Читать интересную книгу Альфа - сверхсекретный отряд КГБ - Михаил Болтунов

Ровно столько же времени на подготовку отвела судьба и группе "А". Теперь, как казалось, самое время заняться воздушным терроризмом, который к концу 70-х годов прочно "прописался" на наших авиалиниях. Захваты самолетов кончались, как правило, перестрелками, жертвами среди заложников и пассажиров. Становился очевидным разрыв между растущей профессионализацией террористов и дилетантизмом милиции и сотрудников КГБ, которые занимались освобождением захваченных от случая к случаю, как говорится, "когда грянет гром".

В 1978 году было совершено шесть попыток угона самолетов, в основном, из южных аэропортов страны.

Террорист Афонин потребовал от экипажа изменить курс на Швецию. Получив отказ, одиннадцать раз выстрелил в дверь кабины и в переборки самолета. После посадки в Пярну его задержали.

Через час после взлета Ан-24 из Грозного пассажир Махаев из пистолета ранил в ногу бортмеханика Рядченко и после посадки в Махачкале застрелился.

В 1979 году учащийся Вяншас, угрожая взрывом, пытался угнать Як-40 из Симферополя в Турцию.

При попытках угона из Новокузнецка и Анадыря застрелены двое преступников.

Однако в 1979 году руководство страны вряд ли занимали проблемы борьбы с воздушным терроризмом. Внимание КГБ было приковано к южным границам. Впервые за многие десятилетия беспокоило "мягкое подбрюшье Союза". Все чаще и чаще в секретных депешах дипломатов, в докладах резидентов КГБ и ГРУ, в Генеральном штабе и, наконец, на Политбюро звучало прежде не очень знакомое слово "Афганистан".

Пройдет совсем немного времени и наступит поистине трагический месяц в жизни двух народов - декабрь 1979-го.

В последние дни этого месяца "Правда" опубликует "Обращение правительства Афганистана".

"Правительство ДРА, принимая во внимание расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана и с целью защиты завоеваний Апрельской революции, территориальной целостности, национальной независимости и поддержания мира и безопасности, основываясь на Договоре о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 г., обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая военную помощь, о которой правительство Демократической республики Афганистан ранее неоднократно обращалось к правительству Советского Союза.

Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу афганской стороны".

...Теперь нам кажется, что об афганской войне мы знаем все или почти все.

Да, афганская война - это наша биография. Биография страны. И какая бы она ни была - героическая, кровавая, позорная - такой теперь останется навсегда.

Война более многозначна, чем мир. Для одних - это подвиг, мужество, героизм, для других - позор, кровь, смерти тысяч ни в чем не повинных людей.

Будем же правдивы перед собой и историей, не станем смешивать святое и грешное, низменное и высокое. Всего хватало на этой войне, как, впрочем, и на десятках других.

Люди боятся войны, проклинают ее и вновь воюют. Самое таинственное во всем этом - начало. Как начинаются войны?

Нас отделяет более пятидесяти лет от 22 июня 1941 года, но мы до сих пор исследуем причины ее возникновения, препарируем события, ищем ответ на вечный вопрос: кто и как?.. Как же начиналась афганская война? Кто ее начинал? Сегодня это уже доподлинно известно: десантники генерала Ивана Рябченко, "мусульманский батальон" и две таинственные группы Комитета госбезопасности под кодовым названиями "Зенит" и "Гром".

О "мусульманском батальоне" сказано достаточно, о десантниках написал книгу сам Рябченко, а вот о группах "Зенит" и "Гром" неизвестно почти ничего, за исключением разве что фамилий первых героев, да нелепых, вздорных и зачастую грязных выдумок об их действиях на афганской земле.

Марк Урбан, автор книги "Война в Афганистане", на которую так часто ссылаются в нашей печати, утверждает: "27 декабря... к вечеру, парашютисты двинулись к центру Кабула. В 19.15 местного времени они вошли в министерство внутренних дел и разоружили его сотрудников. Другая группа... достигла дворца Дар-уль-аман".

Если бы так просто - пришли и разоружили. Нет, никто не складывал оружия. Министерство было взято штурмом.

Что же касается "другой, группы", то десантники действительно достигли дворца и даже, в азарте боя перепутав своих с чужими, вступили в перестрелку с "мусульманским батальоном", переодетым в афганскую форму.

Но к тому времени дворец уже был захвачен. Кем? Группами "Гром" и "Зенит".

"Гром" - это и есть, по существу, группа "А", "Зенит"... Впрочем, все по порядку.

В "УАЗ" начальника кафедры высшей школы КГБ полковника Бояринова набился добрый десяток преподавателей. Переезжали с одной учебной точки на другую. Пешком шагать не хотелось, ночь, темнота, лес, под ногами сыро. Потому и решили - лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

"Гриша", как звали между собой начальника кафедры преподаватели, сидел впереди, на месте старшего машины. Ехали долго. "УАЗ" петлял в темноте лесными дорогами, выхватывая лучом фар то белые стволы берез у обочины, то глухую черноту чащобы, то кустарник прямо на пути. Офицеры уже поглядывали на часы: по времени должны были бы приехать.

- Заблудился Гриша, - шепнул чуть слышно кто-то из молодых преподавателей, - во, хохма будет...

- А ты сам на его место сядь, хохмач! - вступился за Бояринова другой.

И опять ночь, размытая дождями, едва приметная дорога. Бояринов, до этого, казалось, дремавший, встряхнулся, наклонился к водителю:

- Потише, Вася. Сейчас будет маленький поворотик, ты прижмись к левой стороне и тормозни на минутку.

- Что, Григорий Иванович, - пошутили в машине, - мину заложили?

Полковник не ответил. "УАЗ" притормозил, остановился. Бояринов открыл дверцу, вгляделся в темноту, удовлетворенно вздохнул:

- Тут, моя птичка, тут, родимая, на гнезде сидит. Уже яйца отложила. - И кивнул шоферу: - Трогай потихоньку, только не газуй. Спугнем.

Автомобиль качнулся и почти бесшумно пополз вперед. В салоне притихли. Вот так Гриша! За поворотом выехали на знакомую опушку.

- Все, ребята, выгружайся, - сказал Бояринов, - третья учебная точка. Как заказывали... А ты, Анатолий Алексеевич, посиди пока, - обратился он к преподавателю кафедры Набокову, - дело есть.

Набоков смотрел, как, удивленно озираясь на Бояринова, вылезают из "УАЗа" молодые преподаватели. Они считали, что Гриша заблудился. Невежды. Гриша не мог заблудиться. Гриша - бог в ориентировании, видит, будто сова, в темноте. Лес, как книгу, наизусть читает.

Откуда это у него? С войны. Партизанил, воевал, командовал школой снайперов, готовил диверсионные группы для заброски в тыл, сам не раз летал за линию фронта.

- Толя! - Бояринов повернулся к Набокову. - Мы возвращаемся в Москву.

- То есть как - в Москву? А учения, Григорий Иванович? - Учения закончатся без нас.

- Что-нибудь случилось?

- Как тебе сказать. - Бояринов замолчал, потер тыльной стороной ладони отросшую щетину. - Хотелось бы верить, что ничего серьезного не произошло. В общем, надо нам переделать учебную программу.

- Увеличить курс?

- Нет, сократить. Нынешний набор мы выпускаем не в августе, а в июне.

- А дальше?

- Спецзадание. Афганистан.

- Афганистан? - удивился Набоков. Столь неожиданно прозвучало имя далекой страны, что он с трудом попытался вспомнить ее очертания на карте.

- Завтра жду твоих предложений по программе.

... Вернувшись в Москву, они засели за перекройку учебного курса. Пересчитали, перелопатили, отвели побольше часов на боевые темы, такие как разведка в заданном районе, в городе, организация засады, налета. В общем, готовились учить слушателей тому, что надо на войне.

Пролетели недели подготовки и поступила команда: отобрать людей для "Зенита". Такое условное наименование получило подразделение.

Приехал генерал, он был немногословен. Повторил то, что уже знал каждый, и в заключение разговора спросил, кто не готов к выполнению спецзадания. Зал не шелохнулся.

- Значит, все готовы! - подвел итог представитель руководства КГБ.

Однако у Бояринова и его кафедры было свое мнение. Сформировав мандатную комиссию и рассмотрев каждого слушателя, взвесив все "за" и "против", они отвели десять кандидатур.

Тогда впервые в своей жизни Набоков увидел, как плачет мужчина, офицер, сотрудник КГБ.

Его отвели, потому что посчитали психологически не готовым к возможным боевым нагрузкам.

Все десятеро атаковали кабинет Бояринова с раннего утра, просили, умоляли, доказывали, но начальник кафедры был непреклонен. За некоторых пытались просить преподаватели, восприняв неприступность Григория Ивановича как излишнюю строгость или даже упрямство.

Пройдут считанные месяцы, и жизнь преподаст жестокий урок, подтвердив правоту Бояринова.

Случилось так, что первый состав "Зенита" закончил командировку в сентябре. Началась постепенная замена. Однако людей не хватало и решили пренебречь выводами бояриновской комиссии. Рассудили так: мол, чего просевать, отбирать - все офицеры КГБ, не один раз проверены в деле. И на второй заход в состав группы были включены сотрудники, отведенные "мандаткой". Они и оказались в самом пекле - на штурме дворца Амина. Двое из них погибли, гретий тяжело ранен и умер по дороге в Союз. Четвертый попал в Афганистан позже и тоже получил тяжелое ранение.