Здесь следует особо подчеркнуть, «что классицизм был первым в России литературным направлением, первым серьезным шагом по пути европейского художественного развития» (с. 179) и он был чисто рационалистическим направлением, т. е. осознанно усвоенным из чужого опыта и привнесенным литераторами в русскую литературу.
Это рационалистическое начало в осмыслении творческого метода русскими писателями очень важно для понимания различия (и границы) между переходным периодом от средневековой литературы к новой (в котором, несмотря на секуляризацию сознания и заметный рационализм, литературного направления еще не было) и собственно литературой Нового времени со сформированным литературным направлением.
Дальнейшее развитие русской литературы в XIX веке так же «нетипично». На это обратил внимание в вызвавшей много откликов статье «О принципах построения истории литературы» В. В. Кожинов[68]. А. Гуревич поддерживает на определенных этапах позицию В. В. Кожинова: «.Рассматривая XVIII век и даже первые десятилетия XIX как эпоху русского Возрождения, В. Кожинов (и это вполне логично) пытается обнаружить последующие литературные направления лишь в более позднее время – в 1840—1870-е годы, когда Россия находилась примерно на той же стадии общественного развития (курсив мой. – А. У.), что и передовые европейские страны во второй половине XVIII – начале XIX столетия. И действительно, в русской литературе той поры возникают явления, в духовном и эстетическом отношении довольно близкие западным просветительству, сентиментализму, романтизму. Но самостоятельными литературными направлениями они все-таки не стали» (с. 185).
Здесь сам собой напрашивался вывод о независимости или, по крайней мере, не прямой зависимости литературного направления и «социально-экономической стадии (фазы)» развития общества.
Становится очевидным, что литературное направление формируется не столько общественно-исторической (экономической) формацией, сколько самобытным мировоззрением писателей. Именно поэтому в начале XIX века в русской литературе присутствуют и классицизм, и сентиментализм, и романтизм.
Эта «неправильность» и «неклассичность» в развитии русской литературы и позволяет ставить вопрос об иных номологических законах развития литературы и говорить не о типологических соответствиях социально-экономических формаций и литературных направлений в разных странах, а о типологических соответствиях в развитии мировоззрения и литературы.
Кроме того, несмотря на напрашивающуюся аналогию между исторической категорией – «общественно-экономической формацией» и литературоведческим понятием – «литературным направлением», «обозначающим стадиальность литературного развития и проявляющийся именно в этой стадиальности его закономерный характер», Е. Н. Купреянова указывает на методологическое размежевание двух понятий: «.. Понятия общественно-исторической формации и литературного направления не могут рассматриваться как методологически абсолютно тождественные. Первое распространяется на всю историю человечества, второе же применимо к истории литературы только нового времени (курсив мой. – А. У.)»[69].
К тому же «понятие общественно-экономической формации заключает в себе основополагающий критерий периодизации общественного развития согласно тому способу производства, который является для данной формации господствующим. Через господствующий способ производства определяются как ее типологические особенности, так и связь с предшествующей и последующей формациями, обуславливаемая развитием производительных сил и их соотношением с производительными отношениями».
Е. Н. Купреянова делает весьма существенный для нас вывод: «К сожалению, понятие литературного направления подобной разрешающей силой не обладает. Оно не несет в себе общего для всех направлений критерия периодизации литературного развития (курсив мой. – А. У.), который в каждом отдельном случае отвлекается от особенностей данного направления и потому оказывается лишенным общего основания».
2.2.2. От сравнительного изучения закономерного стадиального развития европейских литератур к индивидуальному развитию литературы национальной и, в частности, русской – таков путь исследований Г. Н. Поспелова. Ученый исходил из того же положения, что «народы мира исторически развиваются в последовательности и смене социально-экономических формаций. И это не может не отражаться на общественном бытии людей и их общественном сознании, в частности – на их «идеологическом миросозерцании», которое. является основным источником содержания их художественного творчества, в частности – литературного»[70]
Однако у каждого народа могут быть свои особенности в историческом развитии экономических формаций, которые ведут к несовпадениям и в стадиальном развитии национальных литератур. Поэтому, по мнению Г. Н. Поспелова, «надо делить развитие литератур по его собственным стадиям, а не по хронологии, потому, что разные национальные литературы часто проходили одну и ту же стадию развития в различные хронологические периоды, иногда в очень различные. (…) Далее, неудобно делить развитие литератур сначала по хронологии, а потом переходить к другим признакам деления – идеологическим, а далее – к собственно художественно-литературным. А у нас так обычно и получается. По установившимся представлениям, первая стадия развития европейских литератур – это античная литература, древнегреческая и римская. За ней идет стадия литературы «средних веков». И то, и другое – собственно хронологическое деление. За литературой «средних веков» следует литература Возрождения или, точнее, «гуманизма». Но гуманизм – это мировоззренческое, идеологическое явление, и указание на него вводит второй признак деления. За „Возрождением» следует «классицизм» – это явление уже собственно художественное, это – одно из первых ясно и полно оформившихся литературных направлений. Возникает, таким образом, еще один, уже третий признак деления. За «классицизмом» обычно следует эпоха Просвещения. Но «Просвещение» – это снова явление общеидеологического порядка. Значит, происходит возвращение ко второму признаку деления» (с. 29–30).
Стало быть, «один из больших недостатков существующих представлений о стадиальности развития национальных литератур – это нерасчлененность понятия о стадиях такого развития, определяемых своеобразием идейно-художественных особенностей творчества на каждой из них, и понятие о хронологических границах каждой такой стадии в каждой из национальных литератур» (с. 30).
Неразработанность понятия «стадия» не может, однако, служить отказом в его использовании при построении истории литературы. Просто предварительно нужно определить понятийную сущность «стадии».
Г. Н. Поспелов задается вопросом, «о чем именно должна идти речь» в разговоре о стадиальном развитии. Приведенное тут же уточнение: «О смене литературных «направлений» или смене литературных „течений»», – свидетельствует, что собственный интерес Г. Н. Поспелова как ученого лежит в большей степени в области литературы Нового времени, хотя в своей работе он рассматривает стадиальное развитие и античной, и средневековых литератур.
Существенным является следующее его замечание: «Прежде всего, необходимо более ясное и отчетливое понимание основных особенностей каждой стадии литературного развития в ее отличии от других, предшествующих и последующих (курсив мой. – А. У.). Здесь еще много неясного и невыявленного – и понятийно, и терминологически» (с. 29).
«.Гораздо вернее было бы говорить не о том, что на каждой стадии национального литературного развития существовало какое-то одно литературное течение или направление, но о том, что для той или иной стадии характерно преобладание, господство какого-то или каких-то течений и направлений, наряду с которыми в той или иной мере существовали и другие. Одни из них могли быть рецидивом течений, господствовавших на предыдущей стадии развития, другие – предвосхищением последующей» (с. 31).
Г. Н. Поспелов первым попытался выявить стадии в развитии русской литературы и выстроить ее историю с единых – литературных – позиций. Стадиальному развитию русской литературы Г. Н. Поспелов посвятил отдельную главу своей книги. И в ней приоритет принадлежит литературе Нового времени, начиная с 40-х годов XVIII века. Слабым же звеном в его концепции оказался так называемый «древнерусский период». Не будучи специалистом в этой области, Г. Н. Поспелов выделил его в единую стадию, тем самым признав отсутствие какого-либо развития в русской средневековой литературе на протяжении шести с половиной столетий.
По его мнению, в русской литературе с XI века до середины XVII века «господствовало авторитарное, церковно-государственное идеологическое миросозерцание. Вследствие этого «мирские», собственно художественные (не «синкретические») произведения – такие, как «Слово о полку Игореве» или «Моление Даниила Заточника», – были в средневековой русской литературе редкими явлениями (здесь и далее выделено Г. Н. Поспеловым. – А. У.)» (с. 168). «Огромное же большинство произведений средневековой русской литературы имело синкретическое содержание – проповедническое, собственно житийное, религиозно-мифологическое, легендарное, летописное» (с. 169).