Читать интересную книгу Пляска Св. Витта в ночь Св. Варфоломея - Сергей Махов

Единственные города, который действительно стоит упомянуть во всей этой вакханалии — Ним и Нант. Там городские Советы решили не разрушать единство городов, и отказаться от войн на религиозной почве. Они просто не стали резать протестантов, а просто взяли их под свою защиту.

Когда к Ниму подошли королевские войска — перед ними просто закрыли ворота. Гугеноты и католики вместе сумели отстоять свой город и свое решение. Карл IX и Екатерина Медичи вынуждены были смириться.

Общее количество убитых в Париже — 2000-3000, в провинциях — еще 7000.

Но неутомимый Монтгомери поднял знамя, упавшее из рук адмирала. В конце сентября он неожиданно появляется около Руана и берет город лихой кавалерийской атакой. Королевское войско подходит к столице Нормандии, Монтгомери обороняется 20 дней, но у него всего 120-150 человек, поэтому ночью он уходит вверх по реке и обосновывается на островах Джерси, создав там протестантскую пиратскую республику, и терроризируя берега Нормандии.

Часть протестантов бежит в город Сансер, расположенную недалеко от Буржа крепость, которую перед походом в Нормандию Монтгомери сделал цитаделью протестантов.  

Осада Сансера 

9 ноября 1572 года к цитадели подходит 7000 солдат под командованием Клода де Ла Шатре и начинают осаду. Капитан Лафлер, имея под рукой только 800-1000 человек ставит на защиту все население города, город выдержал шестимесячную осаду, но не сдался. В результате Шатре, потеряв до 2000 человек убитыми вынужден был снять осаду и уйти.

Вообще боевые качества ополченцев солдат-протестантов были в разы выше, нежели у ВСУ королевских наемников. Еще Монлюк говорил, а де Ла Ну вторил ему, что "гасконская пехота — это единственная чего-либо стоящая, боеспособная пехота французского королевства." Того же мнения придерживался и Таванн, фактический победитель при Жарнаке и Монконтуре. Как пишет Новоселов в своей работе "Обычаи войны XVI в. и мотивация поведения наемных солдат": "Англичане со времен Столетней войны имели репутацию людей, каждый из которых стоит двух французов, людей, которые никогда не бегут и не сдаются, но нынче перестали цениться столь высоко — они не выдерживают рукопашного боя и бегут от аркебуз. Такое изменение в англичанах-военных гасконец Монлюк связывает с тем, что ранее половина их войск состояла из гасконцев, которые и задавали тон, а теперь англичане воюют одни и становятся всякий раз беспомощны, когда бессильны их луки. Гасконь — это настоящий питомник солдат, и это мнение гасконца Монлюка".

Собственно эти слова подтвердились в Сансере, они же подтвердились и в Соммьере, который 11 февраля 1573 года осадил маршал Монморанси-Дамвилль. Осада длилась до середины апреля, королевские войска потеряли 2500 человек под стенами города-крепости, наконец Дамвилль не выдержал, и принял почетную капитуляцию гугенотов, разрешив им, в нарушение приказов короля, покинуть город с оружием, знаменами, населением. Когда королевская армия вошла в Соммьер — она ужаснулась. В городе осталось целыми всего 38 домов.

В ноябре же 1572 года осадили и Ла-Рошель. На осаде отметились с королевской стороны маршал Бирон, герцог Анжуйский, король Наваррский. Со стороны протестантов — конечно же Монтгомери. Со стороны неопределившихся — бегавший туда-сюда граф де Ла Ну, которого Карл IX простил, но отправил на войну со своими единоверцами. Де Ла Ну прибыл к Ла-Рошели и попросил у короля разрешения попробовать договориться с гугенотами о сдаче города. Карл согласился. Де Ла Ну вошел в Ла-Рошель, и... возглавил оборону, претендуя на лидерство в партии протестантов. Но тут от Джерси подошел корсарский флот Монтгомери с припасами и подмогой, и Габриель публично обвинил де Ла Ну с двойной игре. Ла Ну ничего не оставалось, как бежать обратно к королю, и наплести сказок с три короба, что "хозяин, пули свистели надо мною", "эти фунтики не сдаются", "потерь нет", и вообще "это было плановое бегство".

Резюмируя, Варфоломеевская ночь опять повернула французов и Францию к гражданской войне. Идея Екатерины Медичи о совместном выпиливании Монморанси и Гизов была обычной самонадеянностью сильного политика, который свято верил, что может управлять ситуацией на каждом ее этапе.

11

Пожалуй надо уже заканчивать. Давайте напоследок поговорим о двух вещах.

1. А почему вообще кальвинизм стал такой популярной религией во Франции? В чем его привлекательность по сравнению с католицизмом?

Я честно могу сказать, что я пытался читать труды Кальвина, Блеза и других теологов этого течения, но это было просто невозможно даже после получаса жесточайших усилий, и "д'Артаньян чувствовал, что тупеет", а так же "зевал, с опасностью вывихнуть челюсти". Вообще, надо вам сказать, святые отцы всех религий, что вы умеете сделать чтение дикой мукой, где без поллитры точно не разберешься..)))

Главный принцип кальвинизма — все в этой жизни предопределено. Если в католицизме вера человека помноженная на его добрые дела во имя бога способна дать спасение, то в кальвинизме дела особо и не важны, точно так же как и спасение (ибо оно кому-то предопределено, а кто-то как ни рыпайся — отставной козы барабанщик). Дела в кальвинизме лишь подтверждают то, что ты веруешь, и все. Вобщем, гимном кальвинизма вполне могла быть песня Пахмутовой и Добронравова "Надежда":

Надо только выучиться ждать.Надо быть спокойным и упрямым,чтоб порой от жизни получатьрадости скупые телеграммы.

Плюс — понятие богоизбранности, где телега поставлена впереди лошади. Собственно, если по жизни тебе везет, у тебя все получается — значит ты избранный, и Господь таким образом награждает твою Веру. На мой взгляд — обычная перепись удачливых людей и ничего более..)))

Во Франции офисный планктон буржуазия и мелкое дворянство прониклись, ибо "не твари мы дрожащие, и тоже право имеем", и приноровили учение к создавшейся в стране ситуации. Кальвинизм имел один большой плюс — он открывал социальные лифты, и если ты был удачлив, умел делать дела и отстаивать свои права — ты мог двигаться по социальному лифту вверх.

То есть это была религия обиженных, недооцененных, и конечно в нее толпой ринулось дворянство, которое не имело больших кормушек у королевского двора, а теперь религия прямо говорила — "в царство свободы богатства разврата грудью проложим себе", то есть если шантажом, мятежом, киднеппингом или еще чем тебе удалось завоевать место под солнцем — значит ты как бы и молодец, вера твоя крепка, дела, как видите, доказывают.

Вобщем на мой взгляд не самая лучшая религия по части благородства, опирающаяся на низменные человеческие черты.

Хотя -вполне возможно — я просто ничего не понял и ошибаюсь, поэтому в этом плане комментарии/добавления приветствуются.

Варфоломеевская ночь оказалась для гугенотов сильным ударом с точки зрения религия. Как я выше указал — более всего они ценили удачу, успех, и резня в ночь Св. Варфоломея показала, что бог отвернулся от них, что католики в плане успеха — большие гугеноты, чем сами гугеноты. Именно поэтому в 1572-1576-м годах начинается отток верующих обратно в католицизм. После побед Наваррского и Конде опять начался рост численности гугенотов (когда Фортуна повернулась-таки передом).

2. Вот в чем я глубоко убежден — так это в том, что организаторы и участники подобных событий типа Варфоломеевской ночи, сожжения людей в Одессе, организаторов концлагерей — кончают очень плохо. И вот в этом и есть высшая, или если хотите — божья справедливость.

Карл IX сдох 30 мая 1574 года в тяжких мучениях, кровь сочилась из кожи, харкал кровью от туберкулеза. Герцог Анжуйский, он же король Генрих III сначала потерял единственную женщину, которую он действительно любил (Марию Клевскую, умершую при родах 30 октября 1574 года), потом стал бисексуалом, а позже — просто геем (согласитесь — это ужас для мачо, который до резни не пропускал ни одной юбки), что и стало причиной прекращения рода Валуа. Смерть его от ножа Жана Клемана была окончательной расплатой за Варфоломеевскую ночь. Франсуа Алансонскому бог, если он есть,отказал во всех его честолюбивых мечтах — он не смог стать ни королем английским, ни графом Фландрским, не получил корону Франции, и умер от сексуального истощения и приступа туберкулеза. Де Гиз так и не стал главной скрипкой при французском дворе, не смог стать королем Франции, и кончил паршиво — когда капитан Сорока Пяти Луаньяк всадил ему пику в бок, а Рене де Сент-Малин (опять-таки персонаж "45-ти") — шпагу в горло. Сюда же укладывается и смерть Наваррца, который во время резни поддался слабости, но перед смертью "пацан к успеху дошел" все же, что можно считать наградой за веру и удачливость с точки зрения кальвинизма.