Драпали все. Но назло отчаянию в народе стала гулять злая шутка. Спрашивается: «На какой ленточке медаль «За оборону Ленинграда?» Ответ: «На муаровой. А медаль «За оборону Москвы»? «На драповой».
Вся Москва бросила работу, люди болтались без дела. Электрички стояли, машин и автобусов не было. Метро не функционировало. Лазарь Каганович подготовил Указ: «Метрополитен закрыть. Подготовить за три часа предложения по его уничтожению. Объекты разрушить любым способом…» В разных направлениях в метро спустили сотни тонн динамита. Большевики же любили разрушать. Хлебом не корми, уделают всё до основания. Была создана специальная комиссия по проведению «спецмероприятий», в которую входило пять человек: представители партии и наркомата обороны, от НКВД СССР-Иван Серов, от НКВД Москвы-Михаил Журавлёв. На ликвидацию гражданских объектов было выделено 20 тонн взрывчатки. Уничтожению подлежали так же хлебозаводы, холодильники, мясокомбинаты, вокзалы, трамвайные и троллейбусные парки, мосты, электростанции, а так же здания ТАСС, Центрального телеграфа и телефонные станции… Большевики своими намерениями собирались создать невыносимой жизнь простому народу, если они окажутся в оккупации. Иногда, в толпе слышались выкрики: «Бей коммунистов!»
На улицы Москвы с самолётов немцы сбрасывали листовки с различными текстами, которые только усиливали тревогу: «Москва не столица, Урал не граница…» Эта фраза в достаточно простой формулировке, как нельзя реально отражала намерения фашистов. Паника нарастала с каждой минутой. Радио молчало. Успокоить народ было некому.
В то время военная прокуратура зарегистрировала, что более 780 руководящих работников «сделали ноги». Ими было похищено из государственных касс почти 1,5 миллиарда рублей. Начальники самовольно угнали сотни грузовых и легковых автомобилей.
Все возмущались и говорили, что крысы первыми бегут с корабля, да прихватив при этом с собой несметные ценности. Люди имели ввиду крыс начальников и крыс жирных партийных функционеров.
Истерика ощущалась везде. Особо когда «волна» передавалась сверху.
У людей от бессилия перед надвигающейся катастрофой появлялась ожесточённость и свирепая злоба на всех и на всё. С трудом можно было представить, что с такими невменяемыми людьми можно было адекватно разговаривать
Абсолютно всё было в дефиците. В очередях наблюдались постоянные драки. Наглые мужики в ожидании привоза продуктов душили старух, а в магазинах могли запросто прихлопнуть горластых молодух. Гражданская, а сейчас прифронтовая жизнь обесценилась донельзя. Получив месячную зарплату-отступные, паникёры на вокзалах штурмовали поезда. Чтобы продукты не портились, перед закрытием магазинов их стали раздавать прохожим на улице.
Обнаглевшая молодёжь бандитствовала. А милиционеры слонялись по тротуарам, как неприкаянные. Проще говоря, охраняли сами себя. Стояли по 2—4 человека, глазели на всё происходящее, не вмешиваясь и спокойно покуривали папироски.
У них всегда был один и тот же ответ: «Нет никаких инструкций…»
Как и положено проходимцам, в первых рядах драпали коммунисты. Художница Андреева А. А.: «Партийная верхушка института, зная, что он переоборудуется в госпиталь и скоро привезут раненных, бежала. Но, при этом, выкрала и увезла с собой все запасы спирта и денег…»
Ярые коммунисты поголовно сжигали в спешке свои партбилеты. «В связи с трусостью и приближением фронта к городу 1551 партийцев уничтожили свои парткнижки». Обычное дело, когда на улицах разлетались деловые бумаги. Если приглядеться, то можно было понять, что это совсекретные партийные документы.
Партийные бонзы считали, что главное спасти свою шкуру. А то, что по этим «ксивам» Гестапо может найти и уничтожить тысячи людей они не задумывались.
Замнаркома внутренних дел И. Серов докладывал 18 октября Наркому Л. П. Берии о том, что при обходе тоннеля Курского вокзала сотрудниками милиции было обнаружено 13 мест бесхозного багажа. При вскрытии оказалось, что там находятся секретные пакеты Московского горкома ВКП (б), партбилеты и учётные карточки на руководящих работников обкома, горкома, облисполкома и областного управления НКВД, а так же на секретарей райкомов Москвы и области! Попади эти документы в руки немецких агентов, то люди были бы обречены. Были бы под риском быть убитыми даже в мирное время.
Что это было? Схрон, вброс совсекретной документации для абвердиверсантов, или посылка-подарок для Гестапо? По истечении времени не узнать уже.
Отдельная басня о Центральном комитете ВКП (б) по руководством Маленкова Г. М. Они-то точно в составе райкомов, горкомов драпанули в полном составе.
«За дезертирство со своих постов» были сняты с работы и исключены из партии секретарь Шаховского РК ВКП (б) и председатель Шаховского райисполкома.
Сломя голову, наперегонки бежали из Москвы сотрудники ЦК ВКП (б)!
Замначальника 1-го отдела НКВД старший майор госбезопасности Шадрин докладывал Наркому ВД Меркулову В. о том, что в покинутом людьми и бесхозном здании ЦК ВКП (б) нет ни одного сотрудника!
«Всё хозяйство и документация брошена и оставлена без присмотра. Сжечь секретную документацию некому.
В самих кабинетах руководящего состава ЦК ВКП (б) царит полный разгром. Столы вскрыты, замки взломаны, бланки, секретная переписка и директивы ЦК ВКП (б) валяются на полу и в коридорах.
В котельную вынесли для сжигания особо секретные документы. Однако их бросили. И они разлетелись по всему двору.
Пожарной и какой-либо другой охраны не было. Все просто сбежали. Противопожарное оборудование разбросано и украдено.
Пресечено хищение 100 пишущих машинок, 128 пар валенок, тулупов, 22-х мешков с обувью и носильными вещами, нескольких тонн мяса, нескольких бочек с сельдью и других продуктов…»
А в разграбленном личном кабинете смого (!) товарища Жданова обнаружены брошенными 5 совершенно секретных пакетов…»
И это всё о элитной верхушке великой и объединяющей партии большевиков?! Только тихо… Тс-с-с… Никому об этом…
В Москве царила растерянность, главенствовала безнаказанность, а желание спастись и выжить любой ценой привели к тотальному беспределу. Однозначно, власть потеряла в то время контроль над городом и людьми. Самоустранилась и дистанцировалась от обрушившегося на социалистическое общество глобального испытания.
Из своих нор, малин и схронов повылезали уголовники всех мастей. Они грабили магазины, богатые конторы. На особом счету у них были ломбарды и ювелирные магазины. Все вопросы решались на кулаках и с поножовщиной. Организованные группировки начали грабить эшелоны. Масла в огонь подливали заброшенные в тыл диверсанты.
Некто Коровин И. С. опубликовал пораженческий призыв к свержению «жидомасонской клики» Сталина под названием «Как охранить себя от холода». Пораженческий Манифест стал стремительно распространяться по рукам населения. Это поднимала голову подпольная организация «Союз спасения Родины и революции». Коровина, впоследствии, выловили и расстреляли в органах НКВД.
Наступил период «разброда и шатаний».
17 октября передовые части Вермахта достигли Химок. До Москвы немцам оставалось 19 километров. На Курском вокзале негде ступить-все лестницы, где только можно поставить ногу заполнены живыми телами, узлами, корзинами. Это напоминало разруху 1919 года, тиф и хаос. Режим Сталина словно растворился, а с ним и его идейный партийный аппарат. По норам разбежались НКВДшники, попрятались милиционеры. Жесточайший и казавшийся незыблемым режим в одночасье рушился на глазах. У людей пропадал страх к коммунистам. Вдруг, люди стали понимать, что с его исчезновением улетучивалась и советская власть. В женских парикмахерских не хватало мест, очередь за сутки вперёд. Дамы переговаривались в хвостах на тротуарах: «Немцы идут, надо причёски делать, марафет наводить». Многие считали, что после ужасов 1937 года страшнее уже ничего не бывает. Поговаривали: «А что, будем унижаться вместе со всей Европой!»
Но 20 октября властьимущие, наконец-то, прозрели и ввели в Москве осадное положение. Требования к гражданам города были очень жёсткими.
Приказ предусматривал применять к трусам, паникёрам, шкурникам, мародёрам и грабителям любые меры, вплоть до расстрела на месте. Расстреливали часто по делу и без дела. Слухи поползли по городу. Это охладило «горячие» головы.
Народ вздохнул облегчённо. Стало понятно, что не вся власть сбежала.
А 23 октября немцы были остановлены на подступах к Серпухову, Алексина, у Тарусы и у реки Нара. Люди поверили в возможный благоприятный исход.
В кинотеатрах вновь стали крутить фильмы «Дело Артамоновых», Свинарка и пастух», «Казаки Дона», «Боевой сборник №6», хроникальные журналы №99 и №100.