— Не знаю. Мне-то уж с Данканом не сладить. — Фрутис развел руки, чуть наклонив вперед голову. — Вселенские силы не подвластны простым монахам…
Вскоре после прощания с «Всепоглощающим светом» караван оказался в лесу. Здешний лес навевал на Платона тоску — видно, прана здесь нехороша.
Корявые сучья низкорослых деревьев скрывались под шапками темно-зеленой листвы. Тореные тропы исчерчивали лес подобно желтым нитям на черном сукне. Натоптали их паломники, не жалеющие денег, дабы просветлеть и духовно возвыситься. Достаточно посетить пару-тройку вонючих пещер, откуда годами не вылазили блаженные духом отшельники, и дело сделано. А туристский бизнес здесь поставлен на широкую ногу — не в смысле обилия услуг и качестве обслуживания, а в смысле, что за любую мелочь надо платить втридорога, и никак этих поборов не избежать: под каждым кустом сидит дяденька с плошкой для добровольно-принудительных пожертвований или полицейский в костюме сикхского стрелка.
Рассольников по Сети узнал рекомендуемый размер мзды и, не споря, платил по таксе. Но когда требовали больше положенного, вставал насмерть и не сдавался, на какие бы уловки не шли вымогатели. Рано или поздно от археолога отставали. Дойных коров и без него больше чем достаточно, а по шее схлопотать кому охота?
Экспедиция заночевала в лесу. Гальперин нашел большую поляну со старыми кострищами — как видно, традиционное место отдыха. Из кустов тотчас вылез инспектор национального парка, получил свое и истаял в ночном тумане. Шерпы-андроиды разожгли костры из загодя припасенного хвороста. (Рубить сушняк, само собой, строго-настрого запрещалось.) Погонщик убедился, что киберлошадки мирно пасутся, а поклажа под надежной охраной, и занялся ужином. Рассольников в это время сибаритствовал, разминая затекшие от долгой езды ноги. Они, бедолаги, уже приобретали типично кавалерийские очертания.
«Мужчина, ниже пояса похожий на колесо, — это не модно и не престижно. И, конечно же, ничуть не сексуально, — думал Платон, пытаясь выгнуть нижние конечности в обратную сторону. — Зато в средние века с такими кривулинами от баб не было отбою».
На скромный тибетский ужин местный бог послал Рассольникову «бачковой» (то есть выращенный в баке) телячий ростбиф, копченого марсианского угря, творожный пудинг и компот из сухофруктов. Как обычно, археолог позвал к столу скромнягу Гальперина, который традиционно поотнекивался, но затем принялся уписывать за обе щеки недозволенное верой мяско.
Тем временем андроиды обустроили Рассольникову теплое гнездышко из искусственных шкур и настоящего туристского спальника. В ногах разместились два чемодана с самым ценным оборудованием — Платон никому не доверял.
Археолог поблагодарил всех за службу, лег и тут же отключился. Кислорода маловато — вот и стал быстрее уставать.
Платон проснулся среди ночи и сразу почуял: что-то не так. Тихо, чтобы не разбудить Гальперина, спящего поблизости на конских попонах, он встал, натянул второй свитер и на цыпочках двинулся к киберлошадкам. Фонарик не включал — боялся спугнуть незваного гостя, если имеется таковой.
Микрочип короткими беззвучными советами задавал Рассольникову направление и отсчитывал метры до цели. Уфф! Все лошади были на месте. Только уж больно тихи — ни храпа, ни тихого, положенного по программе ржания. Непорядок. Стоящие на часах шерпы тоже были недвижимы. Платон подобрался к одному из них и шепнул на ухо:
— Полундра!
Андроид не шелохнулся. Рассольников дотронулся до его шеи — кожа была ледяной. Механизм отключен. Археолог зажег фонарик и увидел: толстовка на шерпе расстегнута, а в его желто-розовом боку открыта небольшая дверца. В гнезде было пусто: аккумулятор стащили. Ох ты, черт!
— Подъем! Сонная тетеря! — закричал археолог. — Нас обчистили!
Погонщик вскочил на ноги и очумело завертел головой.
— Боже мой! — подбежав к шерпам, всплеснул руками Гальперин. — Я виноват, хозяин! Убей меня! Затопчи меня!
— Отстань…
Да, их обчистили по-крупному, вынув рабочие аккумуляторы из всех шерпов и лошадок. Ящики с запчастями для андроидов и киберов тоже исчезли. Остался только чемодан с резервными аккумуляторами, который Рассольников по ночам всегда держал под рукой. Их-то и пришлось пустить в дело.
Теперь любая серьезная поломка или неплановая задержка в пути — сущая катастрофа.
ГЛАВА 3
С ГОРКИ НА ГОРКУ
«Однообразие убивает красоту. Это печальная аксиома. Слишком быстро человек привыкает к прекрасному и удивительному и научается видеть его оборотную сторону. Десять сказочных пиков подряд — и вы возненавидите горы. Один за другим десять одинаково восхитительных пляжей — и вам надолго расхочется загорать и купаться. Десять ослепительных красавиц кряду — и вы решите стать отшельником.
Вот мой совет; получше тасуйте карты и старайтесь не повторяться ни в чем. Иначе самая светлая ваша мечта умрет, оставив после себя лишь неистребимую горечь и стариковское брюзжание…»
Документ 3 (из Путевого дневника)
Не всякий захочет карабкаться в обледенелые горы, хорониться от непогоды в снегу, в скальных трещинах и промерзлых пещерах. Гораздо проще и приятней дожидаться в тепле и уюте, когда плод сам свалится тебе в руки. Хотя есть риск, что этот драгоценный плод сорвут с дерева еще зеленым — молодые и наглые не любят ждать, они не знают слова «терпение». Им невдомек, что на Старой Земле нельзя играть по своим правилам, если хочешь дожить до пенсии.
А Пустельга знала и любила Землю, как знают и любят давнего, самого опасного врага — со всеми его достоинствами и недостатками. Чичипаты родились и живут в океане, а Великая Вода — лучшее место для размышлений. Именно потому планета Гиибс — колыбель натурфилософов. Да и земные киты дадут сто очков вперед Гегелю и Канту, если кто-нибудь сможет заглянуть в глубь их могучих мозгов.
Объект шастает по крутым горным тропам, а за ним день и ночь следят чужие злые глаза. Что на уме у созданий с разных концов галактики? Убийство — это понятно, но что еще? Один раз Платона уже пытались убить — перед гостиницей в Катманду. Тогда Пустельга едва-едва успела. Сейчас она тоже боялась опоздать, но не могла пересилить себя и сунуться на верную смерть в белый ад Тибета. Чичипаты неплохо переносят холодную воду, умея без экипировки жить при нуле градусов. Но ледяные ветра убивают в них волю к жизни.
Если б она знала, кто послал убийц в Катманду, было бы гораздо проще. Местная полиция не нашла на их трупах никаких документов. Пустельга сразу опознала бахчисарайских богомолов, хоть и первый раз в жизни встретилась с этими высокоразвитыми хищными насекомыми. Из личинок богомолов в былые века выращивали наемных убийц-берсерков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});