Читать интересную книгу Итого или грозовые облака (СИ) - Лазарева Элеонора

Скинул два рюкзака, ноутбук, планшет, тубус, телефоны, бутыль с водой, блокнот и плед. Спрыгнул и показал ей кобуру с пистолетом.

— Нашел около кресла пилота. Видимо его, — кивнул на светловолосого мужчину, что был вытащен первым, — И еще документы в папке.

Они присели рядом с вызволенными, и Иваныч раскрыл папку. Там лежали паспорта и еще бумаги, которые оказались договорами, финансовыми отчетами и между ними лежала чековая книжка на имя Григорьева Юрия Владимировича. Там же был и его паспорт. А еще разрешение на ношение оружия от охранного предприятия на имя Михаила Петровича Огородникова, капитана МВД в отставке.

— Что это у тебя, Иваныч? — заглянула Натка ему через плечо, когда тот разглядывал документы.

— Вот нашел в кабине. Так понимаю, что это их документы. Тот, кто черноволосый — это Юрий Григорьев, а другой, как я понимаю, капитан и телохранитель. И знаешь, думаю, что этот Юрий есть один из начальников нашей конторы. Слышал про него, но не видел никогда. Говорят, что он и есть сын одного из глав «Газпрома». Шишка еще та. Учился где-то за границей и только недавно принял нашу контору. Мы же геологи, и часто бываем в изысканиях, и нам нет дела для офисных посиделок. Вот и мало знакомы с начальством, ежели только по портретам, — хмыкнул он, откладывая паспорт мужчины, — а вот с Михаилом мы встречались и не раз. Знаю его. Был заместителем начальника охранного отдела конторы. Он и выдавал нам оружие в экспедицию. Видимо сейчас перешел помощником к нему, — кивнул на лежащего начальника, — И думаю, что пилотом был Юрий, а тот сидел рядом.

Натка кивала словам Иваныча, соглашаясь, и рассматривала документы. Она, конечно, мало понимала в тех бумагах, но тщательно складывала их и потом, свернув в трубку, положила обратно в тубус, крепко запаковав крышкой.

— Пусть сами разбираются, — думала она, разбирая остальные вещи.

Из них телефоны были разбиты и непригодны, как и ноутбук, и планшет, а вот бутыль с водой, плед и пистолет пригодятся. Блокнот спрятала в карман.

— Правда нечем писать, но мало ли что, — хмыкнула она, — Бумага все таки.

Иваныч уже раскочегарил костерок и понеслись по поляне запахи съестного. Тот, который Юрий, уже сидел, прислонившись к борту самолета, и второй тоже открыл глаза и приподнялся на локтях.

— Юрий Владимирович? — удивленно смотрел он на сидевшего мужчину, — Вы как? И где мы?

— Мы, Миша, упали и попали, — хмыкнул тот невесело.

— То есть? — уже присел и принялся подниматься на ноги, но покачнувшись, сел обратно и схватился за голову.

— Эй! Ты куда? — закричала Натка, подхватившись с земли и бросившись к ним, — Сиди-сиди! Головой нехило приложился, — помогая присесть ему и прислонила того рядом с первым, — Как вы? — обратилась она к смотревшим на нее мужчинам.

— А Вы кто? — спросил Юрий, оглядывая уже осмысленным взглядом вокруг, заметив Натку и Иваныча, его действия у костра и поляну с самолетом.

— Я Наталья Зотова, а этот мужчина, — она кивнула в сторону, — Иваныч, наш завхоз. И мы из группы геологов.

— Как случилось и что произошло? — продолжил он расспросы.

К нам подошел Иваныч и присел рядом.

— Мы нашли вас здесь, в разбитом самолете, — сказал он, показывая на машину за их спиной, — Случайно. Вероятно, вы попали в грозу и вот результат. Хорошо, что живыми остались. Как себя чувствуете?

— Спасибо, хреново, — хмыкнул Юрий, — А ты Миша? — обратился он к напарнику.

— И я также, — мотнул тот головой и тут же схватился за нее со стоном.

— Нет-нет! — вскрикнула Натка, приподнимаясь на колени и хватаясь за его локти, — Пока не дергайтесь. Вероятно сотрясение. Надо бы полежать.

Она помогла лечь мужчине. Тот кивнул и закрыл глаза.

— А вы как себя чувствуете? — обратилась к Юрию, — голова не кружится?

— Да нет, — отрицательно кивнул тот, — Вы-то кАк здесь очутились? — обратился он к Иванычу, посчитав того за руководителя нашей двойки.

И Иваныч рассказал тому все, что с ними случилось.

— Вот значит как, — нахмурился Юрий, — Что будем делать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Надо выбираться как-то, — пожал плечами Иваныч, — Мы шли по пойме реки. Думаю, что сможем по ней дойти до какого-нибудь поселения. А там вызовем помощь. Надо еще и наших искать. Ведь тел мы не нашли, значит они живы. Только вот где — вопрос. И тем более, что на карте здесь белое пятно, значит неисследованная земля.

— Надо же «неисследованная», — протянул Юрий, качнув головой и усмехаясь, — а я думал, что таких мест уже нет на карте нашей Родины.

— Тайга — место глухое и сложное, я по жизни знаю, — продолжил разговор Иваныч, — уж лет двадцать по ней шагаю и все внове.

— Согласен, — кивнул тот, — Надо двигаться. Только вот Миша. Думаю, что отлежится до завтра, а утром и посмотрим. Как думаете? — поднял взгляд на Иваныча, признавая его главенство.

Тот закивал и махнул рукой к костру.

— Давайте поедим и вместе покумекаем. А ты, Натка, сооруди-ка палатку, и мы переложим туда нашего Мишу. Пусть отлежится. Все равно поесть он не сможет, раз сотрясение. А попить ему соорудим.

Мужчины двинулись к костру, а Натка начала хозяйственную деятельность. Потом они перетащили стонущего Михаила под навес, Натка укрыла его пледом и напоила лекарством, что нашла в медсумке. Присоединившись к тихо беседующим мужчинам, она украдкой рассматривала Юрия. Теперь она вспомнила его. Это он тогда был в машине, что стукнула ее у конторы в первый день приема на работу, и это он приглашал к поездке в больницу. Она тогда запомнила его синие глаза. Натка тихонько вздохнула и прислушалась к разговору. Они обсуждали пути похода и разглядывали карту, что лежала у Иваныча на колене. Его короткий твердый палец, чертил линии по бумаге и объяснял Юрию свой план движения. Тот кивал, соглашаясь. Натка не вникала в их разговор, а собрала пластиковые тарелки и ложки, что нашла еще в лагере и вымыла их.

— Еще пригодятся, — вздыхала она, складывая их в пакет, — Вот тебе и одноразовая посуда. Многоразовая, если что.

Ночь провели относительно спокойно, хотя Натка не раз просыпалась, когда слышала стон Михаила. Она подходила к костру, у которого сидел Иваныч, и наливала теплой воды из котелка, что висел над костром, для лекарства больному. Только под утро он заснул, и Натка тоже провалилась в глубокий сон.

Открыла глаза, будто кто толкнул. Прислушалась. Было тихо и едва расцвело. Она захотела в туалет. Выскользнув из палатки, в которой спала вместе с Михаилом, огляделась. Около потухшего костра сидел Иваныч, склонив голову на колени. Он спал. Рядом, на подстилке из чехол от самолетных кресел, спал, свернувшись, Юрий. Натка тихо прокралась в ближние кустики и присела по маленькому. Потом также тихо прошла к лагерю и, прихватив свое полотенце и мыльные вещи, направилась к родничку, что шумел недалеко. Пройдя немного, услышала хруст веток. Это были шаги, и они принадлежали человеку. Животные ступали иначе. Так ее учил Иваныч, еще будучи в их лагере. Она быстро присела за кустом и затихла. Шаги также остановились. Через мгновение возобновились, и Натка увидела, как между деревьями движется фигура человека. Это был мужчина. Он шел, осторожно ступая и оглядываясь. Потом как-то резко присел и прислушался. Натка не знала, что ей делать, то ли его окликнуть, то ли еще понаблюдать.

— Мало ли что и кто это. Может местный житель, а может и бандит. И такое бывает здесь в глухих местах. Их предупреждали еще при переброске. Говорили, что много тюремных лагерей вокруг, бывают и побеги, особенно сейчас, весной. Впереди теплое время года, да и тайга прокормит.

Решила, что второе. Мужчина, теперь Натка видела его полностью, вновь двинулся по направлению к их стоянке. Она за ним. С бешено бьющимся сердцем, она наблюдала, как тот осматривает их поляну. Видимо, его привлек сам самолет и то, что было в нем. Не больше, чем десять минут, он смотрел. Потом также тихо повернулся, пошел обратно и вскоре скрылся между деревьями. Почему-то Натка поняла, что это не местный житель. То, что в телогрейке и сапогах, мог быть и местным, то что нет оружия тоже, но как он ходил, как смотрел и двигался, она могла поклясться, что здесь был разведчик, притом вражеский. А это есть плохо.