Процесс набирает обороты. Королевский прокурор предъявляет обвинение, согласно которому тамплиеры во время своих обрядов, сопровождавших вступление в орден, должны были трижды отказаться от Христа, трижды плюнуть на крест и троекратно облобызать аббата (целуя гениталии, зад и рот, совсем не в щечку), а кроме всего, еще и в поклонении какой-то усатой голове, называемой Бафомет.
Французские следователи с помощью святой инквизиции очень продуктивно вели следствие. Из двух тысяч арестованных тамплиеров тридцать шесть не выдержали пыток и отдали богу душу в застенках в течении двух первых месяцев. Предложив на выбор, с одной стороны, свои продуктивные методы следствия, а с другой — полное прощение в случае признания, следователи получили подтверждения всем предъявляемым обвинениям. Судя по источникам, обвиняемые были готовы признать и больше.
Получив первые результаты, следователи принимаются за магистра ордена де Молэ и к 20 августа 1308 года получают и его признание.
Отдадим должное Филиппу Красивому, поставив себе целью уничтожить орден, он не требует крови его отдельных членов.
На кострах сожжено всего-навсего пятьдесят четыре тамплиера, которые отказались признать свою вину. Остальные признавшиеся содержатся в заключении до начала процесса. Несмотря на столь успешно проведенное следствие, подготовка процесса затягивается до апреля 1311 года. Процесс идет успешно и в мае следующего года звучит вердикт — виновны.
Отвага и геройство тамплиеров меня просто поразили, они успешно признались во всем, были прощены и отважно разбрелись, кто куда. Часть из них подалась к своим извечным конкурентам-неприятелям иоаннитам в Мальтийский орден. Кто вернулся к светской жизни. Но большинство выбрало жизнь разбойников, бродяг и изгоев.
Еще до окончания процесса Папа Климент V, в марте 1312 года своей тайной буллой упразднил орден и передал его имущество в собственность Мальтийских рыцарей.
Молней и пять других руководителей ордена все же не подлежат суду гражданскому, а должны быть осуждены судом церковным.
Филипп, тем не менее, не оставляет и этот суд на волю случая, навязывая папе Клименту в состав суда трех преданных ему кардиналов. Те, в феврале 1314 года, выносят приговор де Молэ — пожизненное заключение после публичного слушания в Париже.
И хотя казалось, что все уже закончено, но де Молэ перед всеми собравшимися не признает себя виновным ни в чем, лишь в недостаточной защите ордена. За подобные речи, да еще перед собравшимся простым людом наказание одно — костер.
На следующий же день на острове Илль посреди Сены его и его ближайшего помощника Жоффрея де Черни, сжигают на костре.
В этот момент и возникает легенда, давшая, в числе прочего, и пищу воображению Мориса Дрюона, легенда, гласящая, что де Молэ на костре проклял своих палачей и весь род Валуа.
Верить тому или нет, не знаю. Но спустя месяц умирает Климент V, еще три месяца спустя Гильом Ногаре. Не проходит и года, как во время охоты с Филиппом Красивым случается несчастье. Его конь, чего то испугавшись, сбрасывают не ожидавшего Филиппа из седла, и волочит этого Валуа, запутавшегося в стременах, невесть куда. Филиппа нашли уже без каких-либо признаков жизни.
Мариньи после смерти короля обвинен в растрате и чародействе и повешен.
Занятным оказалось и то, что конфисковав все имущество и деньги ордена Филипп, так и не смог найти казну. В его руки попали только деньги, обеспечивающие текущий оборот. Как не смогли найти и уже упомянутой реликвии с замечательным названием Бафомет.
Сокровища ордена тамплиеров с достопамятного начала четырнадцатого века никогда не увидели света. Что вот уже семьсот лет дает пищу умам разного рода авантюристов и кладоискателей.
Перед моими глазами, явственно начали проступать сокровища, сваленные в кучу и увенчанную золотой усатой головой, почему-то страшно похожей на бюст Сталина, и говорящей: «Баф, Баф, Баф…»
Словом, где моя большая кирка и заступ.
* * *
Никогда не бывает так, чтобы не могло быть еще хуже. Приятная мысль очень утешает, когда твои дела катятся под откос со скоростью экспресса.
Он сидел в своем кабинете в Министерстве юстиции и перебирал все, что случилось сегодня. В общем-то, винить только сегодняшний день было несправедливо. Сегодня просто подведен итог его усилиям, приложенным к восхождению. Начиналось свободное падение. Свободное падение, в которое его отправили его же коллеги. Если быть честным, то своих коллег он и за людей то не считал. И кого они поставили на его место — выскочку, не способного мыслить великими категориями.
Но страшнее всего все же было его собственное будущее. Пусть еще какое-то время он сумеет сохранить за собой это кресло и этот кабинет. Вот только, к сожалению, это остатки былой роскоши. Уже в следующем составе правительства ему не суждено занять даже самый маленький пост.
Телефон задребезжал, сообщая о поступившем ему новом сообщении.
В первый момент он хотел запустить телефон в угол, но дисциплина, выработанная годами, не позволила ему этого сделать. Этот номер телефона знал лишь ограниченный круг людей, причем именно тех от кого он зависел. Зависел всегда и сегодня больше, чем когда-либо.
Скривившись так, словно только что проглотил горькую пилюлю, он все же прочел послание. «Брат ждет брата».
Это короткое послание означало, что ему надо было в наикратчайший срок приехать в церковь святого…
За последние горы он только трижды получил такие послания, и каждый раз подобная встреча буквально переворачивала его жизнь.
Уже через пятнадцать минут он вошел в собор и уверенным шагом прошел к кабинкам для исповеди.
Сев на скамью он вновь погрузился в свои невеселые мысли. Но не прошло и трех минут, как его из этого состояния вывел голос, звучащий из кабинки исповедника.
— Это очень хорошо, что вы так быстро нашли время встретиться с нами.
— Вы знаете… — ему не дали договорить.
— Да, мы знаем, но сегодня это не имеет никакого значения. Вас пригласили совершенно по иному поводу. Приоритет того, что произошло выше всех остальных событий. Вы знаете, не в наших правилах объяснять свои указания, но ситуация столь неадекватная, а мы ждем от вас творческого подхода к решению, что я вам объясню все подробно.
Спустя час он вышел из исповедальни совсем другим человеком. Он снова был нужен, да и поручение не представлялось столь уж сложным. Но вот награда — она могла быть действительно мечтой всей жизни. Не в силах поверить он вновь и вновь вспоминал слова собеседника, и они музыкой звучали в его голове.
— В случае удачи, вы можете рассчитывать на пост Провинциала в любой европейской стране по вашему выбору.