, дав понять, что игра идет по-крупному. И в ней пешка не только я, но и Мор. — Я поступил сюда, чтобы узнать, что же произошло с моей тетушкой на самом деле. Но кто-то прознал про это и решил меня устранить. И если бы не ты, Ники…
— Слушай, а твой отец действительно не убивал свою сестру? — вырвалось у меня. — Ведь если он ничего не совершал, то и улики однозначно ложные.
— Нет, но когда ставки высоки, подлог можно не отличить от истины. Поэтому единственный способ полностью очистить имя моего отца — найти настоящего убийцу Лирин. И я прошу тебя мне в этом помочь.
— Для этого ты нашел, прямо скажем, самую незаметную кандидатку, — хохотнула я. — Обо мне сейчас каждая собака в академии знает, — произнесла и вспомнила франтика — сына магната. И поправилась: — Хорошо, каждая вторая.
— А тебе и не нужно быть незаметной, — огорошил меня Мор. — Ты должна будешь отвлекать…
— Слушай, в последний раз, когда я решила тебе помочь, меня саму чуть не убили… Знаешь, на бис умирать как-то не тянет…
— На тебя и так наточили клыки едва ли не все поклонницы Стилла. Да и сейчас ты стала столь заметной фигурой, что наверняка