Читать интересную книгу ВСЁ - Никита Тимошенко

А он день ото дня летал всё лучше, красивее, умелее и выше. Он научился улетать далеко за пределы их насиженной полянки и стал рассказывать своим последователям о мире за пределами их собственного, который оказался прекрасным и безграничным.

Последователи Раки быстро смогли освоить азы полёта. Они взмывали вверх, могли немного парить на ветру и преодолевать небольшие расстояния. Но, оказавшись не в силах продолжать упорно учиться, они решили, что это предел возможного для них.

Тогда Раки решил дать им новый пример, показать, что нет предела и любой благодаря усердию сможет улететь так далеко и так высоко, как только пожелает. «Вы знаете, что я родился и вырос рядом с вами, – сказал Раки. – И что я так же, как и вы, долгое время не верил в то, что птицы рождены для полёта. Но я смог и показал это вам. Я научил летать и вас. Теперь же, видя ваше неверие в безграничность наших возможностей, я хочу дать вам новый урок».

С этими словами он взмыл ввысь. Он летел всё выше и выше, пока не превратился в точку и не исчез из виду вовсе. Больше его так никто и не видел.

Все решили, что он улетел с Земли. Но также все поняли последний завет своего лидера и учителя. Ему стали поклоняться и следовать его примеру, передавая умение летать.

– А что было потом? – нетерпеливо спросил я.

– Есть разные версии. Кто-то говорит, что со временем, слепо поклоняясь Раки, птицы упустили суть учения и стали вновь терять умение летать, пока не забыли, для чего им крылья. Но я верю, что потомки усвоили урок Раки и сохранили его самую суть. Может быть, хотя бы некоторые из них.

Мама закончила свой рассказ и, укрыв меня поуютнее одеялом, сказала:

– Надеюсь, история о Раки окрылила тебя?

– Да! Я бы хотел научиться летать выше всех и быть примером для остальных.

– И ты будешь, дорогой. Я знаю. Но об этом я расскажу тебе в следующий раз. Спокойной ночи.

Погладив меня по голове, она улетела прочь. Почему-то сказка эта произвела на меня сильное впечатление. Я ещё долго думал о Раки и его истории. Примерял на себя его роль и так и уснул, воображая себя большой красивой птицей, парящей во все пределы, куда только взора хватает.

На следующий вечер мама исполнила обещанное. Она сама поднялась ко мне в спальню, чтобы рассказать новую историю.

– Сынок, не так давно папа поведал мне одну древнюю легенду, о которой он узнал в ходе своей работы. Он тогда занимался изучением вопроса о богоискательстве и устройстве мира. В какой-то старой библиотеке он наткнулся на дневник одного из таких искателей. Вот всё, что от него уцелело.

С этими словами она передала мне ветхий дневник, который, казалось, рассыплется в пыль от малейшего прикосновения. Обложка его была вся измятая, обуглившаяся по краям, видно кто-то пытался его сжечь. И с какими-то страницами это удалось. Остались отдельные прокопчённые серо-жёлтые листы с на удивление отчётливо видневшимся текстом.

– Я оставлю его тебе, если ты захочешь. Но сперва расскажу то, что отец узнал, изучая его.

Я мало что понял, но мне было страшно интересно, что может скрывать в себе такая старая вещь с богатой и непростой историей. Я уже видел себя археологом или следопытом, кем-то следующим по стопам неизвестного учёного. Но голос мамы прервал мои фантазии.

– Автор этого дневника долгие годы, как и твой отец, искал ответы на вопросы, мучавшие человечество с древних пор. Вопросы эти о мире, о нашем месте в нём, наконец, о Боге как, судя по всему, об одном из участников человеческой жизни. Неизвестный автор сравнивает человеческий мир с раскрытой перед нами книгой, читать которую волен каждый человек. И беда, по его мнению, лишь в том, что каждый читает свою главу в отдельности от целого произведения и, следовательно, от контекста. Поэтому мы так много не знаем о себе и своей жизни, поэтому наши мнения относительно самых главных и, порой кажется, простых вопросов столь различны. Так, изучая религию, например христианство, нам необходимо целиком прочитать и усвоить Библию. Недостаточно в совершенстве знать её отрывки, не будучи знакомым с произведением целиком. Поняв это, исследователь решил, что для постижения мира нужно изучить его целиком хотя бы одному человеку, который потом сможет нести это знание людям, давая пример.

– Совсем как Раки? – с восторгом открывшего нечто новое учёного спросил я.

– И правда. Совсем как Раки. А я и не заметила.

– Вот такой я сообразительный! – загордился я.

– Очень, – улыбнулась мама. – И я так рада, что настолько сообразительный. Это всё упрощает… Ну так на чём я остановилась… Ах да! Последние записи в дневнике преисполнены верой в истинность этой теории и успех идеи в целом. В ходе своих скитаний по миру учёный, по его же словам, открывал для себя новые аспекты жизни, словно действительно прочитывал незнакомые эпизоды давно знакомой книги. К концу своей жизни он уверовал в то, что преодоление всего пути целиком приблизит человека к Богу. Он видел в познании мира познание Бога. Таким образом, писал автор, богоискательство – процесс, имеющий начало, но так и не возымевший конца, – стало возможным превратить в богонахождение, что суть не одно и тоже.

Мама запнулась, поняв, в какие дебри потащила моё неокрепшее сознание. Я сидел на кровати, опрокинувшись в подушки и, наверное, очень смешно и глупо хлопал ресницами; увидев меня, мама рассмеялась.

– Тебе интересно? – спросила она

– Очень интересно. Ещё интересно, чем всё закончилось. Расскажи, пожалуйста.

– Закончилось всё тривиально. Хозяин дневника не смог осуществить свой план. Слишком поздно он пришёл к своей теории, и слишком объёмной оказалась книга мира – он умер, так и не дочитав. Папа очень серьёзно подошёл к разбору идей этого выдающегося человека и решил, что он может быть прав. А значит, его труд может начать и довести до конца кто-нибудь другой. И папа сделал всё возможное, чтобы ты смог, мой милый.

– А почему вы решили, что я бы захотел, и не спросили меня?

– Потому что любим тебя. Знаешь, раньше в аристократических семьях, которые совсем недавно именовались мажорами, было заведено планировать судьбу своего ребёнка и, так сказать, заранее оперять ещё не вылупившегося птенца, чтобы он смог летать выше всех. А птенцы и рады были такому. Они не превозмогали самих себя и череду сложностей, а просто следовали плану предков и были очень рады плыть по тёплому и приятному течению.

– Это были плавающие птицы?

– Нет. Это у меня сравнение такое с птицами, – смутилась на секунду мама. – Они были людьми, как мы. И мы с папой, как они, решили заранее позаботиться о тебе и твоей судьбе.

Она с любопытством следила за моей реакцией на рассказ. Немного подумав, я удовлетворил её ожидания, серьёзно и строго сказав:

– Вам повезло, что мне эта история о путешествии нравится. Но больше так не делайте.

Кивком дав обещание, мама из моих воспоминаний снова растворилась за дверью.

Зато реальная она появилась напротив, выудив меня из омута памяти.

– Дорогой, пока все заняты игрой, я хочу преподнести тебе свой маленький подарочек. Помнишь, в детстве ты потерял одну вещицу? Я нашла её и припрятала на особый случай. Мне кажется, это будет символическим подарком тебе на совершеннолетие.

Она достала небольшой сверток, опоясанный цветной лентой, причудливо закрученной в бантик. Я потянул за один его конец, лента змеёй скользнула вниз и вместе с обёрткой упала на землю, явив сам подарок. Это был тот самый дневник. Такой же, каким я его помню. Когда-то давно я начал освоение мира с опушки леса за нашим домом, где в начале осени, ведомый тайнами детской логики, и решил зарыть дневник под деревом. Прошла зима. За это время я успешно позабыл о дневнике, а, когда вспомнил, уже не смог найти. Это действительно был символический подарок – настало время всерьёз продолжить работу неизвестного учёного. Пусть его дневник будет моей личной библией в процессе богонахождения.

Вслед за мамой поспешили исполнить ритуал поздравления и все остальные. Выстроилась вереница гостей с подарками. Каждый по очереди подходил ко мне, говорил и дарил какие-нибудь глупые вещи, после чего передавал эстафету следующему.

В самом хвосте, ожидая свой черёд, расположились отец и мой наставник. Глядя на них, беседующих о чём-то своём, я как-то абстрагировался от остальных гостей, чисто механически принимая всё новые подарки и поздравления, я гадал, что же мне подарят эти двое. Каждый из них внёс свой неоценимый вклад в моё развитие, и я понимал, что оба они ждали определённых дивидендов от этого вклада, что для них этот день не менее важен, чем для меня. Ведь человек судит о своей значительности не только по своим достижениям, но и по достижениям того, к чьему успеху он приложил руку. И в этом смысле они, как и я, были у черты переосмысления своей персоны.