Читать интересную книгу Мысли - Андрей Демидов

Подполковник криво улыбнулся, обнажая пожелтевшие, прокуренные зубы:

– А ты бы ее поласкал получше, смотришь, повнимательней бы отнеслась.

– Да черт с ней, чекисткой перетраханной. С ума съехать. Двадцать пять чеков за ночь. Да я на основной базе бесплатно пере…

– Идет! Точно, идет! – неожиданно встрепенулся Марлин.

– Ну-ка… – Командир вырвал у лейтенанта бинокль.

Человек в обычном для дехканина одеянии быстро спускался по склону и, беспокойно оглядываясь назад, делал странные броски из стороны в сторону. Подполковник помрачнел:

– Ну вот, принесла нелегкая. А я уже думал, спокойно вернемся на перевалочный. Постойте-ка… У меня такое ощущение, что этот тип ждет, что по нему вот-вот пальнут из-за тех вон камушков с кустиками.

Запищала рация. Подполковник обернулся к лежащему невдалеке радисту:

– Ну что там у тебя?

Тот нервно оторвал резиновые наушники от головы:

– Третий передает: замечено передвижение небольших групп в нашем районе. Идут с двух сторон вдоль границы…

– Ёшкин корень, этак нас здесь зажмут. Припрут к горам и хана! Это они, наверно, по его душу. Преследователи херовы… Мы же у них теперь на пути. Вот что, Хмелев. Бери-ка двоих половчее и дуй назад. Будешь обеспечивать наш отход. Не дай бог дашь им возможность выставить заслон у нас на пути. Шкуру спущу. Дружба дружбой… Ну ты понял меня, капитан…

Хмелев привстал:

– Рыбаков, Людко! За мной, бегом марш!

Поправляя на ходу увесистые офицерские бронежилеты, прикрывающие кроме груди и живота еще шею и пах, спецназовцы двинулись в сторону заброшенных арыков, окруженных засохшими кривыми деревцами.

Человек же, бегущий по склону, вдруг упал и закувыркался среди колючек редкого кустарника. И почти одновременно с этим раздались нестройные винтовочные залпы.

– Все. Подстрелили, – стиснул зубы подполковник и вздрогнул от близкого свиста пуль.

– Черт возьми, это, кажется, в наш адрес… – он, приставив к глазам бинокль, всмотрелся в темноту, – а бегун-то наш встал. Прыткий бегунок – целехонек… Его они, наверное, хотят живьем схапать.

Выстрелы из темноты буравили пространство вокруг бойцов. Спецназовцы вжались в землю, изготовившись к ответной стрельбе. Пулеметчик проверил устойчивость сошек и направил ствол в седловину перевала, уже едва различимую во мраке:

– Разрешите, товарищ подполковник, я им настроение попорчу?

Командир зло погрозил ему пальцем:

– Отставить. Не хватало сейчас только в бой ввязаться. Приготовиться к отходу.

Бегущий тем временем стремился к полуразрушенным дувалам, ловко перескакивая через небольшие селевые промоины, паутиной лежащие на его пути. Но все же его движения говорили о том, что он утомлен и вот-вот сбавит темп. По нему по-прежнему стреляли. Теперь, в ста метрах от развалин, на почти ровном пространстве, он был как на ладони.

Преследователи, прощупав несколькими короткими очередями угрюмые стены обрушенных дувалов, вылезли из укрытий и начали медленно нагонять беглеца.

Подполковник насчитал около десяти человек, одетых в форму пакистанского образца. Они шли не торопясь. Это были всего лишь загоняющие. Прошло несколько напряженных минут. Подполковник, прикидывая расстояние до медленно идущих моджахедов, решительно поднялся во весь рост, разминая затекшие ноги, и повесил на шею бесполезную теперь оптику:

– Кумаев, вызывай вертушки… Э, да я совсем позабыл про наших парней в руинах… Маслюк! Иди к ним живее! И перехватите этого гонца, этого посыльного-пересыльного горного барана, и все вместе живее сюда. Бегом марш!

Маслюк, приподняв зад, как бегун на старте, рванул в темноту, но через десяток метров нос к носу столкнулся с тяжело дышащим человеком в длинной изодранной рубахе, широких полотняных штанах и съехавшей набок грязной чалме. Человек затравленно метнулся в сторону и выхватил из складок одежды небольшой никелированный револьвер. Маслюк несколько опешил, но в следующую секунду, словно боксер, уходящий от прямого удара, резко махнул прикладом. Револьвер звякнул о камень, чалма незнакомца слетела, а он сам повалился навзничь, схватившись руками за брызнувшее кровью лицо. Спецназовец склонился над телом:

– Мать твою за ногу! Так это, наверное, «почтальон». Вот так херня.

Он взвалил стонущее тело на спину и, волоча за ремень автомат, потащился обратно:

– Эй, не стреляете, это я, не стреляйте…

– Что за херня? – Из темноты навстречу Маслюку возник здоровенный парень с пулеметом в руках.

– Буров, ты? Тут это… Я кажись, связного пришиб невзначай.

За Буровым стояли остальные, нервно переминаясь с ноги на ногу, готовые рвануть от границы в глубь афганской территории. Туда, где вот-вот должны были зарокотать в небе вертолеты. Подполковник подскочил к Маслюку, ткнул его кулаком в скулу:

– Идиот идиотский! Какого хрена ты его пароль не спросил? Эй ты, как там тебя, скажи что-нибудь… Не молчи, приятель, ну…

Человек хватал ртом воздух, стараясь приоткрыть глаза, заливаемые кровью, струящейся из-под лоскутов кожи разбитого прикладом лба:

– Белестох…

– Белосток! Мать твою, чуть курьера не пристукнул, придурок. Это же он бежал! Все! Всем отходить. А ты, Маслюк, теперь сам его тащи. Ну, живей, живей!

Спецназовцы цепочкой двинулись в направлении ушедшей десять минут назад группы Хмелева. Подполковник еще некоторое время напряженно вглядывался в темноту: где-то там, среди развалин, скрывались Сарычев и Митрохин. Если спустившиеся с перевала уже прошли мимо них, то оставался шанс подобрать лейтенантов утром, разогнав возможные засады артогнем: «Авось пронесет, ребятки…»

Подполковник пошел следом за группой, осторожно ступая упругими подошвами армейских ботинок по твердой, слежавшейся земле. Ощущая напряженную, вязкую тишину за спиной, он невольно втянул голову в плечи. Маслюк шел чуть впереди, слегка пошатываясь под тяжестью обмякшей ноши, кряхтел и вполголоса матерился. Буров, иногда сплевывая сквозь зубы, через каждые пятьдесят шагов перебрасывал пулемет с одного плеча на другое, поглядывая при этом по сторонам.

Подполковник прикидывал пройденное расстояние, проклиная еле ползущую минутную стрелку на фосфоресцирующем циферблате наручных часов.

Через некоторое время в тишине возник далекий, неясный, вибрирующий звук. Идущий впереди Маслюк обернулся…

– Вертушки!

– Без тебя слышу, ты лучше под ноги смотри.

Звук приближался, усиливался. Неожиданно его заглушил близкий треск автоматной очереди. Темнота в нескольких местах полыхнула злобными, пульсирующими огоньками. Группа спецназовцев остановилась, все присели на корточки, ощетинившись вправо и влево автоматными стволами. Воздух заклокотал мечущимися в темноте шальными пулями. Потянуло пороховой гарью. Где-то впереди, метрах в двухстах, одна за другой рванули две гранаты.

Короткая пауза.

Снова яростная трескотня выстрелов.

Снова пауза.

И вдруг истошный крик и сразу за ним несколько коротких очередей.

После этого все, казалось бы, окончательно стихло.

Подполковник привстал, звякнул цепочкой трофейной пакистанской фляги, и через секунду сзади кто-то негромко крикнул «Аллах Акбар…»

Разворачиваясь и плавно опуская планку предохранителя, чтоб не щелкнуть, командир гаркнул в темноту:

– Аль эллах, эль аллах! – и нажал на спусковой крючок.

Автомат высветил вспышкой выстрелов две падающие, согнувшиеся пополам фигуры. Подполковник бросился на пыльную землю, ожидая ответного огня, но его не было. Когда он поднялся на ноги, над трупами моджахедов уже копошился один из спецназовцев, сдергивая пуховые куртки. На шее бойца болтались подобранные «Калашниковы».

– Мяскичеков, брось херней заниматься, сдались тебе эти «пакистанки», они же все в дырах…

Командир встряхнул кистями рук, пытаясь унять дрожь в пальцах:

– Нечего глазеть тут! Всем вперед! Зубоиров, приготовь две красные ракеты…

Отряд продвигался на северо-запад, ориентируясь по пляшущей стрелке компаса. Уже где-то невдалеке кружили вертолеты. Иногда спецназовцы замечали искры дезориентационных ракет, отстреливаемых вертушками. Пилоты опасались запусков самонаводящихся «стингеров» и «блоупайтов».

Наконец подполковник остановился и негромко подозвал радиста:

– Послушай-ка, что там летуны говорят… А хотя я сам.

Он прижал к уху мокрое от пота резиновое блюдечко, матюгнулся, пытаясь поглубже засунуть наушник под бронешлем. В эфире монотонно бубнил усталый голос:

– … я борт сто пять, я борт сто пять…

Через мгновение на него наслоился второй:

– Сто пятый, я сорок седьмой, включи на секунду навигационный, я что-то тебя потерял, как бы не стукнуться, еханый бабай…

Подполковник переключился на позывную волну:

– Борт сто пять, я «Бангкок», со мной «Белосток», все в порядке, даю посадку. Мое местонахождение под красной ракетой в зенит. Через полминуты будет вторая красная. На грунт не садиться, с бортов не стрелять. Выполняйте.