Читать интересную книгу История Андрея Петрова - Игорь Переверзев

– Слушай, старик, Алла-то наша только на работе ходит и сопли пускает, – разоткровенничался красный от виски Штейн, – дома это вообще другая женщина – мягкая, скромная, нежная.

– Когда свадьба? – перебил Андрей и добавил: – Мягкая, скромная нежная… Жалко, я не умею играть на гитаре.

– Прекращай! Нет, ну я серьезно! Она сама меня потащила, говорит, давно я ей нравлюсь и все такое, раз уж увольняют всех, давай, мол, хоть посидим вместе, короче, раз-два-три – и я у нее остался…

– Слушай, Сань, если сработаемся с этим Носовым, я тоже раз в неделю буду на работу ходить, глядишь, и ко мне девчонки потянутся.

Друзья рассмеялись.

В офисе никого не уже было, кабинеты быстро опустели, погасли лампы и мониторы, а разговор двух закадычных коллег предстоял долгий. Приятели проголодались и решили заказать виски и закуску. «Внутренняя служба доставки» была налажена давно и работала как часы. Охранник Валера обожал такие поручения, а еще больше любил получать 500 рублей за свои труды, и вообще, чем больше было таких просьб, тем больше он считал себя другом руководства журнала. Сегодня заказ был выполнен меньше чем за 40 минут. Стук в дверь нарушил громкие дебаты относительно будущего журнала и пропавших штейновских картин.

– Можно? Это я, Валера! Вот, куда поставить?

В дверях показался взмыленный охранник в униформе и кепке с названием охранной фирмы, которое никто не мог прочитать, разве что врач. Не дожидаясь ответа, вороватой быстрой походкой он проследовал к столу, положил рядом пакеты с едой, две бутылки виски, получил тысячу чаевых и выбежал счастливый, как ребенок, урвавший незапланированный подарок по случаю отцовского стыда, выплывшего наружу после спущенной подчистую зарплаты в баре у дома.

– Ну-с, Андрей Сергеевич, ваш ход, – сказал Штейн, подставляя бокалы.

Андрей разлил молча, ребята чокнулись и накинулись на купленную в «Мастер-пицце» – небольшой пиццерии, горячую пиццу, от которой были без ума все, кто ее пробовал.

В непринужденной дружеской беседе несколько часов пролетели так же незаметно, как школьная переменка. Приятели понимали, что им будет лучше продолжать работать в журнале дальше. Саша рассказал другу, что в новом штатном расписании Носова появится еще одна руководящая единица – заместителя главного редактора. – Ну, то есть твоя новая, – добавил он и подмигнул. – По сути, – хлопая по плечу Петрова, продолжал Штейн, – ты им и являлся, просто любит этот Носов всю эту субординацию и прочую хреновню, скрывающую реальное положение дел в коллективе. У него и на каналах его так, и в газете – везде, в общем. Четкая иерархия. Меня вон даже Алла пытала полночи, думала, что мы с тобой скрывали какую-то страшную тайну эти два года. Я ей правду и сказал, говорю, какая, мол, разница, как и кто называется, главное – отношения внутри коллектива и между людьми, так ведь, старик?

– Сань, ты мою позицию знаешь, я вон на троллейбусе езжу, и мне до одного места все эти звания и прочая чепуха. В общем, по рукам, звони тогда этому идиоту и говори, что мы согласны, не знаю, правда, как все это будет выглядеть, ну да ладно… хотя бы из-за Деминой попробуем. В конце концов, мы оба ей обязаны.

Друзья улыбнулись друг другу теплой пьяной улыбкой и зачем-то потянулись обниматься. Но кроме стука лбов у них, разумеется, ничего не вышло: три бутылки виски сделали свое дело мастерски.

Заслуга Деминой перед Андреем и его другом Штейном и впрямь была очевидной и сомнению не подвергалась. В жизни каждого человека выпадает шанс, и даже не один, а бывает и того хлеще: начинают вдруг происходить настоящие чудеса. Два года назад Александр Штейн был самым что ни на есть заурядным журналистом, который просто не любил скандалов и посещал все без исключения мероприятия, все, даже куда не звали. В профессиональном плане он, мягко говоря, звездой не являлся, но был почтительным и воспитанным, никогда не перебивал собеседника и почти всем дружелюбно кивал. Как известно, такая тактика многих людей поднимает на небо буквально из говна. Это сейчас Штейн стал позволять себе критику, колкие шутки, хорошую одежду и взгляд свысока: все эти качества состоятельного и уверенного в себе человека.

Андрей Петров, наоборот, был подчас слишком резким, за словом в карман не лез, правда, отличался высокой работоспособностью и профессионализмом. В тот вечер, посвященный то ли открытию нового отеля, то ли дню рождения губернатора, в зале, обставленном множеством столов с канапе и прекрасной выпивкой, Марина Владимировна предложила Штейну возглавить новый проект. На тот момент у нее был офис в центре и свободные средства в размере двух миллионов долларов. Не сказать, чтобы она планировала открыть дело именно в издательском бизнесе, тем не менее почему-то именно хороший журнал виделся ей выгодной инвестицией, и, надо сказать, она не прогадала (то есть угадала). Почему именно Александр Штейн показался ей подходящей кандидатурой? Это тоже загадка, наверное, даже для самой Деминой. Получал Саша Штейн на тот момент около двадцати пяти тысяч рублей ежемесячно плюс путевку в Абрау-Дюрсо и состоял в разводе. Снимал скромную однокомнатную квартиру, платил жене алименты за двенадцатилетнюю дочь и ездил на старом «фольксвагене». И вот буквально год спустя он уже прикупил квартиру недалеко от центра, да и старенькая машина-инвалид вдруг превратилась в дорогой «мерседес», причем самой элитной модификации. Простенькие недорогие рубашки и пуловеры новый Александр враз сменил на дорогие костюмы, стал следить за собой и хорошо питаться, в общем, Штейн делал теперь все то же самое, что начал бы делать любой другой разумный на его месте, ну, или почти любой. К примеру, Андрей Петров имел накопления в сумме больше 50 000 долларов и до сих пор ездил на троллейбусе. Но как его судить за это и тем более называть неразумным?

В тот вечер Штейну до того фартило, что он просто подошел к первому попавшемуся знакомому и немного пьяным, заплетающимся языком спросил:

– Добрый вечер! Андрей вроде? Петров?

– Да, добрый! – ответил тот.

– Я тут журнал открываю, давно слежу за вами, поможете мне?

Андрей тоже порядком набрался, Штейна до этого вечера видел раза два от силы и ничего враждебного к тому не питал. Он посмотрел в его голубые, почти честные глаза и без лишних вопросов сказал:

– По рукам.

Тем же вечером в одном из баров и была придумана концепция, состав и примерные планы работ по открытию и дальнейшей деятельности журнала «Мой город». Именно с того самого вечера дела у обоих новых партнеров пошли как по маслу, или, как еще говорят, дай бог каждому. Марина Демина, сама того не подозревая, возможно, и была тем самым шансом для тогда еще 43-летнего рядового интервьюера и 33-летнего писателя-журналиста, который тоже вряд ли бы взлетел так высоко по части денежного довольствия, не подвернись ему такой случай.

Андрей посмотрел на подоконник. Огромный кактус, стоящий там точно капитан, управляющий старой проверенной шхуной, ходил взад-вперед. За окном был обычный тихий вечер понедельника: пробки потихоньку сходили на нет, люди, успевшие купить продукты и пива на вечер, давно уже разбрелись по своим квартирам, остались только горящие витрины магазинов, гуляющая молодежь и машины такси. Петров зажмурился и вспомнил себя молодого. Совсем недавно он тоже гулял по ночным улицам, напивался и клеил девчонок так же, как эти трое парней внизу, мечтал о чем-то большем, чем имел сейчас. Одно он знал точно: он никогда не думал, что через двадцать лет будет смотреть сквозь огромное окно в пол, сидя в обставленном дорогущей мебелью кабинете, и думать о том, что он совсем взрослый и ничего уже не вернуть…

– Да уж, – сказал Андрей сам себе, – стареть это конечно хреново… Интересно, о чем думает Саня?

Штейн сидел или даже полулежал, откинув голову на спинку уютного высокого дивана. Рубашка расстегнута на две пуговицы, пиджак чуть смят, седеющие виски – весь набор, чтобы понравиться любой девушке да и вообще всем. Он бормотал что-то под нос, держа бокал с виски тремя пальцами, – именно так держат емкости со спиртным в фильмах или на страницах глянцевых западных журналов. Он легко мог бы позировать GQ или Playboy, подумал Андрей, и дернул друга за локоть.

– Ну что, Сань, хватит на сегодня? По домам?

– Пожалуй, соглашусь! Давненько так не написались, да?! – Глаза Штейна были красными, и лицо его превратилось в подобие помидора сорта «парадиз». – Давай по домам и пару дней отдохнем, а в среду тогда я этому Курносову позвоню. Как думаешь, как он себя чувствует?

– Думаю, как последнее дерьмо, – ответил Андрей.

Несмотря на приличное алкогольное опьянение, справедливо именуемое в народе емкой фразой «в дрова», Штейн не изменял своей давней привычке ездить пьяным за рулем. Справедливости ради стоит отметить, что ездил он весьма аккуратно, алкоголь каким-то чудным образом не превращал его в любителей нажать в пол.