Лестница, по которой мы шли, была завалена мусором, насыпавшемся из трещин в стенах и на потолке. Ступени заметно истёртые, на некоторых из них выбиты какие-то знаки. На стенах в конце спуска заметны остатки изогнутых барельефов, фонари одинаковые и расположены в ряд метров примерно через пять друг за другом. Горит из них всего одиннадцать штук, но «плафоны» у всех вроде целые.
Примерно половину пути вниз я внимательно разглядывал стены и потолок, пытаясь поймать ускользающую мысль, и в какой-то момент вдруг понял, что это подземелье очень похоже на бункер.
Ну да… Простота внутреннего устройства, арочные проходы, плита на входе и возможность сдвинуть ее изнутри. И ассоциации с метро возникли именно из-за этого. Подозреваю, что асуры не просто так прятались под землей. В мире, где боги реальны, а некоторые из них способны устроить локальную Хиросиму, лучшего места для жизни, наверное, не придумать. Особенно для расы, которая враждебна всем остальным на поверхности.
Спуск тем временем продолжался. Тускло горели фонари, вытягивая по стенам неровные, рваные тени. Негромко скрипели под ногами мелкие камни, в воздухе едва заметно тянуло серой и аммиаком, из прохода внизу пробивался грязно-оранжевый свет. Совсем как тогда, в той жизни, в Чертоге. Не хватает только голосов в голове…
— Стойте!
Негромкий голос тануки прозвучал в тишине пистолетным выстрелом. Идущий первым Кояма тут же остановился и, не оборачиваясь, положил ладонь на рукоять меча.
— Что-то случилось? — остановившись вместе со всеми, Нори придержал за локоть сестру и, обернувшись, вопросительно посмотрел на тануки.
— У меня плохие предчувствия, — встретившись с князем взглядами, хмуро буркнул енот и кивнул в сторону арки. — Там, впереди, какая-то мерзость. Не очень вроде опасная, но защититься лучше сейчас. Стойте, где стоите. Эйка, доставай жёлудь.
Произнеся это, Иоши отодвинул с дороги одного из телохранителей, прошёл вперёд и, встав на две ступени ниже Коямы, скинул с плеча свой мешок. Лисица вернулась в конец отряда и встала за спиной замыкающего. Затем ёкай вытащили из своих сумок по жёлудю и принялись сосредоточенно их жевать.
Со стороны это выглядело забавно. Толпа мужиков в хорошей броне, с луками за плечами, стоит посреди лестницы и наблюдает с серьезным видом, за жующим и чавкающим молодым парнем с простоватым лицом в штопаной крестьянской одежде. При этом жёлудь, если судить по физиономии енота, по вкусу был, прямо скажем, не очень. Ни разу не медовые соты и уж тем более не саке.
Закончив жевать и утерев текущие из глаз слёзы, Иоши проморгался, затем поплевал себе на ладони и выставил их перед собой.
В следующий миг из рук тануки в сторону Эйки вытянулись два полупрозрачных зелёных ростка. Обогнув стоящих на пути самураев, побеги коснулись ладоней лисицы и, немного увеличившись в размерах, явили миру два десятка бутонов.
Прикольно и ни хрена не понятно. Со стороны это выглядело мультипликацией, которая непонятно как пролезла в художественный фильм о Средневековой Японии. При этом самураи замерли, боясь шелохнуться, словно промеж них проползала огромная змея. В отличие от мужчин, Аяка стояла с широко распахнутыми глазами и внимательно наблюдала за заклинанием. Не знаю уж, чего она там видела, но, судя по лицу княжны, ёкай творили какую-то очень сложную магию.
Появившиеся бутоны тем временем увеличились в размерах и распустились фиолетовыми цветами, которые вскоре превратились в шары. Размером с человеческую голову каждый.
— Не двигаемся! — устало произнёс Иоши, и в следующий миг шары лопнули, выбросив в воздух облако фиолетовой пыльцы, целиком накрывшее отряд.
— Дышите глубже! — из-за спины потребовала лисица, и народ вокруг послушно засопел.
М-да… Все-таки прикольно жить в сказочном мире. Еще бы хоть что-нибудь понимать…
Неприятные запахи исчезли, как не было, сменившись ароматами хвои и еловой смолы. При этом дышалось легко, словно мы и впрямь оказались в лесу. Фиолетовая пыльца в горле не ощущалась, но, надышавшись ей, я почувствовал прилив сил, как от укола «конторскими» препаратами. В теле появилась приятная легкость, напряжение схлынуло, настроение поползло вверх…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Все, можно идти, — Иоши отряхнул руки и, закинув на плечо мешок, кивнул в сторону арки. — От Слуги Мары вас эта защита не спасёт, но заклинания мелких порождений Хаоса сейчас не опасны. И да — постарайтесь себя контролировать. Прилив сил, который вы сейчас ощущаете, очень опасен. От железа и когтей он вас не прикроет, и, переоценив себя, можно погибнуть. Все! Я сказал — вы услышали, — тануки посмотрел на Кояму и отошёл в сторону, пропуская самурая вперед.
Командир телохранителей кивнул и, не оборачиваясь, сделал знак двигаться дальше.
Внизу за аркой обнаружился хорошо освещённый каменный зал размером с тот, в котором мы убили лохматую обезьяну. Правда, в отличие от Чертога, тут была только одна статуя. Существо с птичьей головой и человеческим телом стояло на постаменте возле противоположной от входа стены. Метров около пяти в высоту, в длинных ниспадающих одеждах, с разведенными в стороны руками и распахнутым клювом, непонятная тварь выглядела испуганной. Хотя, я не орнитолог[3] и слабо разбираюсь в мимике подобных уродов, так что вполне могу ошибаться.
Кроме всего прочего, в зале находилось шесть прямоугольных проходов: по три в каждой боковой стене. При этом четыре из них были наглухо закрыты плитами, навроде той, что была наверху, но возле каждой «двери» из стен торчали уже знакомые «водопроводные краны».
Из освещения: круглые магические фонари на стенах по периметру зала и пара десятков продолговатых на стене за спиной статуи. При этом круглые торчали из стен на равноудалённом расстоянии друг от друга, и горела из них хорошо если третья часть. Продолговатые горели все, но были развешаны на стене каким-то странным узором.
Пол ровный, выложен плитами, из которых составлен какой-то мутный несимметричный орнамент. Проходы расположены напротив друг друга. Открытые — в левой стене: ближний к нам и центральный. Никаких саркофагов и костей в зале не видно, но за запахами серы и аммиака отчётливо проступает характерная трупная вонь. Не знаю… По логике, за четыре тысячи лет все кости давно обратились бы в пыль, но логика в этом мире порой работает странно. Если это место было законсервировано заклинанием Милосердной, то тут, возможно, сохранились и свежие трупы. Не, ну а чем ещё тут может вонять?
— Все остаёмся на входе! — зайдя под арку, Кояма прошёл немного вперёд, затем медленно оглядел зал и знаком приказал десятку рассредоточиться.
Бойцы с луками в руках и наложенными на тетивы стрелами разошлись вдоль стены и, привычно разобрав сектора, замерли в обманчиво расслабленных позах. Ёкай остановились у меня за спиной, напряжённо всматриваясь в полумрак подземного зала, князь с Аякой прошли под арку последними. Княжна осталась около входа, оглядываясь и восхищенно хлопая глазами, как Наташа Ростова на своём первом балу, Нори же особой радости не испытывал.
— Что-то не похоже это на склеп, — со вздохом произнёс он, обводя взглядом зал. — Наверное, зря мы взяли с собой только десять бойцов.
— Да кто ж знал, что тут такое? — скосив взгляд на приятеля, пожал плечами я. — Мне даже интересно, кому пришло в голову устраивать здесь кладбище?
— Ты словно не был с нами на островах, — хмуро буркнул из-за спины Иоши. — Нет, я понимаю: от счастья можно потерять память, но чтобы настолько…
— Что ты такое несешь? — обернувшись, поморщился я. — И при чём здесь наша поездка на острова?
— А ты разве не помнишь кладбище на Мидори? — в ответ язвительно поинтересовался енот. — И как ты думаешь, почему люди сейчас сжигают своих покойников?
— Ты хочешь сказать, что…
— Да, Таро, — кивнула Эйка, осуждающе посмотрев на своего приятеля. — В давние времена покойников старались закапывать как можно глубже, чтобы те, в случае чего, не имели возможности выбраться. Большинство порождений Сэта, которые проникают сюда из Нижнего Мира, способны осквернять кладбища и поднимать мертвых. Помнишь, я говорила, что душа после смерти какое-то время находится около тела? Так вот, при сожжении она мгновенно освобождается и улетает в астрал.