ловили рыбу и собирали ягоды. Папа бы охотился на медведя, а ты бы поддерживала огонь в пещере. Ганди как-то сказал: истинная красота заключается все-таки в чистоте сердца. А не в красивых шмотках.
– Что? Прямо так и сказал? Не в красивых шмотках? – подтрунивает отец.
– Про шмотки я добавила от себя. Ну, в общем, смысл понятен. Так же как и мой ответ. Я пойду в чем сама решу и точка.
– Мам, а философия крутая вещь! – говорит с умным видом брат.
– Ганди был хорошим человеком! – заступаюсь я.
– Не спорю! Философия наше все! Пап, ты узнавал насчёт меня, насчет подработки, – обращается Богдан к отцу.
– Ты не сможешь совмещать учебу с работой. И это не обсуждается, – твердо отвечает отец, даже не взглянув на Богдана.
Папа увлечен свежей газетой и не готов к разговору.
– Почему? Многие работают, чем я хуже?
– Тем, что помимо всего ты пропадаешь черти где. Тебя не найти дома! Работа – это прежде всего ответственность. Ты пока не готов.
– Это потому что мне занять себя нечем.
– Вопрос закрыт. Я не могу за тебя поручиться.
Богдан ничего не отвечает…
Ужин проходит нормально, как и всегда. Не так тепло и дружно, как хотелось бы, но все же ровно и без лишних эмоций.
Мама больше не поднимает тему моего внешнего вида, и я могу спокойно поесть. Папа рассказывает о работе, а Богдан уходит в смартфон.
Меня весь ужин так и подмывает спросить у брата о Дамире. Но я держусь. Не хочу, чтобы мама с папой услышали. Да и сам брат сосредоточен на чем-то очень важном. И я сама, если честно, пока не решила, стоит ли ему вообще об этом знать.
Так я и ухожу из-за стола ни с чем. В комнате решаю забить на все и дочитать одну из новинок, которую купила ещё перед отъездом из родного городка. Но только я устраиваюсь на мягком диване с красивой книжкой в руках, как ко мне с коротким стуком заходит Богдан.
– Так где ты сегодня была? – начинает брат, плюхнувшись на мою кровать.
Богдан беспардонно устаивается на моем любимом пушистом пледе и смотрит в потолок, видимо, изучая причудливые узоры на нем.
– Да просто гуляла, а что?
– Хм, ясно. Как город? Освоилась?
– Если честно, мне кажется, сегодня он дал мне пинок под зад. Он меня не принимает. Он будто говорит мне: «Хей, тебе здесь не место, тебе здесь не рады, скатертью дорожка».
– Кто? Город? Да брось, не смеши меня. Город же не живой… ну, то есть, он же не может мыслить и тем более желать тебе зла.
Богдан встает с кровати и проходит медленными размеренными шагами по комнате. Осматривается и задерживает свой взгляд на чемоданах.
– Богдан, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мне не комфортно здесь, неуютно. Да и вообще не нравится мне этот новый город.
– И это ты ещё в институте не была, – серьезно произносит он, – шучу, – добавляет тут же. – Знаешь, тебе просто кажется. Скучаешь по нашей родине, вот и негативишь. Первый месяц после переезда и у меня так было. Потом я встретил классных друзей, и это местечко уже не казалось мне таким чужим. Что и тебе советую.
– Хм, советчик, тоже мне. Ладно, что хотел-то? Выслушать меня или дать совет? Поумничать?
– Не знаю, просто зашёл спросить как дела. И не обращай внимания на маму. Она желает тебе лучшего.
– Да, так же как и отец тебе…
– Знаешь, закроем эту тему… – грубовато произносит Богдан.
Он садится в мое компьютерное кресло, и тот характерно скрипит. Богдан откидывается на спинку и начинает на нем неторопливо крутиться. Брат о чем-то размышляет, и, кажется я знаю, о чем именно.
Я ненароком кольнула в живое. У нас в семье родительское внимание было распределено по граммам. Я хорошо ладила с отцом, но с мамой часто ссорилась. А у брата было все в точности до наоборот. Мама его очень любила, а вот отец держал в ежовых рукавицах, отчего и отношения между ними были напряженными.
Настроение Богдана вполне понятно, он очень переживает из-за отца. Если размышлять здраво, то с возрастом Богдан должен бы уже привыкнуть и не досадовать, ведь отец всегда был холоден с ним. Но Богдан любит его, а значит, просто не может принять такой расклад в нашей семье. Его это не устраивает, но изменить он ничего не в силах. Ведь он тянется к папе (по крайней мере, раньше так было), но отец порой, словно его не замечает. Так и живёт в тупике. Найти открытую дверь очень хочет, но выхода просто нет.
Не знаю, почему так, ровно также не знаю, почему мама души не чает в брате и всегда недовольна мной.
На эти вопросы ответов у нас не было и нет. Мы всегда так жили. И что бы мы ни делали, как бы не вели себя, родители все равно не меняются. Да и вряд ли вообще можно изменить взрослого человека, а с годами тем более. Мы просто так живем. Я в одной лодке с отцом, а Богдан в другой с матерью.
И все же иногда это сильно задевает и ненароком спрашиваешь себя: «А любят ли меня вообще в этой семье?»
– Так что ты хотел? – спрашиваю его несколько секунд спустя, перекладывая книгу на полку прикроватной тумбы.
– Я хотел позвать тебя на вечеринку. Правда, только не отказывайся сразу! Сначала выслушай!
Богдан вмиг веселеет.
– О боже! Нет! И не уговаривай! Боже, нет! Нет! И нет!
– Почему? Мы всегда тусили вместе. В чем дело? Я хотел познакомить тебя кое с кем, с кем-то очень важным.
Я впиваюсь в Богдана взглядом и уже готова наброситься на него с расспросами. Но я стараюсь держаться, ведь о позоре и о нашей ссоре с Дамиром я твердо решила не рассказывать. Во-первых, Богдан непременно оторвёт мне голову, когда узнает, что я села к