Ксанка смело вошла в ограду, затворила за собой калитку и привычным по-мальчишески широким шагом направилась к хате.
— Хватай! — скомандовал Тимофей и высунулся из бурьяна. Ксанка по привычке схватилась за карман, где обычно носила револьвер, да только нет на юбке карманов…
Бурнаши смело двинулись к девчонке, но путь им преградил, ощерив клыки, хозяйский пес. Тимофей в него выстрелил. Его помощники пальнули еще несколько раз — уже для острастки. Ксанка побежала к калитке, распахнула и тут же перед ней вырос, как из-под земли, здоровый амбал. Кулаки — как гири! Она, не долго думая (пригодилась тренировка), пнула врага в голень. Бурнаш согнулся, тогда Ксанка сделала подсечку и, свалив казака, открыла путь к свободе. Семка, как самый шустрый, первым догнал разведчицу и, не желая сталкиваться с ней лицом к лицу, ударил девчонку прикладом. Словно споткнувшись, Ксанка покатилась в дорожную пыль.
— Пымал гадюку! — гордо доложил Семка запыхавшемуся Тимофею.
— Да ты вин ее прибил, дурачина! — урядник представил гнев Лютого и задрожал.
— Ничего, красные — они живучие, — спокойно сказал казачок и принялся вязать своей добыче руки.
Словно в подтверждение этих слов Ксанка тихонько застонала.
— Лови бабу, — приказал Тимофей.
Тетку Дарью бурнаши отыскали в хате, оторвали от детей, которых она в испуге обняла, и за волосы выволокли на улицу. Бесчувственную Ксанку бросили через седло и повезли на расправу к сотнику Лютому.
10
Яшка уже был на своем берегу, когда забрехала собака. И тут же раздался выстрел, за ним еще несколько. Цыган на секунду замер, развернулся и бросился напрямик через камыши, не разбирая тропинки.
Только бы он ошибся, твердил про себя Яшка. Только бы это пьяные бурнаши устроили салют в небо или померещилась им с похмелья красная конница… Но про себя знал, что непоправимое случилось.
Цыганенок прыгнул с берега и короткими саженками отчаянно резал воду. Быстрее любой лодки доплыл он до противоположной стороны, бегом поднялся по косогору и ворвался в калитку знакомой ограды. Его бы не остановил сейчас и целый эскадрон. Но на пути никого не было.
Только среди пустого двора лежала мертвая собака тетки Дарьи. Как гончая по следу, обежал Яшка вокруг хаты, заглянул на огород. Хозяйка и ее ранняя гостья пропали. Но, уже уходя, у калитки цыган заметил подаренный им крест с оборванным шнурком. И душа его также оборвалась. Яшка подобрал крестик и сжал в кулаке до боли.
* * *
— Вот бисова семейка! — воскликнул Лютый, когда к нему доставили юную разведчицу. — Может, и тебе, девка, треба для уму горячих всыпать?
— Чегой-то вы, дядя Сидор, гутарите?
— Не понимаешь?
— Нет, дядя Сидор, — Ксанка пошире распахнула простодушные глаза.
— Ну-ну… покажи, как ты кукуешь, — Лютый, приглядываясь, кругом обошел девчонку.
— Да я ж не умею, — глупо хихикнула девочка.
— А петухом?
— И петухом не можу. Хотите спляшу?
— Я вижу, как ты плясать умеешь, — атаман кивнул на охромевшего амбала, который с ненавистью смотрел в спину Ксанке.
Она оглянулась.
— Да это с перепугу вышло. Как увидела я его рожу перед собой, подумала — бандит. Лютый рассмеялся.
— Значит и "красных мстителей" не знаешь, среди которых брат твой затесался?
— Не знаю, дядечка Сидор, я к тетке Дарье зашла кусок хлеба попросить, а тут… — Ксанка смотрела на него так спокойно, что Лютый ей даже на минуту поверил.
— Жалко мне тебя, сиротку, — сказал атаман. — Чем по чужим людям мыкаться — определю я тебе место, чтоб тепло было да сытно. С батькой твоим мы, может, и враги были, а с дитя — какой спрос… — Насупившись, Любый оглядел притихших от такого оборота дела бурнашей. — Это для всех приказ! Кто сироту обидит — шкурой своей поплатится, поняли?
* * *
… Валерка схватил цыгана за грудки и припечатал к дереву. Яшка, не сопротивляясь, безучастно глядел в сторону.
— Ты же бросил ее! Бросил! Слышишь? Ты струсил! — Валерка оттолкнул Яшку и подскочил к Даньке. — А ты что молчишь? Ну скажи, что он струсил. Скажи!
— Не шуми.
— Выходит, спасайся, кто может, так, что ли?! — Валерку от негодования трясло.
— Яшка б не помог, — внешне спокойно ответил Даниил.
— А ты бы бросил?
— А толку?! И Ксанку б не спас, и сам бы сгорел.
— Напрасно ты его защищаешь, — с тихой ненавистью произнес Валерка.
— Яшке я приказал вернуться, — сказал командир. — Кто ж знал, что там засада будет?
— Неужели тетка Дарья предала? — словно обессилев, Валерка опустился на землю. — Не может быть…
— Ждите меня тут, — принял решение Дань-ка, — если к вечеру не вернусь, пойдешь ты, Валерка.
Яшка с тоской поглядел на командира. Тот подошел ближе, чтобы снять с ветки свой ремень. Подпоясываясь, Данька искоса посмотрел на цыганенка. У Яшки на глазах выступили слезы: смесь горя и несправедливой обиды. Совсем как в тот раз, когда они познакомились…
11
После длинного дневного перехода Ларионов решил, что отряд заночует в степи. Место выбрали у двух холмов так, чтобы издали незаметен был свет костров. Уставших лошадей стреножили и в последние минуты вечерних сумерек они занялись поиском скудных пучков ковыля. Казаки развели костры, из фляги налили в котел воды и поставили на огонь кашу. Отряды Буряаша были по их расчетам далеко, но командир все равно распорядился выставить охрану. Двое караульных расположились на вершинах холмов, а остальные бойцы, уставшие от перехода, прилегли на землю в ожидании ужина.
— Припасы кончаются, батя, — доложила Ксанка командиру. — Сегодня еще хватит сала кашу заправить, а завтра — уже нет.
— А на пустой желудок даже красные военные моряки воевать опасаются! усмехнулся Иван и потрепал дочку по голове. — Я это обстоятельство, Ксанка, сильно учитываю. Завтра мы доскачем до станицы Всеславской, там и подхарчимся.
— Вот це добре, — заметил старый казак Панас, слышавший разговор, нам бы еще каким кабанчиком разжиться и совсем бы другая тогда война пошла!
— Можно и без мяса воевать, — заявил Валерка.
— Это как? — спросил Иван Ларионов и подмигнул Ксанке. — Откуда така информация?
— Я читал, что когда испанские рыцари воевали с сарацинами за освобождение Испании, осадили они в Кастилье крепость Рокафриду. И тогда доблестный рыцарь дон Родриго де Альда вместе со своей дружиной дал обет не есть ничего, кроме молока, пока не падет крепость. Осада продолжалась целый год, и рыцари ни разу не нарушили данное обещание.
— Это нам что ж, цельное стадо коров с собой в поводу водить? спросил Панас. — А как быть, если конным строем в атаку пойти придется? Коровы с нами атаковать будут или тыл прикрывать останутся?!
Последние слова почти поглотил взрыв хохота.
— А я не прочь, — сказал, отсмеявшись, молодой казак по имени Егор, если только удастся к коровам доярок приставить!
Бойцы от смеха покатились по земле.
— Так и я не против, кабы коровы самогон давали, — заметил ко всеобщему удовольствию Панас.
— Ну и взяли рыцари ту Рокаприду? — спросил Ларионов.
— Кажется, нет, — покраснев от смущения, пробормотал Валерка. Хорошо, что стало почти темно. И дернул его черт вспомнить об этих испанцах!
— Каша готова! — позвала Ксанка, избавляя, наконец, Валеру от насмешливой компании.
— Да ты не журись, хлопчик, — шепнул парнишке командир. — Право слово, веселый разговор — он иногда заместо окорока идет. Смотри, как казачки ожили.
Но Валерка все равно обиделся и пошел на пост, чтобы сменить караульного. Слабая заря еще играла где-то на горизонте, а вокруг стало уже почти темно. В животе у Валерки урчало от пустоты, он сорвал травинку и сунул в зубы.
— На, поешь, — на пост взобралась Ксанка и протянула хлопцу тарелку с кашей.
— Спасибо, Оксана, — поблагодарил постовой и вдохновенно заработал ложкой. Ксанка сидела рядом и смотрела на бывшего гимназиста. Валерка все еще носил форменную фуражку, но без кокарды.
— Ты сама-то ела?
— Успею, — отмахнулась девочка. — Слушай, а они буржуи были?
— Кто?
— Рыцари твои.
— Вроде того.
— А сарацины?
— В общем, тоже.
— Так чего же они воевали?
— Наш царь недавно тоже с австро-венгерским императором схватился. За территорию воюют, за землю.
— Неправильно, это мы — за землю! — поправила Ксанка.
— Мы воюем за землю для крестьян, а цари — для себя, — разъяснил Валерка. — Слышишь?
— Что? — девчонка так задумалась над причинами войн, что ничего не замечала.
— Лошади… Кто-то лошадей уводит! Стой! Стрелять буду! — Валерка передернул затвор винтовки, но мелькнувшую на спине одной из кобыл фигуру уже не было видно.