Раник молчит. Перебарываю желание написать ему еще одно сообщение и сажусь за учебу. Занимаюсь и занимаюсь. И наконец спустя час и двадцать две минуты он отвечает.
Раник: сорри встретил друга
Я набираю текст быстрее него.
Я: Я последний человек, перед которым ты должен извиняться.
Раник: черт, эта идеальная грамотность пугает. короче зачем написала?
Я: Прости, если пугаю тебя.
Раник: я последний человек, перед которым ты должна извиняться
Он парирует моими же словами, но я почему-то чувствую не возмущение, а тепло.
Я: Я написала, потому что хочу начать второй урок. Моя соседка на парах, ее не будет еще часа два.
Раник: клево. буду через 10 мин
Я: Я не говорила тебе номер своей комнаты.
Он ничего не отвечает, но спустя несколько минут раздается тихий стук в дверь. Открываю — передо мной стоит Раник в свободной рубашке в клетку и черных джинсах. Его серебряная цепочка на шее и татуировки здорово выделяются на светлой коже. Он ныряет в комнату, и я закрываю за ним дверь.
— Как ты узнал, где я живу? Я тебе этого не говорила, — тут же спрашиваю парня, но ему не до ответа, он слишком занят изучением моей комнаты. Его взгляд скользит по кровати, шкафу и столу.
— Пофлиртовал вчера с вашей комендантшей. Офигеть! — восклицает он. — Никогда не задумывалась, что из-за гиперорганизованности ты похожа на серийного убийцу?
— Я не гиперорганизованная. Такого слова вообще не существует.
— Ты расставила книги по десятичной классификации Дьюи, принцесса.
— Многие так делают.
— Никто так не делает.
Я скрещиваю руки на груди.
— Проехали. И каков следующий урок?
Раник окидывает взглядом мой наряд: джинсы и футболку.
— Можешь переодеться?
— А что не так с моими вещами?
— Ничего, принцесса. Просто надень то, что легко снять. Например, юбку.
Я выгибаю бровь.
— Зачем?
Он ухмыляется, засунув руки в карманы.
— Затем, что мы идем по магазинам.
Когда Раник уходит в машину, я переодеваюсь в скромную черную юбку-карандаш. Будет подозрительно, если нас увидят вместе, поэтому я выжидаю пару минут и только тогда следую за ним. Заметив его «тойоту» у тротуара, быстренько залезаю в салон, и он заводит мотор.
— Можно узнать, куда ты меня везешь?
— Я ведь сказал уже: за покупками.
— Какой точный адрес!
Он смеется.
— Знаешь, с парнями вроде Тео не стоит острить. Это задевает их эго. С такими, как я, — пожалуйста. Это большой плюс для девчонки, так она выглядит дерзкой. Э-э, не в сексуальном плане. Или все-таки да? Черт, я сам себе вырыл яму.
— Я бы кинула тебе веревку, но ты скорее на ней повесишься.
— Ауч, а ты безжалостна.
— Это плохо? Мне сбавить обороты?
— Ага, Тео это точно не понравится, но, блин, когда ты со мной, не заморачивайся. Мне это вроде как нравится.
— Нравится? — вздернув бровь, переспрашиваю я. — Мой сарказм еще никому не нравился.
— Можешь считать меня чокнутым, но я не вру. Это как глоток свежего воздуха. Никаких приторных любезностей, красивой лжи и притворства, будто тебе нравятся люди, которых ты на самом деле ненавидишь. Это отличает тебя от большинства девчонок. — Раник издает короткий смешок и, включив на радио рок, поворачивается ко мне. — Не мешает?
— Нет, я нахожу ужасную какофонию звуков расслабляющей.
— Даже у «Coffins»? Теперь точно притормози, принцесса, твои странные фетиши мы будем изучать как минимум на десятом уроке.
Я закатываю глаза и открываю окно. Его «тойота» древняя, но внутри чисто и аккуратно, а едет она как по маслу. Мне казалось, у него должен быть мотоцикл или что-то такое же незрелое и опасное для жизни. Наконец мы заезжаем на парковку в центре городе, и Раник выскакивает из машины.
— Давай вытаскивай свою королевскую задницу и тащи за мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Простонав, я медленно вылезаю на улицу. Перед нами модный белый магазинчик с золотистыми дверьми. Раник открывает для меня одну из них, и мне в нос ударяет тошнотворный запах парфюма и ароматизатора воздуха.
— Думаю, сейчас самое время сообщить, что я ненавижу ходить за покупками, — произношу я, рассматривая ряд туфель на высоких каблуках и съеживаясь от того, какими неудобными они выглядят. — И мне совершенно не идет яркая девчачья одежда.
— Что? — морщится Раник. — Кто тебе сказал эту несусветную чушь?
Моя мама.
Вместо правдивого ответа я пожимаю плечами.
— Один человек.
— Ну, он тебе набрехал, ясно? С такой фигурой ты можешь надевать что угодно и снимать тоже.
Я снова выгибаю бровь, и Раник покашливает.
— Ну, не снимать, как стриптизерша, а… э-э, просто. Ух ты, неловко-то как. — Он смущенно потирает шею. — Язык мой — враг мой. Никогда еще так не лажал. Вообще.
— Может, у тебя микроинсульт? Поехали сделаем томографию мозга.
Он прыскает со смеху.
— Послушай, мы здесь всего ради пары вещей. Это не займет много времени, к тому же тебе не придется платить, так что попробуй получить удовольствие, окей?
— Что? С чего это мне не придется платить? Я хочу заплатить за свои…
— Раник! — К нам спешит грудастая кассирша в черных туфлях на высоких каблуках и тоненькой блузке. — Я та-а-ак рада снова тебя видеть.
— Я тоже, Холли, — улыбается он.
— Судя по всему, вы уже успели переспать, — выдаю я.
Холли заливается краской, а Раник пихает меня локтем в бок, после чего нервно посмеивается.
— Эта очаровательная и вежливая юная леди — Элис, моя, э-э, кузина, и ей нужен базовый набор. Ничего новомодного, но и не бабушкины панталоны.
Холли задумчиво окидывает меня взглядом и хлопает в ладоши.
— Я знаю, что ей подойдет.
Она провожает нас к дальней стойке, на которой красиво и аккуратно разложены носки, бюстгальтеры и трусики. Раник подходит к трусикам.
— Выбирай, принцесса.
Затем он поворачивается к Холли и заводит с ней непринужденную беседу. Я скольжу пальцами по нижнему белью: из мягкого шелка, высококачественного хлопка — не слишком маленькие, но и не такие большие как те, что сейчас на мне. Стринги и тонги смело пропускаю и нахожу пару, похожую на ту, что показывал Раник, только тут полосочки розовые, а бантик чуть больше. Но, увидев ценник, мигом кладу их назад.
— Нашла что-нибудь стоящее? — Раник возвращается ко мне.
— Черта с два я буду платить столько за белье.
— Я ведь сказал уже: ты не платишь. Так что выбери несколько и не переживай о цене.
— Я не позволю тебе платить, это нелепо. Такой суммы хватит на оплату аренды за месяц. Это пустая трата денег.
— Принцесса, — ворчит Раник, — завязывай, у нас уговор. Ты слушаешь меня, выполняешь задания и получаешь своего драгоценного Тео. Вот и второй урок: носи красивое белье и позволяй парням делать тебе приятное.
— Когда мужчина делает что-то хорошее для девушки, то ожидает чего-то взамен, — возражаю я. — Обычно интимной близости. Это наложит на меня обязательства, а я ненавижу чувствовать себя должником.
— Господи, — он втягивает носом воздух, — через какое дерьмо ты прошла, что у тебя сложилось такое мнение о парнях?
— Самое обычное, с которым в жизни сталкивается каждая девушка, — огрызаюсь я. — И ты бы это знал, если бы перестал думать, что весь мир вращается только вокруг тебя.
— Ладно-ладно. — Он миролюбиво выставляет перед собой руки. — Боже, принцесса колючек, я понял. Ты не хочешь, чтобы я тратил на тебя деньги. Хорошо, пусть так. Тогда подожди здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я снова просматриваю белье и замечаю розовые трусики. По бокам ткань соединяют ленточки, которые можно легко развязать. Это так необычно и пленительно, что во мне пробуждается трепетное волнение. Насколько же я жалкая, если какие-то замысловатые трусики вызывают у меня восторг? Любая нормальная девушка при виде них сказала бы: «Ну да, они милые», но не почувствовала бы ничего особенного. Я на самом деле до ужаса наивная.