Все три державы сосредоточили свои силы на западе и не ожидают столкновений на юге. Возможно, что они опасались поползновений с востока, если бы в Ганджу все еще был старый правитель – хитрый и умудренный опытом – но с момента восшествия на престол Кагана не прошло и года, его положение было шатким; несмотря на то, что он казнил большинство недовольных его царствованием чиновников и дворян, вероятность переворота и захвата власти аристократическими группировками оставалась велика.
- Каган, - серьезно проговорила Мэй. – Почему бы нам не перераспределить материк? Этот мир такой большой, но места всем не хватает. Что скажешь?
На это раз император Ганджу был полностью шокирован. Разделить мир? Это точно произнесла женщина перед ним? Эта обворожительная молодая девушка с невинной улыбкой, у которой и меча поднять сил не хватит? В его защиту стоит сказать, что Каган не догадывался об истинной силе Мэй и ее иномирном происхождении.
Знает ли она, что это вызовет хаос на континенте?
Ситуация в мире была определена всего несколькими брошенными Мэйрилин фразами.
Видя, что Каган молчит, Мэй решила, что его терзают сомнения и продолжила уговоры:
- Думаешь, что армия Гаджу не сможет разделиться и атаковать по двум фронтам – Раттану и Оанез? Не волнуйся, ты можешь выбрать одну из них. К этому времени я смогу сдержать силы другого противника. Что скажешь?
Это были предложения, которые мог выдвинуть опытный генерал. К тому же, Мэй говорила так, словно у нее имелся опыт в военном деле, и она была готова повести армию за собой. Но как такое возможно?
Мужчина молчал. Он не был растерян, а продолжал изучать карту.
Сейчас Шаринвард и Ассанта находятся по одну сторону баррикад. В Шаринварде живет семья Мэй, поэтому она не станет обращать силы против этой империи. Но Каган не питал к династии Шарин глубоких чувств. Он был заложником Шаринварда долгие годы. Его отец погиб от рук, сговорившихся между собой императора Шаринварда и собственного младшего брата.
Мэй изучала его выражение лица, а потом вдруг спросила:
- Зачем ты вернулся? Вести о нападении появились недавно, тебе не хватило бы времени – даже если бы ты был не в Ганджу – добраться до Фитары так быстро.
Даже она может забыться и не сразу осознать мотивы поступков окружающих. Все же Мэй тоже была человеком, пусть и необыкновенным.
Каган поднял голову. Только сейчас девушка заметила залегшие под его глазами черные круги и болезненность во взгляде.
- Они относились ко мне как к мусору. В глазах императора Бадивира я был хуже крысы. Не принц, а нежелательный придаток, от которого пока нельзя избавиться. Каждый день был как последний. От любого обитателя дворца, от каждого слуги я ждал удара. Ждал, что улыбающийся мне в лицо повар отравит мою еду или добропорядочная прачка задушит меня во сне.
Он говорил с презрением и гневом, тон его был ровным, хотя голос иногда подрагивал. Каган не кричал, не ломал вещи и не скрывал свой взгляд. Но в душе у него бушевала неутихающая буря.
Мэй протянула руку и коснулась его сжатого кулака.
- Все в порядке.
Иногда нам не хватает человека, который сказал бы эти три простых слова. Все в порядке, все будет хорошо, я с тобой, я буду рядом… Она не пыталась убедить его в правильности или неправильности его чувств и мотивов, не говорила, что ему следует делать или не делать. Она просто дала ему понять, что он не один. Сейчас ему не нужно бояться.
Это нормально – злиться, чувствовать обиду и желать мести. Мэй знала, что среди людей нет святых. Она уж точно таковой не являлась, и не ждала от окружающих того же. Кто посмеет ее обидеть - получит с лихвой.
Каган едва заметно приподнял уголки губ. Может быть, кто-то сказал бы, что он слишком остро воспринимает все к сердцу, что нужно забыть прошлое и двигаться вперед, что он стал императором и сверг своего дядю, занял принадлежащее ему по праву место, но ему этого было мало. Откуда они могут знать глубину его сердца, может быть оно уже давно переполнено.
- Расскажешь мне, почему ты вернулся на самом деле? – сказала Мэйрилин мягко.
Да, когда-то у него не было даже уверенности в сегодняшнем дне, а уж про то, чтобы вернуться на родину он мог только мечтать, мыслей о троне у него не было вовсе.
Но все мы стремимся к большему. И для Кагана этим большим было падение нынешнего императора Шаринварда.
Говорил мужчина недолго, Мэйрилин не торопила его и не перебивала, а после того, как он закончил свой рассказ, который по большей части был выражением копившегося годами страха и подавляемого гнева, не спешила прервать воцарившуюся внезапно тишину.
- Я встречалась с императором. Не так давно.
- Что?
- То, что сейчас с ним происходит не лучше смерти. Но ты можешь быть удовлетворен, зная, что император Бадивир разрушает свою собственную жизнь своими же руками. Поверь, есть вещи и похуже смерти. Его состояние будет становиться все хуже и хуже пока он окончательно не потеряет рассудок. Тебе не нужно пачкать свои руки и совесть.
- Я верю, - выдохнул мужчина то ли облегченно, то ли огорченно.
- О том, что было в прошлом не забывай, но и не думай слишком долго. Пусть прошлое остается прошлым.
Каган медленно кивнул. О Бадивире можно не беспокоится, но третий принц приятных чувств у гостя с востока тоже не вызывал и на престоле наследного принца, выбранного императором Шаринварда, он видеть бы не хотел. Но Каган знал о том, что у Мэй есть с Валентайном свои счеты и решил, что эта девушка может сама разобраться с делами династии Шарин. Плюс ко всему, он был другом, но полномочий влезать в этот конфликт с бывшим женихом девушки у него не было, Мэйрилин не одинока и ей есть к кому обратиться за помощью и поддержкой в случае необходимого, так что он может не волноваться на этот счет.
Прошло совсем немного времени с тех пор, как Каган Асад взошел на престол Ганджу. Многие бы подумали, что сейчас Гаджу не стабилен и у императора полно проблем внутри государства, что у него большая нагрузка из-за дел и ему нет ума до того, что творится на другой стороне материка. Теперь Каган может воспользоваться презрением и недальновидностью этих людей против них самих!
Более того, то, что Гаджу вступит в войну, было для самого Кагана преимуществом. Во-первых, он мог бы изменить течение волны противоречий внутри страны и обратить их на врага снаружи. Во-вторых, он мог бы воспользоваться ситуацией и дать шанс проявить себя скрытым силам, затаившимся и ожидающим своего часа чтобы свергнуть нестабильную власть нового правителя. Люди, которые выступают против Кагана будут готовы создавать проблемы. Он мог бы использовать эту возможность, чтобы устранить их и «вычистить» страну от подобного рода угроз.
После того как Каган выслушал анализ Мэй касаемо пользы их альянса, он не мог не вздохнуть:
- Оказалось, что дружить с тобой было мудрым решением. Заполучить такую женщину в жены для генерала должно быть настоящим благословением!
Слава о непобедимом боге войны Арроне Астигаре уже прогремела на весь континент. Теперь у него в распоряжении был кладезь мудрости и стратегии – его собственная благоверная! Что говорить о союзе трех держав – Дарданской империи, Оанезе и Раттане – если они захотят захватить весь материк, Каган не сомневался, что им это удастся.
Мэйрилин рассмеялась, в уголках ее глаз словно лучики собрались морщинки, которые быстро исчезли без следа.
- Ха-ха, мой дорогой высокопоставленный друг, я всегда рада протянуть друзьям руку помощи. Милосердия я никогда не проявлю по отношению к врагам.
От вида ее улыбки у молодого императора екнуло сердце.
«Нет», - подумал Каган. «Я потерял любовь, но я не могу также потерять эту дружбу».
- Я рад своей мудрости и благодарен судьбе, что не нахожусь по другую сторону, - это слова Каган произнес от всего сердца.
- Что касается о том, что ты сказала про передел континента, то ожидаю этого с нетерпением. Я верю что то, что ты сказала непременно сбудется. Надеюсь на наше счастливое сотрудничество.