При этих словах Кевина Марта ощутила чувство боли и облегчения одновременно. Почему-то ее больно задело, что мистер Берн когда-то был женат, и в то же время она ощутила какую-то радость при его словах, что брак расторгнут. У Кевина печально дрогнули губы, и глубокие морщинки появились вокруг его рта. Означало ли это, что с его браком и на самом деле было покончено?
— Вы разведены? Почему?
— Вам-то что до этого? Я даже сам не понимаю, с какой стати упомянул о разводе. Это было много лет назад, и я больше никогда в жизни не окажусь идиотом и не вступлю в новый брак. Я вам просто пытался объяснить, что…
— Понимаю! — прервала она его. — Вы сами разочаровались в браке и поэтому считаете своим долгом попытаться отговорить от него всех остальных. Но кто дал вам право утверждать, что я легкомысленна, эгоистична и не выдержу первых же трудностей, с которыми столкнусь после вступления в брак? Вы меня совсем не знаете, а почему-то беретесь обо мне судить!
Он помрачнел.
— Я знаю только, что вы выходите замуж за Кита, чтобы обеспечить свое будущее в финансовом отношении. А ведь брак означает неизмеримо больше, чем вы себе представляете, юная леди!
— Нечего называть меня юной леди! — взвилась Марта. — Если вы полагаете, что, покупая для нас дом, вы приобретаете право отбора кандидаток в невесты для вашего племянника, то вам лучше забыть об этом! Нам не нужен ваш дом, и мы не примем его от вас! Я посоветую Киту отказаться от дома. Мы сами себе купим этот чертов дом!
— Только не смешите меня! Покупка дома никак не связана с моей попыткой, как вы изящно выразились, заниматься подбором кандидаток в невесты для моего племянника. У вас есть законное право владеть этим домом… у вас и Кита.
Все негодование Марты вмиг улетучилось. Ее бухгалтерский нюх подсказывал ей, что дело принимает интересный оборот. С этой минуты голос ее зазвучал намного спокойнее:
— О чем вы говорите? Ведь это вы платите за дом, не так ли?
— Я, — огрызнулся Кевин, — но только потому, что так было записано в завещании моего отца. К вашему сведению, отец Кита совершенно не умеет управляться с деньгами, и они у него никогда не задерживались. Поэтому мой отец завещал его долю родовых земель мне, так же, как и мою. Ибо знал, что если его братец Джерард наложит лапу на наследство, то промотает его еще до того, как подрастут его малолетние дети.
— В то время как вы… — подсказала ему Марта.
Кевин раздраженно взглянул на нее и запустил всю пятерню в свои черные волосы, разлохматив их.
— В то время как я всегда был человеком разумным и трезвомыслящим, — с горечью произнес он. — Человеком, который платит налоги и по закладным, следит за состоянием поголовья овец, планирует семейный бюджет и приходит на помощь членам семьи, если те попадают в беду. Кто-то же должен проявлять ответственность, иначе все они поплывут по течению, окажутся, так сказать, без руля и без ветрил. Мой отец знал, что я позабочусь о Кристофере и об остальных, поэтому-то он и передал все в мои руки.
В этом отношении он очень похож на меня, с неохотой признала Марта. Ей вспомнилось, с какой горячностью она спорила с чиновником социальной службы, когда достигла совершеннолетия, убеждая того, что сможет обеспечить Натали нормальные условия жизни на свою зарплату бухгалтера со стажем в один год. И на какие жертвы ей пришлось пойти, чтобы сдержать обещание позаботиться о сестре, данное умирающей матери. Она вспомнила и о том, сколько свиданий и вечеринок пропустила, скольких развлечений лишилась. Но Марта не ощущала себя героиней, она просто была сыта этим по горло. И если Кевину пришлось пройти через нечто подобное ради своей семьи, она может только посочувствовать ему.
— А вам не надоедает быть все время трезвомыслящим и ответственным? — вырвалось у нее.
— Надоедает, — мрачно признался он.
— А чем бы вы занялись, если бы вам не пришлось играть роль человека, на которого все могут положиться? — с любопытством спросила Марта.
Он прищурился. Казалось, Кевин пытается разглядеть что-то, находящееся очень далеко.
— Я бы отправился в Австралию, на Большой Барьерный риф, по крайней мере на годик-полтора, и жил бы там на случайные заработки, — ответил он без колебаний. — Это же замечательно — заниматься виндсерфингом, скакать на лошадях по длиннющим белым пляжам, лежать под высоченными пальмами. Заметьте, что мне, вероятно, все это надоело бы в конце концов. Подозреваю, что по натуре своей я трудоголик, не лишенный определенных амбиций. Но в любом случае это меня бы позабавило и развлекло.
— Не очень-то отличается от того, что сделала бы я, — пробормотала Марта, как бы разговаривая сама с собой. — Я тоже с удовольствием уехала бы в Австралию и провела бы там несколько месяцев, путешествуя пешком или на велосипеде по эвкалиптовым лесам и собирая полевые цветы. Так хочется забыть о необходимости ходить на работу и отвечать за какое-либо дело, за других людей…
Кевин, сбитый с толку ее словами, посмотрел на Марту с явным неодобрением.
— В таком случае почему бы вам и в самом деле не сделать это? — спросил он. — Если я не ошибаюсь, вы какое-то время изучали садоводство? А из того, что вы рассказывали мне, явно следует, что никакая вошедшая в плоть и кровь привычка работать вам не помешает.
Марте показалось, что ее как будто обдало холодом. Почему она все время забывает о том, в качестве кого здесь присутствует? Конечно, Кевин прав. Если бы ее сестра действительно хотела путешествовать пешком или на велосипеде по эвкалиптовым лесам, ничто не мешало ей осуществить свое желание на практике. В то же время доброй, старой, скучной, разумной Марте никогда бы и в голову не пришло совершить нечто столь же безрассудное! Как и сейчас у нее и в мыслях нет отбросить благоразумие и очертя голову закрутить бурный роман с Берном!
— Что ж, — холодно произнесла она, — я и не надеялась на то, что вы сумеете правильно понять мои поступки. А теперь, с вашего разрешения, я хотела бы пойти в свою комнату.
И Марта двинулась к двери, но Кевин вытянул руку, чтобы остановить ее.
— Послушайте, — тихо произнес он. — Не подумайте, что я считаю вас врагом, Натали. У вас оказалось гораздо больше характера и ума, чем я мог ожидать. Но в жизни существуют две вещи, которые я ненавижу, — нечестность и предательство. Вы, по крайней мере, кажетесь мне честной и искренней. Но я не могу не тревожиться о том, станете ли вы в конечном счете верной спутницей жизни Кристоферу. Поэтому я вынужден предупредить вас — подумайте еще раз о том, действительно ли вы хотите вступить с ним в брак.