Читать интересную книгу Бинтование душевных ран или психотерапия? - Михаил Литвак

По дороге он рассказал Елене, что работает младшим научным сотрудником научно-исследовательского института, который занимается неизвестно чем и неизвестно с какой целью

— Это вы шутите? — спросила Елена.

— Это я шучу, — ответил провожатый, слегка спотыкаясь на согласных — Мы занимаемся изучением химического состава воды открытых водоемов… Никому это не нужно. Даже открытым водоемам.

В такой неторопливой манере шла беседа, пока мужчина не наступил на крышку люка. Крышка слегка накренилась, но нога по щиколотку оказались внутри.

— Черт побери! — Вытащив ногу, мужчина протрезвел на глазах. — Что делать? Я не могу идти.

— Мы можем зайти ко мне, — сказала Лена. — Я тут недалеко живу. Наложим тугую повязку, вызовем такси. Можете позвонить от меня домой, предупредить, что вы задерживаетесь…

— Некому мне звонить, — ответил тот. — Я один живу. Но без повязки я точно не дойду… И без такси тоже…

Елена ощутила странное волнение. К ней впервые за последние годы идет незнакомый мужчина.

Войдя в квартиру, Елена взяла себя в руки. Раздев гостя в прихожей и усадив в кресло, быстро стащила с него ботинки и носки и умело наложила тугую повязку на распухшую ногу.

— Ух, — выдохнул он. — Спасибо… Не мешало бы нам познакомиться.

— Так мы уже знакомились.

— Правда? И как меня зовут?

— Василием.

— Действительно. А вас как?

— Еленой.

— Да уж…

— Хотите кофе?

— Если можно.

Елена пошла на кухню, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги.

Часы показывали половину первого. Ночи, разумеется…

Утром Лена проснулась и первые несколько секунд не могла вспомнить, что все-таки произошло. Вдруг она почувствовала, что рядом лежит некто. «Господи, Боже мой, — подумала без пяти минут доцент кафедры биохимии. — Что же теперь будет?»

Однако, взвесив «за» и «против», она пришла к выводу, что не произошло ничего страшного: у нее ночевал мужчина. Что с того? Да, он… т. е. она… в общем, и были в интимной близости. Ну и что? В ее возрасте в той же самой близости ежедневно пребывают миллионы соотечественников и жителей зарубежных стран, и никто не видит в этом большой трагедии, а многим это очень нравится.

Ей это тоже понравилось — к чему скрывать?… Рядом лежит совершенно голый мужчина, с которым она знакома меньше суток. Кажется, его зовут Василием. Как его фамилия, она не знает.

Мужчина перевернулся на спину и громко захрапел. Что делать? Завтра об этом узнает весь дом.

И черт с ним! Во-первых, она может сказать, что это храпела она, во-вторых, почему она должна скрывать, что у нее был мужчина? Завидуйте, бабы, живущие с мужьями-импотентами, алкоголиками, тунеядцами и хулиганами.

Может, приготовить ему чашечку кофе и подать в постель? Что там в холодильнике? Кажется, есть шоколадное масло. Если сделать ему яичницу, пару бутербродов с шоколадным маслом и чашечку горячего кофе?

Говорила мама, учись готовить. Правильно говорила, надо слушаться родителей…

Вечером, когда Елена сидела у телевизора, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Василий с букетом цветов.

— Добрый вечер, — сказал он, уставив глаза в пол. — Я пришел извиниться за вчерашнее.

— Проходите…

Кроме цветов, Василий принес с собой бутылку шампанского и коробку конфет. Елена быстро набросила на стол скатерть, поставила посуду. Василий с хлопком откупорил бутылку и разлил искрящийся напиток по бокалам.

— Я вчера был изрядно пьян, — сказал Василий. — Мне бы не хотелось, чтобы вы думали обо мне плохо… Я с детства считал себя хорошим человеком.

— Стариков, женщин и детей не обижаете?

— Ни в коем случае.

— Бездомных животных жалеете?

— Еще как!

— Как нога?

— Побаливает слегка. Но ваша повязка творит чудеса…

— Может мы перейдем на «ты»? Вроде, мы уже когда-то говорили друг другу «ты»…

— С удовольствием. Только давайте сначала выпьем.

Мужчина и женщина выпили шампанское, не отрываясь, глядя друг другу в глаза.

«Интересно, — думала Елена. — Вряд ли он пришел ко мне потому, что ему стыдно. Наверняка он что-то замышляет: или напоить меня и опять остаться ночевать или… может, он хочет предложить мне руку и сердце? А может быть, ему просто нужны деньги?»

«Интересно, — думал Василий, — зачем я сюда, собственно, пришел? Жениться я не собираюсь, выпить мог бы и где-нибудь в другом месте. Переспать с ней, конечно, неплохо, но можно найти кого-нибудь и получше — с меньшими запросами… Зря пришел… Хотя она — не дура, а это в женщине — самое ценное. Пожалуй, останусь. Пусть все течет само собой».

Разговор у Елены с Василием вертелся вокруг вопросов литературы.

Они сошлись на том, что вновь открытая проза Андрея Платонова — бальзам на раны русской интеллигенции, а поэзия Владимира Набокова трудна для восприятия неподготовленного читателя.

Утром Елена опять обнаружила рядом с собой Василия.

— Вставай, — Елена тронула его указательным пальцем. — Ты, кажется, говорил, что тебе сегодня на работу надо пораньше.

— Да черт с ней, — пробормотал Василий. — Позвоню, скажу, что заболел. Имею право…

Василий чувствовал себя очень хорошо и не мог понять причины эйфории.

Хотя теоретически все должно было быть как раз наоборот — шампанское, сигареты, бурная ночь… Обычно после такого джентльменского набора у Василия страшно болела голова, думалось о чем-то неприятном (например, о мелких долгах, которые преследовали его всю жизнь, или о том, что через год намечена защита, а у него пока не было никаких наработок).

Теперь все это почему-то отошло на второй план и казалось второстепенным и неважным. Важно было то, что он лежит с женщиной, с которой лежать непротивно. Раньше было как: совершил необходимое физиологическое действие и думаешь только о том, как бы побыстрее смыться домой. Пусть там холодно и ничего нет в холодильнике, а тут полные закрома и теплое одеяло. А теперь — нет… Интересно, почему?

— Тебе кофе сварить? — спросила Елена.

— Пожалуйста… Если тебе не тяжело. Елена набросила халат и отправилась на кухню…

Через неделю Василий почти забыл дорогу домой. Больше того, он, придя на работу, думал только о том, как после шестнадцати часов двенадцати минут ринется домой (к Елене). Ему хотелось туда идти.

— Кажется, я влюбился, — сказал он своему приятелю, — у меня такого лет тридцать не было. Последний раз — в восьмом классе. Нравилась мне Надя Пономарева… Она теперь в Израиле. Никогда бы не подумал. Хотя, я тебе скажу, любовь — отвратительное чувство. Ни о чем думать не можешь, кроме как о ней. Диссер забросил, статью надо писать — строчки не могу из себя выдавить…

— Не повезло тебе. Но и с другими случается. Помнишь Женьку? Так он влюбился в жену мафиозного главаря. Мы его к креслу привязали, чтоб, не дай Бог, мафиози не узнал. Убил бы!

— И в землю закопал…

— Шутки шутками… Но могут быть и дети, как говорил какой-то литературный персонаж. А ты не жениться собрался?

— Нет… Не знаю…

«Действительно, может стоит жениться? В конце концов, годы уже немолодые, пора обзаводиться семьей. Кажется, женщина она неплохая, домовитая. А еще — неглупая, что тоже большая редкость в наше нелегкое время. Кандидат наук, не хухры-мухры…»

Девятого ноября, ровно спустя месяц с того дня, как Василий чуть не провалился в люк, Елена позвонила Жанне.

— Слушай, подруга, — возбужденно проговорила она. — Надо поговорить. Приходи.

Елена поведала Жанне историю любви леди и джентльмена, начавшейся с пьянки. Жанна с интересом выслушала подругу и спросила, что же та собирается предпринять.

— Не знаю. Только вот вчера он предложил мне официально оформить отношения. И сыграть свадьбу. Скромненько, но со вкусом.

— Это как?

— Посидеть дома, много приятелей не звать.

— Ну и что ты ответила?

— Пока ничего. Попросила сутки на размышление. Не знаю, соглашаться или нет.

— А что тебя удерживает? Ты его любишь или нет?

— Больше да, чем нет.

— Тогда в чем же дело?

— Да ни в чем. Просто мне хочется с кем-нибудь посоветоваться. А кроме тебя, у меня подруг нет.

— Если ты спрашиваешь моего мнения, то я — за. Парень он вроде неплохой, пьет в меру. Денег, правда, зарабатывает не густо. Но все равно — лучше, чем ничего…

— Хорошо, уговорила. Под твою ответственность…

После свадьбы первые три месяца пролетели как один день — день сменялся ночью, ночь днем, — а молодые не ругались, не били посуду и не обзывали друг друга бранными словами.

Хотя Елена и не совсем понимала, почему муж, которого она искренне любит, холит и лелеет, курит в комнате, зная, что капля никотина убивает лошадь, а на ее справедливые замечания возражает, что, дескать, он женился не на лошади.