Читать интересную книгу О красоте - Зэди Смит

- Понятно… Это очень… Работа в городе или?..

- В городе. Недалеко от Святого Павла.

- Но живешь с родителями.

- Приезжаю на выходные. Церковная служба, воскресный обед. Дела семейные.

- Живешь поблизости или?..

- В Камдене, прямо возле…

- О, я знаю Камден, в былые времена любил там слегка покуролесить. А знаешь, там есть…

- Кажется, ваши фотографии готовы, - Майкл вынул снимки из лотка, помахал ими в воздухе, подул. - Первые три не годятся, - не чинясь, заметил он. - Сейчас с этим строго. Самая удачная, наверное, последняя.

Он протянул фотографии Говарду, тот не глядя сунул их в карман. Видать, этот союз ему еще противнее, чем мне, подумал Говард. Даже не удосуживается проявлять вежливость.

Они зашагали по направлению к улице, откуда пришел Майкл. Даже от его поступи веяло каким-то безнадежным отсутствием чувства юмора: каждый шаг был преисполнен достоинства и выверен, словно молодой человек хотел доказать полицейскому свою способность пройти по прямой белой линии. Минуту, потом еще две они шли, не нарушая молчания. Мимо тянулись сплошные дома, без единого вкрапления чего-нибудь полезного: магазина, кинотеатра, прачечной самообслуживания. С обеих сторон - ряды стиснутых соседями однообразных викторианских громадин, незамужних тетушек английской архитектуры, музеев буржуазной викторианы…Это был старый «конек» Говарда. Он тоже рос в одном из таких домов. А вырвавшись из семьи, пустился в радикальные эксперименты с жилищным пространством: коммуны, сквоты. Но появились дети, собственная семья, и подобные варианты отпали за негодностью. Он предпочитал не вспоминать о том, как отчаянно и долго жаждал заполучить тещин дом: мы забываем то, что приятнее забыть. Говард считал себя человеком, который в силу обстоятельств загнан в жизненное пространство, противное ему с личной, политической и эстетической точек зрения, а все в угоду семье. В числе многих прочих угод.

Они свернули на улицу, которая явно пострадала в войну от бомбежек. Построенные в середине века уродливые здания с фасадами «под Тюдоров» и дорожки из разнокалиберных камней. Со стен хвостами больших дачных котов свисает пампасная трава.

- А здесь мило, - сказал Говард, поражаясь своей потребности говорить в точности противоположное тому, что думаешь, хотя за язык никто не тянет.

- Да. Вы живете в Бостоне?

- Поблизости. Рядом с Веллингтоном, гуманитарным заведением, в котором я преподаю. Здесь, наверное, о таком и не слыхали, - притворно поскромничал Говард.

Из всех вузов, в которых он работал, Веллингтон был самым престижным; никогда еще Говард не подбирался так близко к Лиге Плюща{4}.

- Джером учится в нем?

- Нет-нет. В нем учится его сестра, Зора. А Джером - в университете Брауна. Сдается мне, это гораздо более здравое решение, - сказал Говард, хотя в действительности это решение его тогда сильно задело. - Выпорхнуть на свободу, оторваться от маминой юбки и так далее.

- Не обязательно.

- Вот как?

- Я пошел в тот же вуз, где преподавал отец, единственно потому, что считаю: здорово, когда родных людей связывают тесные узы.

Вся напыщенность молодого человека, как показалось Говарду, сосредотачивалась в его челюсти: он двигал и двигал ею на протяжении всего пути, словно пережевывая мысль о людях-неудачниках.

- Совершенно верно, - Говард почувствовал, что переборщил. - Просто мы с Джеромом не… Мы по- разному смотрим на мир и… Вы с твоим отцом, должно быть, более близкие друзья, вы больше способны к… В общем, не знаю.

- Мы очень близкие друзья.

- Что ж, - сдержался Говард, - вам повезло.

- Тут главное - стараться, - увлеченно сказал Майкл; похоже, тема его расшевелила. - Надо, так сказать, прикладывать усилия. И потом, моя мать всегда сидела дома, а это совсем другое дело, как мне кажется. Материнский пример и все такое. Забота, воспитание. Так сказать, карибский идеал, только многие о нем забывают.

- Верно, - сказал Говард и следующие две улицы (они миновали вафельный рожок индуистского храма и шли вдоль проспекта кошмарных бунгало) представлял, что долбит этого юного субъекта головой о дерево.

На улицах уже зажглись фонари. Впереди замаячил Квинз-парк, о котором говорил Майкл. Он был совершенно не похож на сумрачные королевские парки в центре города. Просто островок зелени с яркой освещенной викторианской эстрадой посредине.

- Майкл, можно мне кое-что сказать?

Тот не ответил.

- Послушай, я никоим образом не хотел оскорбить никого из твоих родных, к тому же, я вижу, что в целом мы сходимся в мнениях… Тогда к чему споры? Лучше нам всем собраться и вместе подумать о… В общем, о том, как, какими доводами убедить этих двоих, ну, ты понимаешь, что это абсолютно безумная идея, - по-моему, сейчас это главное, не так ли?

- Послушайте, вы, - отрывисто сказал Майкл, ускоряя шаг, - я не интеллектуал. И никогда не обсуждаю своего отца. Я всепрощающий христианин, и что бы там ни происходило между ним и вами, это не меняет нашего отношения к Джерому. Он славный малый, вот что главное, и не о чем тут толковать.

- Да, конечно, конечно, разумеется, никто и не спорит. Я просто говорю и, надеюсь, твой отец учтет, что Джером, на самом-то деле, слишком юн и эмоционально незрел, он не тянет на свой возраст и совершенно неопытен, причем вы, скорее всего, даже не представляете насколько…

- Простите, я туплю: вы о чем?

Говард глубоко, притворно вздохнул.

- По-моему, они оба слишком, слишком молоды для брака, Майкл. Вот и все, в двух словах. Не сказать, что я старомоден, но, на мой взгляд, по всем меркам…

- Брака? - Майкл замер на ходу и поправил очки на переносице. - Кто женится? О чем речь?

- Джером. На Виктории. Прости… Я думал, что…

Челюсть Майкла приняла непривычное для себя положение.

- Вы имеете в виду мою сестру?

- Да. Прости. Я о Джероме и Виктории, а ты о ком? Подожди - что?

Майкл громко хохотнул, а затем придвинулся поближе, чтобы посмотреть Говарду в лицо и убедиться, что тот его разыгрывает. Поняв, что это не шутка, он снял очки и медленно протер их о шарф.

- Не знаю, откуда у вас такая идея, но вырвите ее, так сказать, с корнем, потому как это даже не… Фу! - тяжело выдохнул он, покачал головой и снова надел очки. - Да, я хорошо отношусь к Джерому, он отличный парень. Но, сдается мне, у моих родных не будет… спокойно на душе при мысли, что Виктория живет с человеком, который настолько далек от… - Говард смотрел, как откровенно он подыскивает эвфемизм. - Ну, от тех вещей, которые для нас важны, вот. Так что это сейчас не на повестке дня, вы уж извините. Вы потянули не за ту ниточку, уважаемый, но как бы там ни было, надеюсь, вы распутаете свой клубок прежде, чем войдете в дом моего отца. Понятно? Джером совсем не наш вариант, абсолютно.

Все еще качая головой, Майкл прибавил хода, Говард, как на буксире, припустил за ним. Его спутник лишь то и дело поблескивал на него очками и пуще прежнего качал головой; наконец, Говард взбесился.

- Слушай, извини, конечно, но я тоже не прыгаю от радости, ясно? Джером нашел когда выкинуть фортель - в разгар учебы. Допустим, ему приспичило, хорошо; однако я думаю, что ему нужна женщина - я скажу то, чего ты от меня так ждешь! - его интеллектуального уровня, а не первая встречная, которую он умудрился затащить в койку. Послушай, я не собираюсь с тобой препираться: мы оба согласны, и это замечательно, что Джером еще дитя…

Говарду удалось подстроиться под шаг своего спутника, он решительно взял парня плечо и остановил. Тот медленно повернул голову и смотрел на Говардову руку, пока он не сдался и не убрал ее.

- Что такое? - сказал Майкл, и в его акценте проскользнула некоторая грубость, характерная, скорее, для улицы, чем для офисных стен. - Не понял. Не трогайте меня своими руками, хорошо? Моя сестра девственница. Понятно вам? Она так воспитана, ясно? Уважаемый, я даже не знаю, что ваш сын соизволил вам сказать…

Этого средневекового оборота беседы Говард уже не вынес.

- Майкл, не надо. Мы играем за одни ворота. Никто не отрицает, что этот брак - нелепость, посмотри на мои губы, видишь, я говорю: нелепость, полнейшая нелепость. И никто не подвергает сомнению честь твоей сестры, правда… Шпаги на рассвете - это лишнее… Дуэль или еще что-нибудь в таком духе… Послушай, я, разумеется, знаю, что у тебя и твоих родных есть «убеждения», - Говард выговорил это с таким трудом, словно убеждения - какая-нибудь зараза, вроде лихорадки на губах. - И я всецело и полностью уважаю их и толерант- но к ним отношусь… Я не сразу понял, что для тебя это оказалось сюрпризом…

- Да уж. Просто охренеть каким сюрпризом! - воскликнул Майкл, разворачиваясь к нему и произнося грубое слово шепотом, словно опасаясь быть услышанным посторонними.

- Что ж, хорошо… Для тебя это сюрприз, я прекрасно понимаю, что… Майкл, прошу.. Я не ссоры приехал затевать… Давайте спустим все на тормозах…