Читать интересную книгу Да-цзе-шу — искусство пресечения боя - Юрий Сенчуков

Так КАК же нужно драться?

Установка на быструю и надежную победу предусматривает существование наработанной боевой системы, достаточно гибкой, чтобы подстраиваться под различные условия работы, и, вместе с тем, достаточно строгой, чтобы движения различных частей тела не мешали друг другу.

Китайцы насчитали в теле 365 суставов. В каждом из них возможно движение в шести направлениях — вправо, влево, вверх, вниз, и повороты вокруг оси сустава по и против часовой стрелки. Таким образом, телу человека можно придать огромное, но все-таки ограниченное количество положений: что-то около четырех с половиной миллионов. Количество поз, которые человеку удастся принять самостоятельно, приблизительно в десяток раз меньше. Из них в повседневной жизни пригодны где-то около пяти-шести тысяч. Наиболее выгодных для боя из них наберется не более двух-трех сотен, из которых после проверки на практическую эффективность и эргономичность останется в лучшем случае три, а то и два десятка.

Так, шаолиньский канон насчитывает 127 основных движений, багуачжан говорит о восемнадцати, школа Чой о девяти, а син-и — вообще о пяти. При этом основной набор рабочих комбинаций у них на 95% совпадает — ведь количество способов повредить или же каким-либо образом блокировать человеческие суставы также невелико. Конечно, желающие поспорить всегда найдутся, однако практика показывает, что большинство школ под разными названиями и разными способами преподают одно и то же. Пресловутые «десять тысяч приемов», упоминаемые как при разговоре об арсенале джиу-джитсу, так и при рекламе айкидо, каратэ или у-шу на самом деле представляют собой более чем скупой набор базовых принципов и движений, поданных под «разными соусами». В самом деле — ведь можно из картошки приготовить уйму блюд — при желании хоть те же десять тысяч — но ведь она от этого картошкой быть не перестанет.

С точки зрения базовых принципов, айкидо — это всего восемнадцать базовых захватов и два способа входа в боевое пространство противника, а каратэ — четыре основных формы удара. И здесь сразу становится видна однобокость развития этих систем — там не хватает удара, там — броска.

Совмещение бросков и ударов в рисунке боя — проблема даже для человека, имеющего солидный спортивный опыт. Причиной этого является то, что широко распространенные ударные системы боя типа каратэ и шаолиньского кунг-фу требуют неподвижности торса бойца в процессе боя, а все передвижения совершаются только за счет движения ног, т.е. ноги бьют и ходят, а руки блокируют и бьют. Наряду с этим, любая бросковая система, как-то: самбо, дзю-до, вольная борьба, — требует от бойца прежде всего подвижности корпуса, который и является главным бросающим «инструментом». Необходимость подвижности корпуса требует более естественного расположения ног и рук. Таким образом, мы наглядно видим, что требования броска (подвижность корпуса, неопределенность положения рук и ног) явно противоречат требованиям, которые предъявляет стандартная каратэистская техника. Здесь сталкиваются две различные динамики. Избирая бросковую или ударную технику, человек вынужден не просто совершать какое-либо действие, логически вытекающее из предыдущего, а сознательно менять всю динамику движения, переходя из одной системы в другую, что в постоянно меняющейся обстановке боя занимает слишком много времени и не позволяет рассчитывать на что либо большее, чем простейшие силовые удары или подножки общим числом не более десятка. Наш мозг не в состоянии работать одновременно по двум программам — ударной и бросковой. Вопрос всегда стоит: или-или. Это подтверждает и пример последователей Иосифа Линдера, которые на показательных выступлениях демонстрируют бросковую технику, но моментально скатываются на обычное «боксо-каратэ» во время вольного боя.

Как говорят китайцы, «два меча в одни ножны не спрячешь». Существует ли выход из этой дилеммы? Дело в том, что простым арифметическим сложением 20 бросков + 30 ударов невозможно добиться сколько нибудь приемлемого результата. А полный отказ от бросковых или ударных элементов ведет к чрезмерной уязвимости, т.е. в близком контакте выгоднее бросить, на дальней дистанции, как правило, легче бить. Если противник — борец, его выгоднее бить, если противник — каратэк или боксер — его выгоднее бросать.

Как вы уже поняли, сейчас я достану из шляпы очередного кролика — да, выход есть! И более того — речь пойдет не о какой-то новой суперсистеме, а о способах построения собственного мастерства, как системы.

Из чего складывается мастерство бойца?

Традиционно выделяют три основных положения.

1. Технический арсенал — то есть, собственно приемы движения и их комбинации, известные бойцу. Он не все их сумеет выполнить — но он их знает, а значит, сумеет им противостоять более уверенно.

2. Функциональная и психологическая обеспеченность движения — здесь речь идет о готовности применять изученные формы атак, постоянно сохранять агрессивный настрой, а также и просто об умении контролировать, например, свою ногу, работающую на уровне головы противника. Функциональная обеспеченность — это способность выполнять необходимые технические действия; это растяжка, прыгучесть, выносливость, гибкость и все другие необходимые качества.

3. Освоенность техники — это уже непосредственно умение действовать в скоростном режиме на полубессознательном или даже бессознательном уровне.

Теперь более подробно:

Технический арсенал, в свою очередь, также можно рассматривать как три взаимодополняющие части.

1. Собственно состав движения — совокупность простейших «сгиб-разгибов», принимающих участие в приеме. Чем большее количество суставов, а следовательно, и мышц, задействовано, тем большую совместную скорость и силу они могут придать выполняемой технике.

2. Структура движения — это порядок пространственно-временной сборки приема: ведь именно несогласованность составных элементов приводит к тому, что прием «не удается». Структура — понятие качественное, а не количественное — попробуйте разобрать на мелкие части велосипед, а потом соберите — в мешок. Удастся ли теперь поехать на нем? — Разумеется, нет — ведь куча деталей не обладает свойствами целой системы — велосипеда. Только ВЕСЬ велосипед способен ехать. Такие СВОЙСТВА, НЕ ПРИСУЩИЕ НИ ОДНОЙ ИЗ ДЕТАЛЕЙ, НО ВОЗНИКАЮЩИЕ В ПРОЦЕССЕ ПРАВИЛЬНОГО ИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ, НАЗЫВАЮТСЯ СИСТЕМНЫМИ.

Хорошо построенная структура обладает возможностью «переворачиваться», сохраняя при этом практическую эффективность. Так их атаки сверху вниз получается атака снизу вверх, из удара от себя — рывок на себя и т.д. Это дает бойцу возможность, изучившему основные варианты воздействия, самостоятельно достраивать и развивать систему без обязательного взаимодействия с другими последователями школы, а иногда даже без возможности проверять на практике вновь открытые варианты, которые, тем не менее, впоследствии доказывают свою высокую эффективность. В истории боевых искусств нередки случаи, когда боец становился мастером, находясь вдали от людей или в тюрьме, где условия для тренировки тоже не самые лучшие. Вспомните хотя бы наших современников Ояма Масутану, в отшельничестве создавшего Кекусин-каратэ, или Чи Хван Дже, в тюрьме разработавшего свою систему Син Му Хапкидо.

3. Адекватность, или соответствие. Если правильный прием выполнен не к месту или не вовремя; если количество движений и затраты энергии в нем превышают соответствующие затраты противника, то эта техника явно не соответствует характеру ситуации и приведет к поражению.

Идем дальше — каждое из этих подразделений в свою очередь можно разделить на составляющие.

Состав конкретного боевого движения определяется заранее наработанными обязательными ТРАЕКТОРНЫМИ СХЕМАМИ, которые обеспечивают максимальную защищенность в процессе работы; большую роль здесь играют СПОСОБЫ ПОДГОТОВКИ бойца и степень сложности составляющих элементов техники, которая является показателем уровня бойца.

Преимуществом системы являются не сами элементы движения, а детально разработанные методы их комбинирования, практически забытые сегодня в спорте. Человек недостаточно опытный, или же спортсмен, изучающий искусство как множество отдельных приемов, как правило, в бою может выполнить около десятка-полутора из известных ему нескольких сотен. Сторонник системного подхода, как говорилось выше, на основе десятка базовых схем в бою творит совершенно неповторяющуюся двигательную импровизацию, и, даже того не замечая, может соединять в ней парадоксальным образом секреты самых разных школ, о которых он и понятия не имеет.

Подобные различия проявляются на первых же порах, достаточно будет сконцентрироваться на правильности отработки и взаимной подгонке составных элементов базовых траекторных схем.