Читать интересную книгу Медуза. Роман - Евгений Арсюхин

Было скучно, потому что Павел привык быть один, а тут нельзя было быть одним, тут надо было быть вместе со всеми, но вместе со всеми тоже пока получалось слабо, потому что поддержать разговора Павел не мог. Учи матчасть, придурок! Машины – не знает Павел брендов. Ну то, что Феррари – это такие итальянские и красные, гоночные, это знает, конечно, но Мерседес, оказывается, не так чтобы крут, Вольво не обсуждается (а Паша думал, что хорошие машины, надежные), но тут же еще всякие модельные ряды, буквы-цифры, вот этого точно не знает. Придется гуглить! А что еще на работе делать, работа оказалась пока – по крайней мере пока – не слишком напряженной.

Вынесли молекулярную кухню, стали обсуждать молекулярную кухню, это тоже было дико не интересно, но, учитывая, что прежде Павел вообще не догадывался о ее существовании – познавательно.

– А ты где ланчуешься? – неожиданно спросили его.

Паша помнил совет Дмитрия – во всех неловких ситуациях загадочно улыбаться. Так и сделал.

– А, понятно, и ты в Жан-Жаке, – по-своему понял томительную пашину улыбку собеседник, – Лошары вы все! Уже не-мод-но!

Павел тут же потерял нить. Но компания его приняла. Ну понятно, раз пришел – значит свой. Чужие тут не ходят.

– Ой, кто это!

– Это наша Люсинда! – ответила только что вошедшая девушка, демонстрируя всем крошечную собачку.

– Дима, а разве носить такие собачки – это не отстой?

– Вообще-то да, – очень тихо ответил Дима, – но не все об этом знают.

– Милая, привет-привет, – девочки целовались, оставляя расстояние между губами и шеей Люсинды. Хотя Люсиндой звали собачку, Паша решил – и девица тоже пусть Люсиндой будет.

– Ну ты как?

– Ой я чумово!

Ну и так далее.

– А вот сейчас что-то будет! – предупредил Дима.

И пояснил – в углу мальчик Люсинды бывший, там была какая-то история не очень хорошая, видать о ней не знали, раз их вместе свели. Но ничего не было. Мальчик сухо кивнул, Люсинда тоже, как-то и разошлись. Потому что выпить не успели, наверное. А до выпивки Павел-то и не досидел, Дима куда-то торопился, да и Паше наскучило, откланялись, естественно, всем дико жалко, что они уходят, естественно, о них тут же забыли.

– Как тебе?

– Телки все одинаковые. Я не люблю таких. Типа модельная внешность.

– А никто не любит.

– ?

– Но надо, понимаешь, надо. Надо трахать таких, надо жениться на таких, и это проблема, потому что на самом деле разные вкусы у людей. Кому-то нравятся брюнетки, кому-то толстые, кому-то даже возрастные. Мы ведь как любим-то? Что-то в детстве произведет впечатление, первое яркое впечатление. Героиня мультфильма. Добрая соседка блинчиками с курагой угостила. И все, на всю жизнь стереотип. И если ты человек с улицы, ты никому не обязан, кроме самому себе как, ты можешь искать и выбирать. Но в этом кругу у тебя нет свободы выбора. Только блондинка. Только высокая. Только на каблуках и в платье. Ну понятно что дома не на каблуках и не в платье, но вообще-то лучше, если дома один. Потрахать и спровадить. Надо беречь личное пространство.

Павел думал: ну что за глупости! Хотя спорить не стал.

– Пускай надуваются от принадлежности к сферам, – размышлял Паша, пока Дима рулил, – Я все же не для понтов пришел на госслужбу. Я поломаю стереотипы и буду выделяться из толпы, потому что это будет моя стратегия. Вот нравится мне Люда, и я буду с ней. И пускай ко мне куклы клеятся.

А куклы клеялись уже. В столовой это было как-то очень заметно. Одна кукла по вечерам повадилась ходить в кабинет, разговаривать о жизни, ну и явно ждет, чтобы ее пригласили куда. Легкая добыча. Сексуальный опыт у Павла был мизерный, баб мало по жизни попадалось, и почему бы его не углубить, но тут какое-то дурацкое противоречие включилось, «мне в руки идет, а я не буду, потому что слишком просто».

На самом деле, Паша просто боялся. Боялся настолько, что был уверен: в кровати облажается. А раз так, чего и позориться.

Глава 7. Тили тесто

После некоторого охлаждения, Люда стала бывать чаще. Люда стала чаще брать трубку. Люда однажды сказала, что им неплохо было бы пожениться.

– Ведь мы оба этого хотим? Я так думаю, что мы или женимся, или расстаемся. Потому что иначе время теряем.

Был вечер, ясный холодный вечер, он Паше хорошо запомнился. Люда сидела в кресле, скрестив ноги, босые ступни утонули в икеевской козлиной шкуре, ее лицо было почти не видно, потому что света в комнате еще не было, а прямо за Людой, за окном, заходило кровавое студеное солнце. Люда сказала то, что сказала, и ждала реакции, ее ожидание сгустилось в воздухе. Паша молчал, потому что сказать «да» боязно, сказать «нет» еще более боязно и чревато. Люда пошевелилась своим невысоким компактным телом внутри свитера, расшитого оленями – Скандинавия.

– Так что скажешь?

Павел больше всего на свете не любил что-то решать. Вот с карьерой как хорошо сложилось, поплыл по течению, и все. Сам удивлялся до сих пор, как он так взял, и из резиденции губернатора свалил, что потом ему неожиданно помогло. Иногда, когда один, в поле, в поездке, Паша мог принимать решения. Но как только рядом появлялся другой человек, Павел мысленно и сам для себя незаметно делегировал ему это право.

– Хорошее предложение! – сказал наконец Паша, оправдав свое молчание тем, что он, стоя спиной к Люде, готовил кофе.

– Тогда завтра в ЗАГС?

– Завтра у меня совещание.

– Ничего! С утра! С раннего утра, ЗАГС с 7 часов работает. Для таких как ты занятых карьеристов!

Что-то потом было после этого, секс был, опять была Луна, но на этот раз серпиком, красная, почти у самого горизонта. Паша не был рад сексу, довольно редкому, если учесть, что они с Людой все-таки молодые любовники, им положено по статусу. Паша уже чувствовал себя как бы в браке. Ведь все уже решено. И секс как бы стал обязанностью.

– Интересно, он всегда такой у людей в браке? – думал он.

Но вслух, конечно, ничего не говорил. Он вообще в тот вечер говорил мало. Если бы Люда заметила это, она бы спросила, но она не заметила, а поэтому не спросила.

– Мы даже в икею не съездили! – думал Паша.

С другой стороны, ну вот, съездим, что же, муж и жена одна сатана.

Люда ушла, хотелось с родителями побыть в такой важный вечер, а он лежал на тахте, думал, ну обычные глупые мысли – а нагулялся ли я? А что такое нагулялся? А когда достаточно? Это количеством измеряется или чувством, что хватит? Про количество тут и говорить нечего, вечно учился, вечно некогда, ну а на самом деле боязно опять же и лень. Ну а про «хватит» или не «хватит»?

– Представь, – говорил он сам себе, – что Люды больше нет со мной, и что мне надо будет кого-то искать. Где искать? Ну, как бы клеются ко мне. То есть не проблема найти? Но те, что клеются, какие-то не такие. То есть надо искать других. В моей ситуации реальнее всего сайты знакомств. Но я ведь целый руководитель отдела. Как я буду знакомиться с неограниченным кругом неизвестных лиц? Ладно, буду инкогнито. Фото не мое, имя не мое. Потом раскроюсь. Но это же гимор, гимор! Переписываться. Встречаться. В основном впустую встречаться. Ты не понравился – хреново. Она не понравилась – тоже невесело, как отказать, чтобы не обидеть. А так, чтобы обидеть, Паша не может, Паша ласковый слабак.

Вообще, конфетно-букетный период – затратный и неприятный. Разговоры ни о чем. Имитация интереса. Да? Правда? А расскажи про свою подругу? А ты где отдыхала в последний раз?

– Ну мы были в Турции, ну турки конечно такие противные, ну море такое приятное, да, но ветер был и волны, и было очень жарко, а хочешь я покажу фотку с цветочками и там я у моря?

– У, ты в купальнике?

– Да, это такая развратная фотка!

Дорого, цветы очень дорого, с деньгами, кстати, пока не очень хорошо. Цветы вообще штука страшно глупая. Носить их до того, как подаришь – муторно. Неудобно. Колются. Хорошо хоть, что потом она носит. Но во всем фальшь, вот пришли в кафе, официантка принесла для цветов вазочку, свечи, дорого и невкусно, в ресторанах редко бывает вкусно, зато всегда бывает дорого, но главное – бессмысленно это все, бессмысленно. Все ради кровати, а кровать может и не оправдать ничего этого. Нет, она, конечно, оправдает так или иначе, кровать это кровать, но как не позавидовать ребятам, которые как-то легко, без шелухи.

– Ладно! Раз ты так не можешь, то женись! – решил Паша и отвернулся к стене, чтобы заснуть.

И тут заметил, что забыл за всеми этими переживаниями снять носки. В носках Павел спать не любил. И пахнет не так, и ощущения свежести с утра нет. Если человек не снимает с себя совершенно все хотя бы раз в день, то он закисает внутри своей одежды. Паша привстал, чтобы стянуть носки, и тут его внимание привлекли какие-то звуки со двора. Паша подошел к окну.

В доме напротив выделялось светящееся окно, широкое, балконное, балкон не застеклен, поэтому видно хорошо. Женщина кричала на мужчину, мужчина кричал на женщину, ничего особенного. Паше всегда казалось, что, когда люди ругаются или кричат, у них воняет изо рта. Женщина была некрасивой, мужчина – ну тут сложно говорить о красоте, остаток человека, остаток замысла, который Творец показал в ребенке. Конечно, я не такой, и у меня никогда так не будет. Конечно, я никогда не буду такой скотиной в майке-алкоголичке. И Люда никогда не будет так орать, она состарится, родит, потеряет что-то из достоинств ее фигуры, но никогда не будет такой злой, такой вонючей, такой бессмысленной. Но ведь те люди – тоже когда-то думали, что у них хорошо все обернется? Или не думали? Просто плыли? Брак по залету. Залет по пьяни.