Читать интересную книгу Ушкуйники против Золотой Орды. На острие меча - Виктор Карпенко

Ближе к Троице, посадив на коней троих малолетних князей — Дмитрия Ивановича, Ивана Ивановича и Владимира Андреевича, московские бояре с дружиной и ханским войском направились к Владимиру.

У Дмитрия Константиновича не было сил противостоять объединенному войску, и он ушел в Суздаль. Покинули столицу Владимиро-Суздальского княжества и бывшие с ним бояре. Русско-татарское войско без сопротивления овладело Владимиром. Дмитрий московский сел на великокняжеский стол. Через месяц он вернулся с братьями в Москву, оставив вместо себя наместника.

Не прошло и полугода, как в Суздале появился посол от хана Абдаллаха с ярлыком на великое княжество Владимирское. Хан был очень недоволен князем Дмитрием Ивановичем, что тот принял ярлык от его противника. Ярлык Абдаллаха правильный и дает законное право на сбор выхода. Но ярлык следует купить. Московские бояре ни мгновения не сомневались и тут же выложили кучу серебра за «правильный» ярлык.

Узнав о покупке ярлыка своего врага, хан Мюрид пришел в ярость. Как?! Выход с улуса Джучи уйдет на Дон! Он тут же отправляет ярлык на Великое княжество Владимирское с князем Иваном белозерским князю Дмитрию Константиновичу.

Близок путь из Суздаля до Владимира. С малой дружиной князь Дмитрий уже к концу июля вновь приходит во Владимир и занимает великокняжеский стол. Но правление Землей владимирской было недолгим. Уже через двенадцать дней под стенами стольного города стояла большая рать московская. Дмитрий Константинович бежал в Суздаль, но и там его достали московские бояре. Они осадили родовое гнездо Константиновичей. Поняв, что противостоять московской дружине не сможет, князь Дмитрий пошел на переговоры. В итоге он покинул Суздаль и ушел к своему старшему брату Андрею в Нижний Новгород.

Княжеский терем в Нижнем наполнился детским смехом и суетой, которых так недоставало князю Андрею и княгине Анастасии, которым Господь не дал детей. Тверскую княжну Анастасию выдали замуж за двадцатиоднолетнего князя нижегородского Андрея. В ту пору ей было двенадцать лет. Все свое замужество она стремилась уйти в монастырь, дабы дать свободу своему мужу. Тогда бы он смог жениться и заиметь потомство, но князь Андрей очень любил свою жену и не позволил ей провести жизнь в монастыре. А сейчас, хотя и скорбные события привели семью его младшего брата в Нижний Новгород, князь Андрей был счастлив. Племянницы — одиннадцатилетняя Евдокия, четырнадцатилетняя Мария и двенадцатилетний племянник Дмитрий не оставляли в покое своих родственников ни на минуту. Ожила и тихая, словно монахиня, Анастасия. Словно отроковица, она бегала наперегонки с девчонками, играла с ними в куклы и задаривала подарками, доставляя себе еще большую радость. Князь Андрей же учил своего племяша владению мечом, хотя сам был в этом деле не лучшим наставником. Только князь Дмитрий Константинович не находил себе места. Он не раз уже пожалел, что не послушал своего старшего брата: не окоротил притязания московских бояр на власть и теперь пожинает плоды.

До далекого Нижнего с большим опозданием доходили новости из Владимира и Москвы, и новости те были тревожнее одна другой. Не верилось, что Дмитрий московский взял волю и власть над ростовским князем Константином и тот смирился. А вскоре в Нижний под защиту князей суздальских пришли изгнанные из своих уделов князья Иван Федорович стародубский и Дмитрий галицкий. Они просили вступиться за них и вернуть отобранные земли, но Дмитрий Константинович отказал. Он понимал, что его дружине, даже если поможет воинами брат Андрей, не справиться с московскими боярами и все больше вмешивающимся в дела княжества Владимирского Дмитрием Ивановичем.

Не долгим было счастье князя Андрея и княгини Анастасии. Ближе к лету Дмитрий Константинович с семейством возвратился в Суздаль. Княжеский терем в Нижнем Новгороде осиротел. Тихо и пусто стало в его горенках, не слышно детского смеха в трапезной, на дворе… Княгиня Анастасия все свое время проводила в молитве в стоявшем рядом с княжеским теремом соборе Архангела Михаила. В нем было уютно, тихо, а фрески, написанные Феофаном Греком, вносили в мечущуюся душу успокоение. Князь Андрей все чаще стал посещать Вознесенский Печерский монастырь, ища утешения в молитвах и беседах с игуменом преподобным Дионисием.

Отъезд из Нижнего семьи Дмитрия Константиновича княжеская чета восприняла как беду. А беда не приходит одна. По осени с Поволжья от Бедежа с купцами в Нижний пришла чума. Моровая язва быстро расползлась по Северной Руси. Пожалуй, больше всех от нее пострадали Владимир и Нижний Новгород. Летописец за 1364 годом записал: «Бысть мор велик в Новеграде в Нижнем и на всем уезде его, и на Саре и на Кише, люди харкали кровью, а иные железою болезноваху день един или два, или три днии, и мало нецыи пребывшее, и тихо умираху». В день умирало до сотни человек, и отпевать их было некому. В страхе люди устремились в монастыри: вечером их постригали, а утром находили в кельях уже остывшими. И только мор пошел на убыль, как новая беда обрушилась на Русь. Засуха! Августовское солнце выжгло уже созревающий урожай, трава на пастбищах пожухла, горели леса, торфяники на болотах, от задымленности нечем было дышать. Начался падеж скота. Неминуемо надвигалась голодная зима.

Князь Андрей воспринял это как наказание Божье. Он часами простаивал перед иконой Святого Спаса, но не находил утешения. Все чаще он заводил речь об уходе в монастырь, и всякий раз Анастасия его отговаривала:

— Негоже оставлять свой народ в столь тяжелое для него время. Господь ниспослал нам это тяжкое испытание, и его надо пережить, помогая друг другу.

— Чем я могу помочь страждущим? Хлебом — его у меня нет, утешением — его надо искать у Господа…

— На кого княжеский стол оставишь?

— Найдутся преемники. Что Димитрий, что Борис…

В конце октября, простившись с женой, ближними боярами и малой дружиной, князь Андрей удалился в Вознесенский Печерский монастырь. Вскоре не стало князя Андрея, а в монастыре появился новый инок Алексий.

Княгиня Анастасия осталась одна, и ничего ей ни мешало уйти в монастырь, чего она добивалась все годы замужества, но события начала 1365 года удержали ее от столь желанного шага.

3

Спокойно стало на Волге. Сеит-Бей и Булат-Тимур тихо сидели в своих уделах: один в мордовских лесах за Пьяной, другой в Булгаре, накапливая силы, чтобы отстоять земли от более сильных ханов низовья Волги. Ханы Мюрид и Абдаллах тоже выжидали, исподволь готовя тумены к открытому противостоянию.

Оживилась торговля. Купеческие караваны безбоязненно ходили вверх и вниз по Волге. Главные грабители — ушкуйники уже два года не заявляли о себе: поговаривали, что повольники ушли за Камень[20] на Обь, а там, разделившись, часть подалась на Север до самого Студеного моря, а другая часть — на Юг и прошлась по Чагатайскому улусу и северу Китая.

Весть о том, что старший брат князь Андрей ушел в монастырь, застала Дмитрия Константиновича в Переяславле. Он тут же вернулся в Суздаль и начал готовиться к поездке в Сарай-Берке за ярлыком на княжение в Нижегородском княжестве. Но епископ Суздальский, Нижегородский и Городецкий Алексий отговорил его.

— Отправь с подарками для хана своего старшенького — Василия. Он, несмотря на младость, умен, хитер и лицом красен. Если его хан в залог оставит — не беда. Возвернется. Какой спрос с младеня. А коли ты хану не глянешься или, не дай бог, его жене царице Асан — навечно ордынская земля станет твоей.

Княгиня Анна, как ни тяжело ей было расставаться с сыном, тоже настаивала на посылке в Орду Василия.

Сам же Василий Дмитриевич воспринял решение об отправке его в Сарай-Берке за ярлыком для отца как долгожданное приключение, сулившее ему острые впечатления, открытие новых для него земель.

Получив наставления, загрузив на телеги сундуки с подарками, бочонки с серебром, Василий отправился в путь. Его сопровождали бояре, священники и три сотни дружинников во главе с воеводой Степаном Кучей.

Но князь Дмитрий не знал, что за неделю до выхода снаряженного им посольства в Орду за ярлыком на Великое княжество Нижегородское отправился его младший брат князь городецкий Борис Константинович, возжелавший вопреки устоявшейся традиции передачи власти на Руси сам занять великокняжеский стол. И к моменту приезда в Орду Василия его дядя Борис уже получил желанный ярлык. Он вел себя хитро и вероломно. Князь Борис задарил подарками царицу Асан, зная ее страсть к драгоценным камням и украшениям, неровно дышащую к молодым красивым молодцам и имевшую большое влияние на мужа. Утро начиналось с посещения им покоев царицы, прославления ее красоты, ума и величия… Не прошло и недели, как князь Борис был удостоен чести лицезреть хана.

Прибывший в Сарай-Берке князь Василий тоже через две недели был допущен в ханский дворец, поразивший его величием и великолепием, этому поспособствовал епископ Сарайский Афанасий. Но Василия пригласили лишь для того, чтобы огласить решение: хан дал ярлык на Великое княжество Нижегородское князю городецкому Борису Константиновичу, ярлык же на Великое княжество Владимирское — суздальскому князю Дмитрию Константиновичу.