Читать интересную книгу Агент сыскной полиции - Ирина Мельникова

– Да нет, не приходилось, раньше особой надобности не было. Снизу смотрел, знаю, что к чему, а так по чердакам дворник ходит, бочки с водой да ящики с песком на случай пожара исправно раза два в неделю проверяет. И мне еще вчерась докладывал, что все спокойно на вверенном ему участке.

Божко недовольно цыкнул зубом и сердито посмотрел на Тартищева:

– По-моему, Федор Михайлович, вы совершенно без всяких на то оснований пытаетесь свести оба убийства в одно дело. Проще надо мыслить и не превращать все в спектакль.

– Простите, Аркадий Маркович, но, думаю, мне как начальнику сыскного отделения позволительно уточнить некоторые детали, которые кажутся несколько странноватыми. Два убийства неподалеку друг от друга и почти в одно и то же время...

– Федор Михайлович, позвольте мне проверить? – Алексей подошел к стене здания. – Я попробую взобраться наверх и посмотреть, что к чему.

Тартищев с изумлением уставился на него.

– Сдурел, однако? Тут же отвесная стена!

– Не совсем, видите, несколько кирпичей выпало... – Не договорив, Алексей подпрыгнул, ухватился пальцами за верхнюю плаху забора, ловко подтянулся, потом уцепился за края выемки, образовавшейся на месте выщербленных непогодой кирпичей, ногу поставил в ту, что ниже и поменьше, и в мгновение ока оказался на черепичной крыше.

Присев на корточки, он некоторое время рассматривал черепицу в том месте, откуда, предположительно, мог спрыгнуть убийца, и наконец ликующе прокричал:

– Есть, есть следы! Такие же, как внизу, кусочки мха и иголки... – Он поднял голову и вдруг, не произнеся ни слова, побежал, хватаясь за края черепицы, к одной из десятка печных труб, возвышавшихся над крышей, скрылся за ней, но через мгновение выглянул и прокричал еще более радостно: – Здесь он отсиживался, за трубой. Тут прямо лес настоящий. Тополь растет и сосенка маленькая. Видно, семена ветром занесло, а крышу мохом затянуло. Вот тут заметно даже, как сапог у него соскользнул, и веточка у тополя надломлена. Совсем еще свежий надлом, листья почти не завяли...

– Видите, Аркадий Маркович, – не скрывая своего торжества, Тартищев посмотрел на следователя, – убийца действительно спрыгнул с крыши.

– Я с вами ни в коей мере не согласен, Федор Михайлович, – сухо произнес Божко и, вытащив из кармана табакерку, принялся набивать короткую, украшенную причудливой резьбой трубку. – Вполне возможно, там лазил дворник или мальчишки гоняли голубей.

– Алексей, – Тартищев словно не обратил внимания на ту порцию яда, которую излил на него судебный следователь, – посмотри, не пришел ли он со стороны дома Дильмаца?

– Хорошо, – раздалось на крыше, и быстрые шаги загрохотали по черепице.

Прижав здоровой рукой фуражку к голове, Тартищев заспешил во двор, за ним засеменил, придерживая шашку, надзиратель. У трупа остались два городовых в темно-зеленых мундирах и серо-синих шароварах. Взяв шашки наголо, они встали на караул на некотором расстоянии от трупа, чтобы перекрыть доступ зевакам, вот уже второй час толпившимся в начале переулка, и где пребывал на посту еще один городовой с огромными усами, внушительно торчавшими из-под черной суконной шапки с козырьком и латунным номерным знаком с гербом Североеланска.

Божко снисходительно хмыкнул, пожал плечами и неторопливо отправился следом, оставив после себя недолгий запах хорошего табака.

Во дворе его встретил Тартищев и с явным злорадством произнес:

– Ну-с, дорогой Аркадий Маркович, кто из нас прав на этот раз? Молодой человек перемахнул этот проем играючи. Выходит, убийце не составило никакого труда оказаться на крыше, с которой он перебрался в комнату Дильмаца.

– Любите вы всякие сложности, Федор Михайлович! – усмехнулся скептически Божко. – Рисковать жизнью из-за нескольких золотых монет, серебряной мыльницы и двух орденов? По мне, только сумасшедший может решиться на подобную авантюру.

– Не думаю, что убийца забрался в дом, чтобы прихватить подобные безделушки, за которые он вряд ли много выручит, – ответил сухо Тартищев, – вернее всего, предметом его вожделения был сундук с деньгами и документами. Он даже пытался оторвать его от пола, и это уже говорит о его недюжинной силе. И он вырвал все-таки одно кольцо, но что-то помешало ему, и он вынужден был бежать...

– Но зачем ему, помимо Дильмаца, надо было убивать еще и этого горемыку? Может, это его сообщник и они что-то не поделили?

– Нет, Аркадий Маркович, отношения поначалу выясняют не таким способом, а сверху прыгают, чтобы напасть на противника. С сообщниками так не поступают.

Они вновь вышли в переулок и задрали головы вверх. Алексей показался на крыше.

– Позвольте! – крикнул он и, присев на краю крыши, сиганул вниз.

– О, дьявол! – вырвалось у Божко, резво отскочившего в сторону. – Предупреждать надо, молодой человек...

– Так я и предупредил, – сконфузился Алексей, – крикнул: «Позвольте!»

– Просто Аркадий Маркович представить себе не могли, что ты махнешь с подобной высоты, – с ангельской улыбкой на устах, но с ядовитой интонацией в голосе произнес Тартищев и тут же склонился к следу, оставленному Алексеем. – Смотрите, господин следователь, а следы, однако, один к одному, только что последние несколько меньше!

Тот недовольно хмыкнул в усы, но присел рядом с Тартищевым и Алексеем.

– Хорошо, частично вы меня убедили, что убийца спрыгнул с крыши, но доказать, что он причастен к убийству Дильмаца, думаю, будет трудновато.

– Федор Михайлович! – подал голос Алексей. – На крыше дома, где проживал Дильмац, я отыскал место, где трубу обвязывали веревкой. Совсем свежий след. Трубу белили, по-видимому, недавно, известка еще мажется, и след хорошо заметен. На краю крыши, – уточнил Алексей, – я нашел волокна от пеньковой веревки, которые зацепились за проволоку ограждения. Вот они! – показал он несколько грязновато-серых нитей, намотанных на указательный палец. – Веревка, судя по всему, тоже старая, разлохмаченная...

– Выходит, он проник в дом через окно? – с негодованием произнес Божко. – Но в комнате, где лежит убитый, все окна заперты.

– Я думаю...

– Ишь ты, они еще думают, – прервал Алексея Божко и, повернувшись к Тартищеву, пробрюзжал: – Где вы откопали этого умника?

– Сей тайны не выдаем! – рассмеялся Тартищев и подмигнул Алексею: – Давай свои соображения, сынку!

– Я думаю, – сухо повторил Алексей, – убийца пролез через окно туалетной комнаты. Камердинер, помните, сказал, что летом его всегда держат открытым для вентиляции...

– Но окно достаточно узкое, – недовольно скривился Божко, – а судя по следам, неизвестный крупного телосложения.

– Просто это подтверждает, что он ловок и силен, – произнес сухо Тартищев и посмотрел на Алексея: – Ну, следопыт, пошли посмотрим, есть ли следы на стене туалетной комнаты...

Злополучное окно выходило на задний двор, аккурат на дровяные сараи, но они не прилегали к стене, поэтому подобраться с них к окну не представлялось никакой возможности. Под самим окном никаких следов тоже не обнаружили. Стена же, судя по всему, давно не белилась и не штукатурилась, но Алексей, подставив к ней предложенную дворником лестницу, внимательно исследовал ее вокруг окна и выше, изрядно испачкав при этом сюртук и брюки. Наконец он спрыгнул с лестницы и, не замечая того скепсиса, с которым Божко окинул его взглядом, подошел, довольно улыбаясь, к Тартищеву.

– Подлинно так, Федор Михайлович, что убийца спускался по веревке. В двух местах, можете сами убедиться, – кивнул он на лестницу, – хорошо заметны свежие нарушения штукатурки, след скольжения носка сапога при спуске и четко отпечатанные каблук и часть подошвы. Последнее подтверждает, что поднялся на крышу он тоже по веревке. – Не удержавшись, он с явным торжеством взглянул на Божко. И тут же отвел взгляд. Судебный следователь смотрел на него с откровенной злостью, почти с ненавистью.

Тартищев натянул потуже фуражку и приказал околоточному:

– Покажи убитого слугам Дильмаца. Авось узнают его...

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – поднес руку к козырьку Задиреев. – А протокол писать?

– Мне тебя учить? – вопросом на вопрос ответил Тартищев и поднял голову на звук открывающегося окна. Сверху вниз на него смотрел начальник местного охранного отделения Ольховский. Ласково улыбаясь, он спросил:

– Есть ли у вас какие-то распоряжения насчет мертвого тела князя, Федор Михайлович? А то уже из мертвецкой за ним приехали.

– Сейчас буду, – сухо ответил Тартищев и справился: – Надеюсь, ваши агенты, Бронислав Карлович, все оставили на своих местах, пока мы занимались наружными исследованиями?

– Обижаете, – еще более ласково, почти нежно пропел Ольховский. – Мои агенты действуют точно-с по инструкции. Все описали, оформили должным образом. Не изволите ознакомиться?