Читать интересную книгу Том V. Преподобный Феодор Студит. Книга 1. Нравственно-аскетические творения - Феодор Студит

Когда император Константин VI узнал о действиях против него преп. Феодора и монахов Саккудиона, то пришел в большой гнев. Но, ввиду того что преподобный занимал первенствующее положение между всеми (τό πρωτείον κατα πάντων) имел исключительную, выдающуюся славу среди монахов, император не решился на первых порах предпринять по отношению к нему строгие меры, тем более что опасался окончательно восстановить против себя знаменитых мужей и оказаться вне всякого общения (διάζευξις) с ними. Дипломатический такт подсказывал василевсу, что предварительно следует действовать кротостью, прибегнуть к лести, чтобы склонить на свою сторону противников его второго брака. Император рассчитывал на смягчение позиции преп. Феодора и потому, что Феодота, на которой он вторично повенчался, была двоюродной сестрой преп. Феодора: предполагалось, что святой отец по чувству родства изменит свое отношение к незаконному браку царя и из противника икономии превратится в убежденного ее защитника[84]. Но все тактические расчеты и приемы императора разбились о непреклонную стойкость преп. Феодора и его преданность Евангелию и Церкви. Ни лесть, к которой прибегли угодливые царедворцы, ни золото, которое было послано в Саккудион Феодотой, ни путешествие самого императора в Пруссу под предлогом лечения местными теплыми ваннами, а в действительности для беседы и примирения с преп. Феодором не принесли василевсу никакой пользы. Лесть и золото были с презрением отвергнуты святым отцом, а пребывание василевса близ Саккудиона осталось в монастыре незамеченным, так что ни преп. Феодор, ни монахи не только не вступали с царем в беседу, но даже не приветствовали его. Тогда царь сбросил маску кротости и предпринял против преп. Феодора и его сподвижников ряд жестоких мер. Возвратившись из Пруссы в Константинополь, царь, пылая гневом и жаждой мести, послал в Саккудион начальника придворной стражи Вардана и стратига опсикийской фемы Иоанна с повелением подвергнуть преп. Феодора бичеванию. Приказание василевса было исполнено с большой жестокостью; истязанию ремнями подвергли св. Феодора и троих из первенствующих иноков обители. Вслед за тем был произведен и разгром Саккудионской обители. Преп. Феодора и десятерых почетнейших монахов взяли под стражу и отправили в ссылку в город Фессалонику (в марте 796 г.), где их заключили в тюрьму, поместив в отдельных помещениях, дабы между ними не было никаких сношений; престарелый авва Платон, отвергший всякое примирение со сторонниками икономии, также был удален из Саккудиона и заключен в столичной обители св. Сергия; ему было запрещено всякое общение с внешним миром; наконец, и рядовые саккудионские иноки, оставшиеся верными своим игуменам, частью были изгнаны из обители, частью подвергнуты тем или другим наказаниям, причем император приказал никого из них не принимать в другие византийские монастыри, если бы они пожелали искать себе в них пристанище в период тяжких испытаний и лишений за правду[85].

Итак, внешняя, физическая сила восторжествовала: противники царственного преступника были наказаны, их единомышленники рассеяны и унижены, незаконный брак царя остался в силе… Казалось, для императора Константина наступила тихая и мирная жизнь в сознании своего могущества и победы, а для преп. Феодора, аввы Платона и их учеников наступало время страданий, лишений и покорности виновнику их бедствий – византийскому василевсу. Но примечательно – преп. Феодор, по свидетельству его древних биографов, с душевной радостью (σύν εύθυμία ψυχής)переносил постигшие его испытания, так как всегда желал этого ради Христа (αει τουτο δια Χριστδν διφώντα)[86].«Не со слезами и скорбию мы переносим кажущееся изгнание, – писал сам преп. Феодор своему духовному отцу Платону, – но радуемся и веселимся по поводу того, что мы, хотя и недостойны неба и земли, удостоились вместе с тобою потерпеть это [изгнание] за Господню заповедь»[87]. В чем же заключалась причина радостного настроения преп. Феодора во время переносимых им бедствий? Где источник его желания страдать ради Христа, которым он постоянно был проникнут? Почему он самоотверженно вступил в борьбу с самим василевсом Византии, когда последний отступил от церковных канонов и постановлений? Ответ на эти вопросы содержится в принципиальных воззрениях преп. Феодора на второй брак императора Константина VI и на вытекавшие из него последствия для церковно-общественной жизни Византии.

По воззрению преп. Феодора, второй брак императора Константина VI был прямым нарушением Евангелия. Тогда как ветхозаветный закон предписывал не прелюбы сотвори (Исх. 20:14), Господь наш Иисус Христос в Евангелии говорит: всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердцы своем (Мф. 5:28). Далее. Господь Иисус Христос назвал прелюбодеем всякого, кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой (Мф. 19:9), а святой апостол Павел поучает: мужие, любите своя жены, якоже и Христос возлюби церковь (Еф. 5:25). Между тем император Константин без всякого справедливого основания изгнал свою жену Марию, оклеветал ее в преступлении, о котором у нее и мысли не было, и женился на другой. «Жалкое зрелище! – писал впоследствии св. Феодор несчастной императрице Марии. – Какие мы найдем слова, желая утолить скорбь твоего многострадального сердца? Какими нежными врачевствами можем облегчить тяжесть души твоей? Ты потерпела несправедливый развод (αδικον χωρισμόν) с супругом, лишившись вместе с тем и державы… Прелюбодейца облеклась в порфиру, а царица в черную одежду, раба стала господствовать, а госпожа служить»[88]. Все это было нарушением Евангелия (η αγαν διαλύσις του ευαγγελίου)[89]. Итак, император Константин, с точки зрения евангельской, совершил прелюбодеяние, удалив первую свою супругу Марию и женившись на Феодоте[90]. Прелюбодеяние же, продолжает св. Феодор, есть грех тяжкий, равносильный, по правилу божественного Василия[91], грехам убийцы, мужеложца, скотоложца, отравителя и идолопоклонника[92]. Значит, император оказался и преступным нарушителем церковных постановлений.

Далее. Константин VI, женившись на Феодоте, допустил второбрачие, к которому византийская Церковь относилась с осуждением. По воззрению преп. Феодора, второй брак дозволен св. апостолом Павлом (1 Кор. 7:8–9) и чрез него Господом Иисусом Христом, но это не закон (ού νόμος), как говорит Григорий Богослов, а снисхождение (συγχώρησις)[93].Снисхождение же не может быть относительно того, что безукоризненно и безгрешно, но бывает касательно некоторого падения и предосудительного поступка. Именно эту мысль выразил и апостол Павел в словах: аще ли не удержатся(ούκ έγκρατεύονται), да посягают (1 Кор. 7:9). Невоздержание же (ή άκρασία), потерявшее силу мужества, сродни падению и прегрешению. Вот почему божественные отцы подвергли второбрачных епитимии. Так, по Правилу (IV) cв. Василия Великого второбрачным назначена епитимия на один год, другими же отцами – на два года, причем второбрачие осуждалось как падение (τό πταιστόν), наравне с троебрачием и многобрачием[94]. Затем отцы Лаодикийского Собора правилом первым определили по снисхождению (κατά συγγνώμην)даровать второбрачным церковное общение (τήν κοινωνίας)после непродолжительного упражнения в молитвах и посте[95]. Наконец, отцы Неокесарийского Собора седьмым своим правилом запретили пресвитеру пиршествовать на браке второбрачного, так как второбрачный имеет нужду в покаянии[96]. Приведя в одном из своих писем это установление «из отеческого и канонического предания», преп. Феодор делает следующий вывод. Первый брак, будучи законом в собственном смысле (κυρίως ων νόμος), справедливо венчается священниками как нескверный, чистый, свободный от блудной страсти, как победитель греха. Поэтому при первом браке бывает и восприятие брачующимися освящения, и присутствие на празднестве священника, совершившего венчание, равно и всякого другого. Сам Господь наш Иисус Христос присутствовал на браке в Кане Галилейской и Своим участием благословил брачное пиршество. Господь благословил и наложение венцов на примере праотца Адама (Быт. 1:27–28), который был однобрачный (μονόγαμος). Второй же брак хотя и дозволен, но подлежит епитимии[97]. Ибо как может быть достойным венчания побежденный, но не победивший? И какой пресвитер станет венчать его, получив от отцов запрещение даже просто присутствовать на его пиршестве? И как будет участвовать в Божественном Приобщении тот, кто по этой самой причине отлучается от освящения на один или два года? И какая благословенная молитва будет читаться при сочетании его, когда существует только одна, читаемая при единобрачном и первом сочетании? Итак, из всех Писаний и отцов видно, что второбрачие не имеет венчания, не заповедано, а лишь допускается по исполнении епитимии, назначенной судом священника, пользуется законом снисхождения, занимает второе место после однобрачия и не должно безрассудно искать прав первого брака. Поэтому когда одна из сторон при второбрачии бывает девственная, то и тогда нельзя возлагать венцы на головы брачующихся. На вопрос, не следует ли в таких случаях при чтении молитвы венчания возлагать венец одному из брачующихся на голову, а другому, уже бывшему в браке, на плечо, преп. Феодор отвечает отрицательно. Ибо кто осмелится возлагать венец? И как разделится нераздельная молитва? Одна из сторон, как непорочная и победительница, будет благословляться, а другая нет? Это, по мнению святого отца, смешно и невозможно. Далее. Как одна сторона будет принимать Приобщение, а другая, как находящаяся под епитимией, нет? Если это будет муж, а муж – глава жены и оба они составляют одно тело, то остальное тело будет приобщаться, а глава нет? Значит, соединяемое тотчас будет расторгаться соединяющим, если ему по снисхождению будет дозволено совершить бракосочетание, так как главная принадлежность и цель сочетания есть святое и единое Тело и Кровь Христовы. А кто решится приобщать обоих, тот будет не священником, а преступником Божественных постановлений и достоин лишения священства. Вообще следует сочетаться чистому с чистым, девственному с девственным, побеждающему с побеждающим, а кто захотел сочетаться с недевственным, тот сам падает и бесчестит свое девство[98]. Таким образом, император Константин VI, по суждению преп. Феодора, подлежал епитимии за второй брак, который, в свою очередь, нуждался в особом разрешении и снисхождении со стороны церковной власти; как двойной нарушитель церковных канонов о второбрачии, император должен был понести и двойную кару за свои деяния.