номер, но трубку не брали. Он набирал ещё и ещё раз, пока механическая девушка, не сказала, что аппарат абонента выключен или находится вне доступа сети.
На улице совсем стемнело.
– Хорошо, я позвоню в дверь. – Решил Илья.
Как назло, никто не входил в подъезд, а сам он не знал кода. Он бродил по двору и все смотрел на освещенное окно. Он понимал, что ему стоит уехать, а завтра извиниться перед Асей и … – А что "И"? Что будет потом?
– Зачем? – Бормотал он, шагая от одного угла дома к другому. – Зачем ей было это нужно? Я же не замечал её существования. Её для меня просто не было.
Его пьяные мысли не хотели цепляться одна за другую. В голове крутился бессмысленный поток обиды и жалости к себе.
– Если она хотела просто дружить, то что тогда я сейчас здесь делаю? Вот Петька – мой друг. И я не мерзну под его окнами, а он не отключает телефон, если я ему звоню. Или она решила пококетничать, но не рассчитала свои силы? Она от души приложила меня. Это нокдаун. Начинайте отсчет и на восьмом я встану. Какой же я дурак! Мне казалось, что я занял круговую оборону. Ощетинился колючей проволокой и пулемётами. Выстроил хитрою систему укреплений, но жизнь проходит сквозь них. Она всегда найдет лазейку. Она обходит мои редуты, как немцы обошли линию Мажино. Как я не кручусь, а у меня всегда за спиной Арденны.
Ему ужасно хотелось заглянуть в это освещенное окно. Увидеть, как Ася с подружкой пьет на кухне вино. Ему очень хотелось её увидеть.
– А хорошо бы написать на асфальте " Ася, я люблю тебя" – подумал Илья. – Или нет! Написать "Ася – дура". В сущности, это одно и тоже. Но где бы добыть краски?
– Пьянь! – Ругнулся он на себя – Совсем мозги пропил.
Он развернулся спиной к дому. Напротив, строился дом.
– Там наверняка есть, и масляная краска, и кисти.
И он пошел искать, где бы пролезть через забор.
Собственно, через забор лезть не пришлось. Он просто прошел мимо будки охранника. Тот смотрел маленький телевизор и не видел, как кто-то ступил, на охраняемую им территорию. На строительной площадке краски не было.
– В доме! Конечно. Кто же хранит краску по открытым небом? Где ни будь внутри они оставили все свое барахло, чтобы завтра, с новыми силами начать красить.
Он бродил по недостроенному дому, заглядывал во все углы, поднялся уже довольно высоко, но ни кистей, ни красок, нигде не было. Желание писать на асфальте уже пропало. Он понемногу начал трезветь.
– В какую глупость может впасть, иной раз, человек. – Процитировал, он что-то хорошо забытое … – Надо ехать домой. Есть в этом смысл, или нету его, но там, по крайней мере тепло.
Оставалось только вспомнить, как он сюда поднялся. Он повернул раз, другой, пошел на свет и вдруг оказался на открытой площадке, как раз напротив освещенного окна четвертого этажа. Окно было не очень далеко, и он мог разглядеть кухню, стоящую у окна женщину, с такими же светлыми до плеч, как у Аси, волосами, и мужчину в трусах, которого она гладила по плечу, пока он курил в форточку. Мужчина выбросил в форточку окурок, а женщина в шутку дала ему подзатыльник. Потом она обняла его и поцеловала. И взявшись за руки они ушли из кухни. На минуту в комнате зажегся свет и погас.
Внутри у Ильи образовалась такая пустота, что казалось, еще немного и в эту пустоту, как в черную дыру, должно засосать и самого Илью, и недостроенный дом, и весь город. Но и это её не заполнит. Он посмотрел вниз, туда где из земли политой цементом торчали куски арматуры.
– Прыгнуть что ли? Один шаг и все кончится …
Зазвонил телефон.
– Илюха, ты где? Ты слышишь меня? У меня один вопрос – Петька почти кричал в трубку. – Помнишь, когда я начинал историю с моей фирмой, на меня наехал Резо. Я здорово тогда попадал на деньги. Я рассказал тебе и через несколько дней Резо пристрелили. Абсолютно неожиданно. Володя Большой психанул на стрелке и … А ты через несколько дней попал в больницу с панкреатитом? Я тогда не сообразил, а потом все боялся спросить. Это ты? Это ты просил за меня?
Илья помолчал. Он подыскивал слова, но они никак не находились.
– Илья, твою мать, ты слышишь меня?
– Да, Петь. Я слышу. Я ничего не делал. Просто тебе повезло, а Резо – нет.
– Давай я приеду.
– Не стоит. Завтра, встретимся.
– У меня хреновое предчувствие. Не делай ничего сегодня, я очень тебя прошу. Если надо, я сам все сделаю. Я пока не знаю, что, но я придумаю. Я эту стерву по ветру разметаю. . Дождись завтра и мы все решим. Я обещаю.
– Спасибо, дружище!
Петька ещё, что-то говорил, пока Илья спускался по ступеням. Уже в машине он отослал ему смску – "Прорвемся."
Войдя в квартиру, он огляделся вокруг – в доме было прибрано. Илья разделся, аккуратно сложил вещи, откинул одеяло, и минуту постоял в задумчивости.
Он подошел к окну и открыл его.
Потом лег в кровать и прошептал:
Я опять в беду попал,
Я окно открыл, не спал.
Среди тысячи окон,
выбери мое, дракон!
Прилетай ко мне Горн Грус -
Дам оплату на твой вкус.
Средь песков, среди снегов
Разыщи моих врагов.
И сон в ту же секунду обнял его и глаза у Ильи закрылись.
Ему снилось, будто слегка приоткрытое окно тихонько вздрогнуло и открылось во всю ширь. Светит в окно луна, такая большая и круглая. И в свете этой огромной луны видит он, что сидит на подоконнике старый волшебник. Только какой же он старый? Это мальчик. Сидит свесив ногу и улыбается. Улыбка у него широкая, зубы белые, а в волосах ни одного седого волоса. И трости в руках нет. Да и зачем ему трость? Он так весело качает ногой.
– Здравствуй Илья. Ты звал меня? Тебе опять нужна моя помощь?
– Да, Горн Грус.
Смеётся мальчишка.
– Кого мне наказать в этот раз? Его или её? Ты можешь попросить только одного.