Отец женился на тете Нюре уже в преклонном возрасте. И Володя неожиданно для себя обиделся на отца, оскорбился и замкнулся. Хотя с детства был очень привязан к доброй и заботливой экономке. Дурацкая отцовская борода стала раздражать и злить. В ней часто застревали кусочки еды, и, глядя на нее, можно было легко вычислить, что профессор Гном ел на обед или на ужин. Володе становилось противно, и он с трудом удерживал себя от гнева.
— Дружок, а ведь ты, оказывается, глуп! — сообщила ему откровенная тетя Женя. — Как поживает твоя жена?
— Замечательно! — отчеканил Володя. — Уже забыла о своей болезни! Тем более, что большую часть года проводит за городом.
Долгими летними вечерами Сашка с дачными приятелями до изнеможения носился по участку, играя в войну. Однажды юные бойцы захватили спрятавшуюся в кустах беззвучную Надюшку.
— Ты за кого — за белых или за красных? — грозно спросил брат, приставив к светлой Надюшиной голове игрушечный автомат.
— Я за мир во всем мире! — вдруг решительно объявила Надя. — И с вами играть не собираюсь!
Она не дружила со старшим братом. Тихо сидела возле матери, уткнувшись в какую-нибудь книгу и осторожно, неслышно переворачивая страницы.
Варя часто брала Надюшу к себе в кровать. До тех пор, пока однажды Надя в полусне не попросила:
— Мама, убери свои большие персики! Они мне мешают.
Родители расхохотались, но утром Володя сказал жене укоризненно:
— Варя, она уже большая девочка…
И Надя перестала забираться вечерами в родительскую постель.
Варя отдала дочку в музыкальную школу. У девочки оказался абсолютный слух. И теперь в доме по вечерам постоянно звучала музыка. Она неистово раздражала Александра.
— Раньше играла и пела одна мама! — жаловался сын. — А теперь еще и Надька! Я просто ошалел от музыки! Рояль вообще занимает полквартиры! У нас повернуться негде!
Любимый Варенькин белый рояль после свадьбы сначала переехал на Никольскую к Гребениченко, а потом в новую квартиру молодых на Кутузовском. Ее позже занял Александр с молодой женой. Там, во дворе старого дома, и произошел страшный взрыв…
Маленького Сашу мать часто таскала на оперы и балеты. Мечтала приобщить сына к музыке.
Он сидел смирно, смотрел на солиста или приму-балерину и думал, как же страшно им завидует кордебалет или вся оперная труппа. Как их ненавидят и проклинают, отыскивают и подмечают любую, даже самую крошечную промашку или ошибку, радуются каждой оплошности… Как искренне, от всей души желают провала… И как ликуют, когда, наконец, солист сходит со сцены… Не в силах больше петь или танцевать…
Саша не собирался пополнить ряды кордебалетов и профессиональных статистов любой деятельности, рожденных исключительно для того, чтобы всегда оставаться на втором плане, создавать фон и петь хором. Такая работенка не для него. Он будет солировать. Кем бы ни стал, когда вырастет… Не важно, чем заниматься, важно — как.
Подрастая, сын предъявлял родителям все больше и больше претензий. В основном они касались материального положения семьи.
— Что за сарай? — гримасничал Сашка, презрительно разглядывая, словно видел впервые, дом в Николиной Горе. — Как вы здесь столько лет прозябаете? Нет, я буду жить по-другому!.. Мне нужен приличный, нормальный коттедж, а не этот хуторок в степи. И что это все такое похожее — улица Никольская, дачка в Николиной Горе… Специально выбирали? Вдобавок еще и мама Николаевна.
Не устраивала сына и квартира на Кутузке.
— Район, конечно, престижный, — бубнил он. — Но теснотища! Как можно ютиться в двух малюсеньких комнатенках? И обстановочка годится разве что для деревенской избы в какой-нибудь Ярославской области! А этот задыхающийся на каждом перекрестке «Жигуль»? Позор! А ведь ты, отец, пишешь докторскую, будешь профессором, как и дед! А что заслужил, что нажил?! Просто смешно! Нет, у меня будет все иначе!
Варвара предпочитала не слышать его критических высказываний. Тем более, что он повторял их по нескольку раз в неделю.
Владимир попробовал урезонить сына:
— Саша, но люди живут куда хуже нас! В подвалах, в халупах!
— С такими принципами ты далеко зайдешь, папа! — заявил Александр. — Всегда можно найти море людей, которым хуже! А значит, в соответствии с твоими правилами, незачем добиваться лучшей жизни. И так все хорошо, просто отлично! Жить в нищете — кому это выгодно?..
И отец отступился, махнув на Сашку рукой.
Профессором старший Гребениченко так и не стал. Вместо того чтобы дописать и защитить докторскую, он начал подрабатывать. Писал кандидатские для знакомых. Заказов было навалом. Трудиться никто не хотел, зато заплатить будущим кандидатам наук ничего не стоило.
— Деньги для Сашки! — оправдываясь перед женой, виновато говорил Владимир Александрович, отдавая очередную сумму.
Она никогда его ни в чем не упрекала, просто пожимала плечами и брала деньги. И в который раз думала, что муж безнадежно избаловал своего любимца Сашеньку.
Новые друзья Саши в новой школе, очевидно, целиком разделяли его настроения. Видимо, и их родители тоже. Во всяком случае, там понимание казалось полным.
Мальчики редко приходили к Гребениченко. Во-первых, их чересчур холодно встречала Варвара Николаевна — ей не нравились друзья сына, а во-вторых, им мешали музыкальные занятия Нади. Даже закрывшись в комнате Саши, они отлично слышали все этюды и вальсы. Поэтому чаще бывали у Сани Наумова или у Шуры Умберга.
Потом появилась Катя…
Ее первый визит Варя запомнила на всю жизнь.
В тот день она сидела дома, ждала ученицу, поэтому открыла на звонок сама. На лестничной площадке стояла, картинно слегка раздвинув тонкие, открытые по максимуму ножки, юная девица в шелках и драгоценностях. Такие Варя надевала только в театры и в гости. У нежданной гостьи была недовольная надменная мордочка.
— Здравствуйте! — жеманно протянула девочка. — Я к Саше… Он дома?
Ошеломленная Варвара Николаевна поздоровалась, кивнула и отступила от двери, пропуская юную леди в квартиру. Девица вошла, по-прежнему манерно держа правую руку на отлете — вероятно, считала это особым шиком, — и вдруг остановилась, состроив некое подобие улыбки:
— Ах да, простите, я забыла представиться… Я Катя Полонская. Мы с Сашей вместе учимся. В одном классе.
«Какое счастье!.. Что делать этой цаце в физико-математической школе? Разве что ловить выгодных мужей!» — подумала Варя и назвала свои имя и отчество.
Сашка радостно выскочил навстречу гостье:
— Привет! А ты говорила, что не сумеешь раньше четырех!