Читать интересную книгу Ночная смена. Двойной тариф (СИ) - Дашкова Ольга

— Тоска смертная.

— Почитай книжку.

— Смеешься?

— Когда я смеялся?

— Мне вообще иногда кажется, что ты — киборг, робот. Ни эмоций, ни чувств.

— Тебе не кажется.

— Столько лет прошло, а ты все не можешь смириться.

— Влад, не сейчас.

Герман посмотрел на Влада, полоснув его взглядом. Конечно, он не бесчувственный чурбан, но все эмоции остались в далеком прошлом. Настолько далеком, что уже не вспомнишь, что и как там было. Не хочет он вспоминать и не будет. Пятнадцать лет прошло, да, этой зимой уже пятнадцать будет, а все словно вчера было. Погладил ворона, что выбит на правой кисти, сжал кулаки, посмотрел на часы — почти полдень. Пусть пить с утра дурной тон, но он должен выпить.

Вылил в бокал вчерашний принесенный той девочкой, Полиной, коньяк, осталось немного на дне, Герман выпил вчера все почти один, заснул только под утро. Крепкий алкоголь приятно обжигал язык, девочка и правда была хороша. Открытая такая, на шлюху совсем не похожа, он их повидал достаточно.

Так долго сопротивлялась, но в ее красивых янтарных глазах было такое откровенное желание, что он сам не устоял. Безумно отзывчивая, ее тело откликалось на каждую их ласку, на каждое движение и поцелуй. Замер с бокалом в руках, прислушиваясь к своим эмоциям. Хотел ли он еще с ней встречи? Да, определенно хотел.

— Тут хоть качалка есть? Туда-то мне можно?

— Туда можно. Пойдем вместе, выпустим пар. Но только позже, нечего мелькать лицами.

Глава 4

— Свет, ты видела тех двух мужиков?

— Каких?

— Тех, что выходили из сауны.

— Так они были в тренажерном зале, я там как раз убирала, а потом, наверное, пошли в сауну.

— Боже мой, я чуть дара речи не лишилась, когда они вышли мне навстречу.

— Ну, не знаю, Лен, как насчет дара речи, а железо они тягали так, что звон стоял на весь зал.

Полина, стоявшая у кофейного столика в комнате для персонала, пожалела, что не вовремя включала кофемашину и не весь разговор горничных слышит.

— Они нереальные, просто охренительные, оба.

— Ой, не знаю, это на любителя, не люблю всех татуированных, словно с зоны.

— Да ничего ты не понимаешь, зациклилась на своем Павлике. Вообще не понимаю, что ты в нем нашла, он ведь тупой. Тупой качок.

— И ничего он не тупой.

Света обиделась, отвернулась, застегнула последнюю пуговку на бежевом платье — униформе всех горничных отеля “Империал”.

— Да ладно, нечего обижаться, я же шучу. Но мужики — просто сказка, я, по-моему, даже потекла от одного только их вида.

И как так выпало, что Полине досталась в ее смену именно Лена. Не иначе, как злой рок. Вот кто бы отсосал прямо в холле под светом хрустальных люстр, совершенно не сопротивляясь, так это Ленка. На ее лице было написано, что она спит и видит заполучить в любовники богатого папика и, в лучшем случае, выйти за него замуж. Это предел Лениных мечтаний, на каждого постояльца смотрит, как на потенциального любовника, кормильца и мужа, Золушка местная. Наверняка она именно для этого она и работает в ночную смену.

Кофе наконец сварился, машина отгудела, Полина взяла чашку, поднесла к губам, глубоко вдохнула кофейный аромат, только хотела сделать глоток, но так и застыла на месте.

— Интересно, в каком номере они поселились, надо срочно там убрать.

— Мы не убираем в номерах по ночам если там постояльцы, ты ведь знаешь, Лена.

Света точно не блистала умом и сообразительностью, поэтому их с Павлом, Полининым вчерашним ночным охранником, считали идеальной парой. Складывалось такое впечатление, что она работает не в элитной гостинице, а в придорожной ночлежке. Тупой качок, недалекая горничная и еще одна озабоченная. Как охарактеризовать себя, Полина еще не знала.

— Да я и не собираюсь там прибираться. Полина Викторовна, а вы не знаете, в каком номере поселились те двое мужчин?

Все-таки отпила глоток, кофе моментально встал поперек горла, Полина проглотила его, повернулась к девушкам, которые стояли у шкафчиков для одежды, как можно медленнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты что-то спросила?

— Да я про тех двух мужчин, что были в сауне. Один такой с короткой стрижкой, а другой старше, с сединой на висках. Никогда не думала, что седина может быть такой сексуальной. У них такие классные татухи, никогда таких не видела.

Интересно, ее мозг еще умеет думать? Полина осмотрела девушку с ног до головы, форма, конечно, не ахти какая красивая, но даже она ей шла. Тонкая талия, небольшая высокая грудь, пухлые губки, светлые волосы, собранные в высокий пучок, и совершенно блядский взгляд широко распахнутых глаз.

Елене было всего двадцать лет, молоденькая, свеженькая, еще не затасканная. Что это, зависть? Что за чушь лезет в голову? Так, наверное, у всех женщин, кто перешагнул тридцатилетний рубеж, это в сорок лет жизнь только начинается, а в тридцать она катится с крутого обрыва.

Влад бы ей сунул прямо тут, у нее на лбу написано “трахни меня”. И о чем только она думает? Да пусть он, нет, они оба, трахают кого угодно, куда угодно, где угодно. Настроение резко испортилось, этот кофе еще, который уже совершенно расхотелось.

— Нет, я не видела таких и не знаю, где они остановились. А тебе, Елена, я посоветую на работе думать о работе, а если ты попадешься на том, что кому-то из постояльцев отсатываешь или подмахиваешь, сама понимаешь, Валентин Михайлович тебя уволит сразу. Ты не проститутка, а горничная.

Развернулась, вышла из комнаты для персонала, крепко сжимая горячую чашку кофе. Услышала в спину “сучка”. И зачем нагрубила Ленке? Далась она ей, пусть подмахивает. Но Ленкина, полная чувств речь о двух классных мужиках выбила из колеи, в которую она входила весь день и весь вечер.

Как ни странно, Полина выспалась, ее не мучил ни один сон, видимо, организм получил свою долю эндорфина, тестостерона, нужных гормонов и как в отключке, спал почти до вечера. Потом занималась домашними делами, стараясь не думать о том, что произошло. Но как только надела строгое бежевое, облегающее платье до колен и нанесла на губы блеск, так и застыла на месте.

Полине страшно было идти на работу. Страшно снова попасть под невероятную сексуальную энергетику тех мужчин. Страшно потерять себя рядом с ними и быть безвольной куклой в чужих руках.

Они наиграются, уедут, а ей потом собирать себя по кускам, думая о том, что ей воспользовались, как шлюхой, как куском мяса, только что не заплатили. Ужасное сравнение, может они так и не думают, но она будет считать, что это было именно так. Чем она лучше Ленки? Та-то хоть честна с собой.

Кое — как добравшись до работы через все-таки накрывший их прекрасный город циклон с метелью и снегопадом, почти нулевой видимостью и пробками, с трудом нашла место на заднем дворе, чтобы припарковать машину. Полина, как ни странно, вздохнула спокойней, приняла смену, даже успела вселить одну милую пожилую пару, прибывшую из Норвегии последним рейсом, после которого закрыли все аэропорты.

И вот Ленка испортила все настроение и вернула внутренний дискомфорт и смятение. Полина не хотела, оттягивала, как могла, но все-таки заглянула в компьютер. Номер триста тридцать все еще был занят, бронь на фамилию Верещагин.

Часы давно пробили полночь, метель за окном усиливалась, было так странно и так непривычно тихо. Обычно, даже ночью в их отеле было движение: кто — то приезжал, уезжал, терялись ключи, портье путали номера. Однажды даже такси увезло любимую собачку одной нерасторопной дамы. Вспомнила она о ней только через несколько часов, а потом столько же искали собачку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А сейчас было совсем тихо, словно затишье перед бурей, хотя циклон уже их накрыл. Широкая дверь отворилась, и в холл снова вошли двое. Полина даже потрясла головой, чтобы прогнать наваждение. Может, ей это все только кажется? Но мужчин на самом деле было двое.

— Доброй ночи. Рада приветствовать вас в отеле “Империал”. Чем могу помочь?