— Так, значит, миссис Фотерингэй и в самом деле намерена заняться устройством сада?
— Конечно, — заверил ее Гийом. — Моя кузина — сущая перфекционистка, не терпит ни малейшего непорядка. Но не хочешь ли сначала осмотреть дом?
— Нет! — в ужасе воскликнула молодая женщина.
Гийом отпрянул, как если бы она с размаху ударила его по лицу. В карих глазах отразилось глубокое изумление, а затем нескрываемое презрение. В наступившем гробовом молчании ощущалось нечто угрожающее — точно где-то в доме тикала бомба с часовым механизмом. На щеках Лилиан проступил румянец стыда — да, она явно зашла слишком далеко!
— Извините… Я вовсе не имела в виду… — с трудом начала она.
— Я не дурак, — мрачно прервал ее Гийом, — и отлично тебя понял, — Железные пальцы стиснули ее подбородок. — Запомни две вещи, ma belle, — тихо произнес он. — Это дом моей кузины, и я никогда не стал бы нарушать законов гостеприимства. Более того, ни одну женщину я никогда и ни к чему не принуждал. И с тебя начинать не намерен. Ты поняла?
Покраснев до корней волос, Лилиан смущенно кивнула.
— Тогда изволь выполнять порученную тебе работу. — Гийом едва ли не пренебрежительно оттолкнул от себя молодую женщину и шагнул к двери. — Не позвать ли мне Луизу на роль дуэньи?
— Нет, — глухо отозвалась Лилиан. — В этом… нет необходимости. — И на негнущихся ногах она направилась вслед за своим провожатым к выходу в сад.
C заднего крыльца открывался превосходный вид на обнесенный оградой участок. Лилиан окинула территорию внимательным взглядом. Расположение и впрямь было удачное, на солнечную сторону. Но прежние хозяева садом, по всей видимости, не занимались: участок заполонила дикая ежевика, лишь кое-где торчали сухие стебли прошлогодних флоксов. Навести здесь порядок, труда не составило бы: нашлось бы место и для газона, и для декоративного прудика, и для беседки во французском стиле… А вдоль дорожки неплохо было бы устроить бордюр из весенних луковичных. В июне-июле их сменят эффектные однолетки…
— Ну, как? — ревниво осведомился Гийом, облокачиваясь на перила.
Ох, почему, куда ни посмотришь, в поле зрения всегда оказывается он? — в отчаянии посетовала молодая женщина. Его волнующий образ, похоже, намертво отпечатался в ее сознании: небрежно спадающие на плечи светлые волосы, темная щетина на щеках и подбородке, облегающие джинсы, выгодно подчеркивающие безупречную форму длинных мускулистых ног, белая рубашка, расстегнутая у ворота и открывающая взгляду треугольник бронзовой от загара кожи…
На одно-единственное краткое мгновение Лилиан задумалась, каково это — коснуться этой кожи подушечками пальцев или скажем губами…
Шокированная собственными мыслями она принялась сбивчиво излагать свои идеи насчет сада. В общих чертах обрисовав замысел, молодая женщина перечислила основные культуры.
— А вдоль ограды я бы высадила вечнозеленые хвойные растения — туи или, может быть, можжевельник. Их благородная зелень и лаконичная законченность формы лишь подчеркнут строгую красоту особняка. Вот вам гармония прохлады и тепла, простоты и величия! Правда, хвойники во французский пейзаж не то чтобы вписываются; возможно, вашей кузине такая идея не понравится.
— Напротив, думаю, Николь придет в восторг, — ответил Гийом. — Детьми мы частенько гостили у деда, в его замке на Луаре. И всякий день спускались к реке по склону, поросшему соснами и елями. Воздух там был совершенно особенный! Нет, мы с кузиной обожаем хвойные породы.
— Что за идиллическая картина!
— Да — тихо отозвался Гийом. — Сущий Эдем. — Он помолчал. — А ты когда-нибудь бывала в моей стране?
— Нет, но очень хотела бы. — Лилиан вздернула подбородок. — Может, удастся уговорить жениха провести во Франции медовый месяц…
— Уговорить жениха? Как, ему не нравится Франция? — задумчивые карие глаза обратились к молодой женщине.
— Не думаю, что он там вообще бывал. Но в прошлом году Юджин отдыхал на острове Бали и намерен туда вернуться, — Лилиан улыбнулась. — Он любит экзотику, хотя его представления о таковой заимствованы скорее из мюзиклов середины века. А мне бы хотелось поехать с ним в такое место, где мы бы обогатились общими воспоминаниями… тем более в медовый месяц. А на Бали съездили бы как-нибудь в другой раз.
— Разумеется. — Гийом взглянул на часы.
Видимо, подробный рассказ о матримониальных планах собеседницы ему явно наскучил. Что ж, именно на это Лилиан и рассчитывала.
— Так ты составишь рекомендации для Николь? Финансовую смету там, ну и все остальное. И счет не забудь приложить.
— Я все сделаю, — кивнула Лилиан. — Насчет размеров участка и местоположения я все поняла, тип почвы в этом районе мне знаком. Собственно говоря, я уже знаю, как сад должен выглядеть… Да, я составлю подробный план и позже обсужу его с хозяйкой. А про счет забудьте. Считайте, что, выполнив эту работу, я аннулирую мой долг вам.
— Как скажешь, — учтиво наклонил голову Гийом.
Вот на это Лилиан никак не рассчитывала. Она ожидала возражений, или хотя бы саркастической улыбки, или язвительного замечания. По всей видимости, игра в кошки-мышки Гийому прискучила, решила молодая женщина. Ну что ж, оно и к лучшему.
Лилиан вернулась в дом и направилась к парадной двери, даже не оглянувшись. Но тут откуда-то возникла Луиза, неся ведерко со льдом, и каким-то непостижимым образом молодая женщина вновь оказалась в гостиной.
— Как насчет шампанского? — Гийом ловко «выстрелил» пробкой в потолок.
— Честное слово, мне пора, — Лилиан неохотно взяла бокал и присела на краешек дивана, с тревогой наблюдая за горничной. А та поставила на журнальный столик блюдо с канапе и ушла, оставив молодых людей вдвоем.
— Вы что-то празднуете?
— Конечно. Нашу новую встречу. — Гийом поднял бокал. — Твое здоровье.
Молодой француз вальяжно развалился на диване напротив, но Лилиан вовсе не обманывалась на его счет. Безмятежности в нем было столько же, сколько в туго сжатой пружине или в пантере перед прыжком…
Впрочем, первый же глоток шампанского придал ей храбрости, и она сказала:
— Сначала подло заманили меня сюда, а теперь за мое здоровье пьете!
— Ты же не пришла в тот вечер на ужин, — Гийом пожал плечами. — У меня просто не было выбора.
— Вы могли бы просто оставить меня в покое, — тихо произнесла Лилиан.
— О покое речь не идет, — со сдержанной яростью отозвался он. — С тех пор как увидел, я думаю о тебе днем и ночью… вспоминаю твои глаза, твои губы…
— Пожалуйста, не говорите так, — еле слышно пролепетала Лилиан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});