Читать интересную книгу Шкура оборотня - Роберт Лоуренс Стайн

— Везет же некоторым, — пошутил Арджун. — А мы вот с Шоном надолго застряли здесь.

— В Волчьем Ручье не так уж плохо, — заметил я, вешая сумку на плечо.

Шон и Арджун ничего не ответили и все же внимательно смотрели на меня. Шон сунул руку в карман своих просторных джинсов, Арджун изучал серебряное колечко у себя на мизинце.

— Так ты не веришь в оборотней? — первым нарушил молчание Шон.

— Я? Да знаешь… — вдруг смутился я.

— Ты не поднял руку, — пояснил Арджун. — А все подняли.

— Ах, вот что. Да я и в самом деле не верю в эту чушь. Вы о чем, ребята? Мы уже на пороге двадцать первого века. Вы что, на каждом шагу встречаете людей, обросших волчьей шерстью? Не пудрите мне мозги.

Я хотел превратить все в шутку, но они не смеялись, а все также не сводили с меня глаз и физиономии у них были серьезные.

— Оборотни существуют, — негромким голосом, но твердо заявил Арджун. — Мы можем тебе это доказать.

— Не сомневаюсь, — с иронией поддакнул я, выкатив глаза. — Дед Мороз тоже существует. Я видел его в автобусе в Кливленде.

— Мы можем это доказать, Алекс, — повторил Арджун — Мы можем показать тебе оборотня.

— Настоящего, — поддакнул Шон.

— Нет уж, спасибо. Я и в самом деле…

— Ты можешь сфотографировать его, — перебил меня Арджун.

— Конечно. Хоть целую пленку снимай! — подхватил его дружок.

Тут я задумался. Я вспомнил о фотоконкурсе. Мне позарез нужна была забойная хэллоуинская фотография для этого конкурса. Что-нибудь по-настоящему крутое.

Шон иАрджун придвинулись ко мне вплот ную и все надвигались, а я пятился, пока не наткнулся спиной на подоконник.

— Ну так что, Алекс, хочешь увидеть настоящего оборотня? — как с ножом к горлу пристал Шон.

— Хочешь снять настоящего оборотня? — вторил ему Арджун.

Они не сводили с меня глаз и ждали oтвета.

— А что я должен сделать? — спросил я.

17

Тетя Марта рассмеялась.

— Ханна, ты просто неотразима! — воскликнула она, прижав ладони к щекам.

— Спасибо. — Ханна присела в реверансе. — Спасибо!

Ханна пришла похвастать своим хэллоуинским нарядом. Она раздумала наряжаться пиратом. Тот костюм, в котором она пришла, был совершенно неописуемым. Она взяла много старой одежды, разорвала ее на куски и сшила как попадя.

Одна штанина на ее непомерных штанах была коричневой, а другая зеленой, да еще с пестрыми заплатами на коленях. Блузка, или как это называть, была сшита из лоскутов всех цветов радуги — желтых, голубых, красных… А поверх этой немыслимой блузки она напялила какую-то хламиду — уж совсем несусветную и тоже пеструю-препеструю. Всю эту фантазию венчала непомерная шляпа из разноцветных лоскутков, которая падала ей на лицо.

— Кем это ты вырядилась? Старьевщиком?

Она не рассмеялась.

— Я тряпичная кукла. Ты что, не видишь? — Она изо всех сил потянула свою хламиду.

Тетя Марта и дядя Колин дружно засмеялись. Я был рад, что они развеселились. За дом они выглядели такими усталыми и вялыми. Они через силу поддерживали разговор.

— Была такая песенка о тряпичной кукле, — сказала тетя Марта. — Помнишь, Колин?

Дядя отрицательно покачал головой.

— Я давно уже ничего не помню. Хорошо, хоть помню, что надо встать утром.

— О, ради бога, Колин, — засмеялась тетя и игриво ткнула его пальцем, а затем запела песенку о тряпичной кукле.

Ханна стала, дурачась, танцевать под ее пение, воздев руки над головой. Один из рукавов ее хламиды оторвался, и мы все покатились со смеху.

— А твой костюм где, Алекс? — спросила тетя. — Иди надень его. Давайте устроим генеральную репетицию.

— Я… я еще не соорудил, — растерялся я.

— Ну так давай выберем что-нибудь из старого тряпья и сошьем вечером костюм.

— Да нет… я еще не придумал.

Мне было совсем не до костюмов. Я все время посматривал из окна на темнеющее небо и думал о том, что должен буду сделать, совсем стемнеет.

18

Я думал о том, как мне встретиться с Шоном и Арджуном в лесу у ручья. В школе они велели мне взять камеру и ждать их там.

Они сказали, что оборотень приходит на это место каждую ночь, когда луна восходит до своей высшей точки на небе.

— Он воет на луну, — объяснял Арджун шепотом, выпучив глаза. — А потом опускает голову и лакает из ручья.

— Подожди, сам увидишь! — подхватил Шон. — Это человек и волк одновременно. Получеловек, полуволк.

Я смотрел на них, чуть прищурившись, пытаясь понять, дурачат они меня или нет. Выражение лиц у них было совершенно серьезное и очень возбужденное. И я решил, что они говорят правду.

Неужели такое возможно и оборотни действительно существуют?

В моем сознании промелькнули картины: воющее существо в окне Марлингов, два растерзанных животных в лесу.

Кем они были растерзаны? Оборотнем?

У меня по спине пробежал холодок. Я никогда не верил в оборотней. Но я, в сущности, никогда бывал за пределами города.

В этом маленьком городишке, окруженном со всех сторон лесами, они вдруг обретали жизнь и становились реальными.

— Ну так как? — пристал ко мне Шон. — Придешь в полночь?

Попасть еще раз ночью в лес мне не хотелось. Спасибо! После всего того, что я видел!

С другой стороны, мне, конечно, не хотелось показать им, что я испугался.

Ну а главное, мне так хотелось сделать забойный снимок на фотоконкурс. Фото оборотня — вот это да! Первое место обеспечено. Что может соперничать с таким снимком?

Словом, я согласился как-нибудь выбраться из дома и в полночь встретиться в с Шоном и Арджуном. И вот сейчас, когда дело шло к ночи, я почувствовал, как начинаю нервничать.

Я смотрел на сгущающуюся тьму за окном, и у меня начинало сосать под ложечкой. Руки стали холодными и влажными.

19

— Алекс, о чем ты задумался? — перебила мои мысли тетя Марта.

— Что-что? — очнулся я и тряхнул головой.

Все засмеялись.

— Ты уставился в окно, глаза остекленели, смотреть страшно, — заметила Ханна.

— Да брось ты, я просто смотрел на луну, — отмахнулся я, передернув плечами.

— Это лунное безумие! — пошутил дядя Колин. — О-о-о-о! Тяжелый случай!

— А это еще что такое? — спросил я.

— А я откуда знаю. Я только что это выдумал, — ответил дядя.

Мы все снова засмеялись.

Все были в таком хорошем настроении. Мне даже стало завидно. Мне и самому хотелось быть, как все, но из головы не шли мысли о том, что придется выбираться из дома и брести в ночную чащу.

Скоро Ханна ушла домой. Я сказал дяде «Спокойной ночи» и ушел к себе в комнату.

На часах было четверть одиннадцатого.

Я осмотрел камеру. Убедился, что зарядил ее высокочувствительной пленкой.

Потом сел почитать фотожурнал, надеясь, что так время пролетит быстрее.

Я смотрел на страницы журнала и ничего не видел. Я был не в силах сосредоточиться.

Каждые две секунды я помимо воли смотрел на часы.

Почему, когда ждешь, время тянется так медленно?

Наконец без десяти двенадцать я захлопнул журнал. Надел еще один свитер и сверху куртку. Схватил футляр с камерой и повесил на плечо.

Потом на цыпочках подошел к двери.

Тетя и дядя, скорее всего, ушли в лес на съемки ночных животных. Но на всякий случай я все же шел так, чтоб меня не было слышно. Вдруг они никуда не пошли!

Я выключил свет в комнате. Потом взялся за ручку и потянул.

— Ай!

Я повернул ручку и снова потянул.

Повернул в другую сторону и дернул изо всех сил.

— Быть того не может! — ахнул я.

Меня заперли!

20

Дверь заело, решил я.

Я дернул еще сильнее. Дергал и дергал. Я пробовал толкать, хотя помнил, что она открывается внутрь. Она не поддавалась ни так, ни эдак. Она была заперта. Заперта снаружи.

Я отступил от двери. Я был вне себя.

Почему тетя и дядя заперли меня? Чтобы я не ходил в лес поздно ночью? Из-за вчерашних приключений?

— Как они смели так поступить со мной, — возмущался я.

Я бросился к окну. Раздернув занавески, я схватился за оконные шпингалеты.

Рама чуть поддалась… и я невольно вскрикнул.

Снаружи стояла металлическая решетка. Когда они успели поставить ее? Сегодня днем?

Я узник! Меня заперли в этой комнате, как птичку в клетке!

— Как они посмели! — снова крикнул я. — Этого быть не может!

Я поднял раму и схватился за железный переплет решетки, пытаясь сломать ее.

Но железные прутья не поддавались.

Я все еще тряс решетку как безумный.

Руки у меня бессильно опустились, и пронзительный вопль вырвался из моего горла.

Я замер.

И услышал новый рев. Еще более громкий.

И близко. Совсем рядом.

Вой, от которого холодела кровь, становился громче. Откуда он доносился? Из дома Марлингов?