больше не прятала деньги в квартире, потому что поняла, что это не самое безопасное место для сохранения своих накоплений.
Она прятала какую-то сумму денег в подъезде, под подоконником, какая разница все равно родителям покажется что мало, и они опять изобьют.
Конечно на ее деньгах не держалась вся семья, но тем не менее мать, которая получала пособие по инвалидности, не могла обеспечить всех троих.
У Юлиной матери не было одной кисти, произошел несчастный случай на производстве, на котором мать работала. После этого происшествия она с горя начала пить, вместе с отцом, которого Юля не видела до семи лет потому что он отбывал свой очередной срок.
Поэтому маленькой девочке приходилось заниматься по мимо заработка еще и уборкой, под руководством пьяного отца пока такая же пьяная мать спала, стирать и готовить, она училась по наставлениям иногда вменяемой матери, но также, когда делала что-то не так, получала подзатыльники.
В общем ее жизнь была вообще не сахар.
В один из дней она попросила у женщины, которую уже встречала до этого рубль и та, взяв ее за руку потащила в местное отделение милиции.
Эта женщина сдала ее милиционерам сказав, что видит эту девочку каждый день и каждый день она попрошайничает, попросив у них, чтобы проверили родителей девочки.
После расспросов у сотрудника из органов опеки в квартиру к Юли вместе с ней отправилась целая делегация.
Оба родителя были уже в «кондиции» поэтому решение о помещении Юли в интернат не заставило себя долго ждать.
Юля сказала, что, если бы она знала, что произойдет такое, она бы ни за что не сказала свой адрес проживания. Пусть лучше бы получила от родителей, когда они пришли бы искать ее в милицию трезвые.
Рассказав все это о своей жизни, она заплакала.
Я попытался ее успокоить, но в этот момент подошел мальчик, который любил всех задирать.
Он был на год старше меня и у нас с ним были пару раз словесные конфликты, но получалось так, что взрослые ребята оказывались радом в этот момент и не допускали нашей схватки.
Рядом не было ни воспитателей никого то еще, и он начал говорит Юле какие-то гадости цепляясь за ее слезы и желая забрать у «новенькой» конфеты потому, что он со своей компанией больше в них нуждается.
Я не знаю может она ему понравилась, и он таким способом хотел привлечь ее внимание, но мне это внимание тогда точно не понравилось.
Зуб на него у меня был заточен уже давно, этот его поступок напомнил все его прошлое по отношению ко мне и к другим, и тем самым он переполнил чашу моего терпение и нежелания конфликтовать.
— Тебе то чего надо? — спросил я у него и встал с кровати, прихватив его руку, которой он попытался стащить конфеты с Юлиной кровати.
— Пацаны? Конфеты хотите? — спросил он его шайка друзей приблизилась к нам.
— Это твое? — поинтересовался я и легонько оттолкнул его от кровати.
Он, понимая, что его подкрепление прибыло с улыбкой пошел на меня, считая что научит меня манере делиться со всеми, но он просчитался.
Все получилось как-то само собой.
Первый удар я нанес ему в живот. Все вокруг начали смыкаться в круг, но никто не попытался вступиться.
Я понял, что выхода у меня нет. Либо драться до конца, либо получить по полной программе и упасть в грязь лицом перед девочкой. Я выбрал для себя первое.
Чуть отдышавшись после удара в живот, я увидел, как его покрасневшие лицо приближается ко мне выражая неистовую ярость.
Махнув наотмашь рукой, вторым ударом я попал ему в бровь.
Он понял, что получает от пацана, который младше его по возрасту и видимо ему стало еще больше обидней за это, чем от боли.
Он набросился на меня и повалив на пол начал душить, сдерживая внутренние слезы.
Не было никого вокруг кто смог бы мне помочь, я видел только его разорённые глаза над собой.
Я пытался разомкнуть его руки, чтобы убрать их от шеи, но у меня не получалось. Позвать я уже никого не могу и вдруг почувствовал, как воздух перестает поступать в мой организм.
В глазах начало мутнеть и на этих последних секундах я увидел, как чья-то рука вцепились в его волосы, а вторая в ухо, и они начали тянуть его в сторону.
Как только его руки разомкнулись, я начал кашлять и хватать воздух.
Это была Юля, она помогла мне в этот последний момент.
Когда я опомнился, придя в себя я увидел, как он толкнул ее на пол и опять возвращался ко мне.
В этот момент подоспели старшие ребята, которые дали ему подзатыльник и он, поджав хвост начал говорить, что это я начал драку, а его шакалята друзья, начали ему поддакивать.
Я тоже получил подзатыльника, но это было лучше, чем быть задушенным.
Нас с ним развели по разным комнатам, и эта история с дракой закончилась.
После такого знакомства, у нас с Юлей начались приятельские отношение.
Спустя какое-то время, Юля рассказала взрослыми ребятами, когда мы сидели и общались с ними, что на самом деле в той драке это я вступился за нее.
Своим рассказом она, возможно не осознавая этого укрепила меня среди ребят как справедливого человека.
В детском доме, Юля наконец пошла в школу, и я помогал ей чем мог, чтобы догнать упущенный материал, который освоил сам, и мы вместе читали, потому что у нее, как и у меня была мечта обучиться этому важному и нужному навыку.
Юлька была очень усердная в своем изучении нового, она очень хорошо все усваивала, где-то даже понимая быстрей чем я.
31
К моему сожалению, как я уже написал, спустя четыре месяца после того как Юля попала к нам в детский дом, Алена уволилась.
Ну тут, наверное, больше подошло бы, что ей помогли уволиться, потому что будь все хорошо, она бы вряд ли так сделала.
У Алены, возникали частые разногласия с директором нашего учреждения. Сам конечно я этого не слышал, но взрослые ребята говорили так.
Конечно она не кричала об этом при всех, но не верить им я не видел смысла, потому что успел немного узнать, почти за два года что Алена на самом деле за человек.
Она ругалась с начальством из-за того, что те, экономят на нас выделенные государством средства, и из-за коллектива, который понабрал себе