Читать интересную книгу Три романа и первые двадцать шесть рассказов (сборник) - Михаил Веллер

Стрелять, повторяем, Шурка не собирался. Поведение его можно было уподобить посетителю казино, мысленно играющему в рулетку: задуманные и выпадающие номера щекочут возможностью выигрыша и проигрыша, но деньги остаются в кармане, да и нет их, этих денег. Вариант безопасного секса – ходить близ искушения и поддразнивать.

Во время большой приборки он выбил ломиком прихваченную сваркой заглушку из затвора. Деловито подчистил заусеницы кругового шва напильником. И снял внутренние размеры штангенциркулем, одолженным в слесарке. Вставил заглушку на место и прихватил краской.

А после ужина упросил вахтенного за стакан завтрашнего компота дать позвонить на минуту любимой девушке. Майя обрадовалась. После слов с понятным двоим смыслом он продиктовал ей для Ивана размеры и назначил встречу.

– А это что?.. Зачем?.. – насторожилась Майя.

– Да заодно тут по делу надо, я в мастерской одну штуку запорол. Все расскажу. Извини, больше не могу говорить, я с вахты звоню. В воскресенье приеду. Я тоже!.. Пока!

Вахтенный лениво вслушивался, ковыряя ногтем переборку.

– А говорил – одна минута, – заканючил он. – Масло бы с тебя взять надо.

– Дупа слипнется, – ответил Шурка. – Суши весла.

3.

Жить вообще трудно, а в армии просто невозможно. О флоте уже и говорить не приходится.

Где взять матросу деньги на литр водки да плюс закуска? Не вовсе ж гражданская война на улицах, когда показал ствол первому прилично одетому господину – и на кабак заработал. Господа-то и при стволах, мироеды. Пей, матросик, все, что горит. Нет для тебя денег на корабле. Их на корабле вообще нет.

И назвать матроса нищим – означает кровно обидеть нищего, или развеселить его, если нищий попался необидчивый. У любого порядочного нищего – свой участок, охотничье угодье, так сказать, с мусорными баками, пустыми бутылками, подземными переходами для сбора милостыни, не говоря об олигархах метро и вокзалов, и все это узаконено межнищенскими конвенциональными отношениями. Нищий – лицо экономически самостоятельное, freelancer на современном рыночном языке. Матрос же клюет нервно из мозолистой казенной руки, а казенная – она из щедрой горсти складывается в начальственный кукиш. Денежное довольствие без пинцета не уцепишь: в математике такая величина называется мнимой.

Все Шуркины попытки одолжить денег успехом не увенчались, Украсть для продажи на корабле тоже нечего. Комсостав улучает возможность толкнуть ящик масла или бочку солярки, а матрос кругом бесправен. Даже новый гюйс, купленный на свои, продать невозможно.

После отбоя он лежал в койке и был терзаем демоном безденежья, порождающим при сне разума двух родственных чудовищ: сочинителей детективов и бандитов. Если первые, в грезе о миллионе, зарабатывают на жизнь описанием измышленного преступления, то вторые, за недостатком литературных способностей, этим преступлением зарабатывают в натуре.

Решения приходят во сне не только великим ученым.

В воскресенье припараженный Шурка зашел к родимой дворничихе, и через час все было готово.

У входа в метро «Горьковская» стоял отутюженный матрос, а рядом на цоколе у ступеней стоял небольшой фанерный ящик. Сверху у ящика была щель, а спереди поясняющая надпись: «На реставрацию музея крейсера „Аврора“». Щель была широкая, а вид у матроса деловой. Тисненные золотом буквы на ленте бескозырки снимали любые возможные сомнения. Шурка не понимал, как простейший и беспроигрышный вариант не пришел никому в голову раньше.

В конце ХХ века попрошайничество стало основой российской национальной экономики. Грань между понятиями «заработать», «наспекулировать», «смошенничать», «украсть» и «выпросить» исчезла на уровне слова и дела. Просят все и у всех, от упомянутых нищих до неупомянутых премьеров. Просят крестьяне, рабочие, больные и спортсмены, чиновники и предприниматели, деятели умственного труда и умственно неполноценные, каковыми представляются все; просят милитаристы и пацифисты, преступники и милиционеры, обокраденные и казнокрады. Дружной очередью, с протянутой рукой, как на египетских фресках к фараону, стоят представители творческой интеллигенции к мэрам, магнатам и ворам, тактично перестав различать их. Как о победе народного хозяйства торжественно сообщает телевизор, что государство опять сумело выпросить у кого-то в долг. Иллюстрируя своими успехами русскую народную поговорку «семеро с сошкой, один с ложкой», президент поздравляет сограждан с присоединением страны к большой семерке, ставшей таким образом восьмеркой: ложка оказалась велика, и великолепная семерка отбрыкалась от умного ложечника.

Кого ж тут может удивить матрос с ящиком? Недалече разинулись ящики «На восстановление храма», «На помощь беженцам» и «На приют для бездомных животных» – но наш ящик был повеселее, посимпатичнее, и матрос при нем исправный.

Дул ветерок, шелестела листва, толпа валила вдоль пестрых лотков с мороженым и гамбургерами, и сбор пожертвований вписывался в пейзаж как нельзя естественнее. Оставалось только следить, чтоб не показался патруль – тогда совать ящик в пакет и нырять в метро.

Романтика революционного крейсера обнаружила свой денежный эквивалент, как имеет его и все на свете. Надпись взывала к чувствам разных категорий прохожих: к ущемленной гордости петербуржцев, к стремлению провинциальных туристов приобщиться малой лептой к славе Петербурга, к жалости иностранцев и достоинству подростков, желающих быть состоятельными хотя бы в глазах подруг. Золотые дожди в нашем климате не идут, но что-то закапало.

Выражение лица матроса дарило меценатов желанным и главным убеждением: что человек звучит гордо, а жизнь иногда бывает прекрасна. Да здесь не на литр – адмиральскую зарплату собрать можно; Шурка в очередной раз с сомнением задумался о жизненном пути. Какой способ зарабатывания денег может быть прямее, чем получать их просто так? Он никогда не подозревал в себе такой любви к людям.

– Когда дембель-то? – покровительственно спросил молодой мужик, протягивая раскрытую сигаретную пачку.

– А для детей вход бесплатный? – поинтересовалась явная учительница при кучке подпрыгивающих созданий; когда она с педагогическим видом полезла в сумочку, Шурке стало совестно, но не мог же он ей сказать: «Ладно, вы не давайте».

Трое с утра поддатых финнов, вдумчиво кренясь, потыкали в надпись и разрешили сомнения тем, что сунули в щель десять марок. Пара стриженых братков, передвигавшихся по своим делам от одного лотка к другому, переглянулись с презрением и ревниво скормили ящику пять баксов:

– Что, братан, на снаряды колымите? – они дружелюбно захохотали, бесхитростные в общем спортивные парни.

Шурка вошел в роль и был искренне убежден, что собирает на реставрацию музея! Ветеран с газетой «День» под мышкой, влюбленная пара с тридцатирублевой розой, очкастый сухарик богомольного вида – ясное дело, жертвовали на святое начинание. Спохватываясь, он удивлялся раздвоенности сознания.

Через два часа, сказав себе: «Жадность фраера губи» и усилием воли прекратив сеанс, он вернулся в дворницкую, по дороге зайдя в обменник. С помененной валютой и горкой мелочи денег было триста тридцать два рубля, не считая горстки эре, пенсов и одной эстонской кроны.

За десятку он взял машину до вокзала, там купил банку «Хольстейна» и пачку «Парламента». «Примерно так должен жить матрос с крейсера „Аврора“!» – бодро порадовался он за себя, шлепаясь в электричку.

Душа просит праздника всегда, но при деньгах особенно. Шура немедленно повел Майю в кафе, где заказал амаретто, шампанского и бутербродов с семгой.

– Мужику одному заказ подхалтурили, – пояснил он приятно удивленной Майе свое благосостояние. Майя особенно оценила то обстоятельство, что он не поволок ее сразу в койку или на травку, а сам предложил культурную программу: это свидетельствовало в пользу ее планов на серьезные отношения.

– У меня тут потом еще маленькая встреча, ничего? – спросил он, и ее круглое личико вытянулось в овал, что ей тоже шло. – Ты чего?.. Да нет! Тут солдат один в мастерских, ну, который звонил, сделать кое-что должен.

– Где это ты с ним познакомился? – Майе не понравилось такое распределение его времени.

– Да здесь, когда в прошлый раз так неудачно к тебе сорвался.

Иван явился на станцию в пять – «Артиллерия любит точность, братишка!».

– Здорово, флотские! Ну?

Шура раскрыл пакет с двумя бутылками водки, колбасой, огурцами и батоном. Солдат сглотнул, крякнул и, принимая гонорар, ответно другой рукой вытащил из кармана и протянул ударник. Это напоминало дипломатическую церемонию обмена подписанными договорами.

– Смотри сюда. Втулка на сорок миллиметров наварена, шов зашлифован, видишь? Стержень ударника в основании тоже надставлен, все путем! – Иван совал пальцем и требовал восторженной оценки. – Резьба как ты говорил. Погодь-ка секунду!..