Посредники в подобных случаях всегда получают солидный куш. Однако немалая часть его – плата за неизбежный и довольно серьезный риск. Слишком много важной и интересной для многих информации поневоле скапливается в их головах. А информация – это, как известно, самый ценный товар в Галактике. Трудно войти в этот бизнес, но намного труднее выйти из него. Целым и невредимым. Пират был далеко не дурак и интуитивно чувствовал, что его лимит относительно беззаботной жизни стремительно подходит к концу. Однако он был хитер, умен и расчетлив и до сих пор умел правильно оценивать грядущие неприятности. Поэтому он резонно предполагал, что при определенном везении сумеет продержаться еще некоторое время…
Высокий пожилой даррон непроницаемо смотрел вслед ушедшему землянину. Только сделай все, как договорились, ничтожный червяк. А потом… потом можешь сгинуть без следа, вместе со своими жалкими и тупыми наемниками. Что же, пока все идет прекрасно. Он крепко сжал висевший на шероховатой шее родовой амулет.
Главное – точность. Когда в затеянную игру с неизбежностью рока вступит военный флот дарронов, то в тени наступательной операции вполне возможно быстро и почти без риска провернуть задуманное дело. В пространстве планеты разгорится не малая стычка – а он сделает все возможное, чтобы она разгорелась. И если подложенный талисман попадет в нужные руки, то можно считать, что большая часть дела сделана.
Что же касается бота… Маленький кораблик проскользнет незаметно. Чтобы погрузить на него опытные материалы из ген-центра, много времени не понадобится. А дальше Великий Разум поможет ему закончить и свои дела. Этот Д'Харвот, как кстати он оказался замешанным в такую дурацкую историю. Международный генетический центр! Надо же было придумать подобное…
Но не беда, он несомненно сделал правильную ставку и его неоценимая помощь подоспеет как раз вовремя. А дальше… Не пройдет и одного полного цикла, как Д'Харвот станет наконец главой семейства, это также неизбежно, как восход одной за другой трех сестер, трех лун на его родной планете. Надежный и верный политик, такие встречаются редко. Политик, который всегда платит по счетам. Вслед за ним и он сам, совершенно заслуженно, станет главой всепланетной службы безопасности. Вершина его карьеры, тот пост, к которому он стремился всю жизнь. Это только дураки любят быть у всех на виду…
С учетом успеха задуманной операции подобное развитие событий любому покажется абсолютно естественным и ни у кого не вызовет никаких ненужных вопросов.
Он отвернулся от двери и степенно подошел к роскошно отделанному ложу.
А еще через несколько циклов, когда все постепенно сотрется в памяти и надежно забудется… Трагический случай, всеобщая скорбь и президентом наконец станет его личный ставленник. Пройдет еще немного времени и некому станет вспоминать обстоятельства, которые предшествовали всему этому. Он об этом сумеет позаботиться. И постепенно за спиной президента встанет тот, кто действительно заслужил этот пост своей умной, неустанной и кропотливой работой на благо родины. Он сам.
Вот только этот чертов жезл… Единственная заусеница в его безукоризненно задуманном плане. Неужели марканы до сих пор не довезли его до места? Не верится… Он должен быть на планете. Ну да ничего, рано или поздно он отыщется. Ареал поисков все время расширяется, а денег он не жалеет. Он обязательно должен найтись, такая вещь – не иголка. Должен!
Он тряхнул головой и важно и неторопливо проследовал к выходу.
2
Личный врач и давний друг Эрика Пауэлла, которого он называл просто Бад, а полное имя которого было Бадиль Аль-Мех-Ан-Саади, укоризненно смотрел на него. Голодвойник располагался в комнате отдыха, как раз напротив хозяина.
– Я внимательно посмотрел результаты твоих последних тестов, Эрик, и они мне очень не понравились, – внушительно произнес он. – Полагаю, что настало время провести более глубокое обследование.
– Мне тоже в этой жизни многое не нравится, Бад, – вздохнул Пауэлл. – Скажем, сейчас у меня в приемной полно народу, а я сижу здесь, с тобой. Но то, что нельзя изменить, приходится терпеть. А если неприятности оказываются не слишком серьезными, я просто выставляю их за порог.
Врач усмехнулся, однако не принял предложенного ему шутливого тона.
– В данном случае все обстоит как раз наоборот, Эрик. В твоем возрасте и после всех перенесенных операций ты должен реагировать на мои слова как минимум немного серьезнее.
– Ох, уж эта серьезность, – Пауэлл вздохнул. – Она так надоедает мне на работе… Прости, Бад, но если бы ты не был моим давним и хорошим другом, я бы с удовольствием выставил и тебя. К сожалению, это лишено всякого смысла. Я все-таки рационалист.
Бад спокойно отпил еще немного из своего стакана.
– Мне тоже жаль, что я не могу отдохнуть от тебя, Эрик. Но ты должен наконец понять, что это не шутки. Твое здоровье не зависит от того, друзья мы с тобой или нет. И сделать так, чтобы до тебя это наконец дошло – мой профессиональный долг. Единственное послабление, которое я могу тебе предложить, это пока не ставить в известность близких. Учти, пока. Хотя я совсем не уверен, что поступаю правильно.
Пауэлл горестно вздохнул.
– Я в этом уверен. И этого пока вполне достаточно. Так что ты хочешь вбить в мою бедную голову?
– То, что все люди пока одинаковы и болеют одинаково. Если ты думаешь, что твое положение дает тебе какие-то преимущества, то сильно ошибаешься. Как раз наоборот. Перенасыщенная деловая жизнь не позволяет твоему организму нормально восстановиться.
– Мы скоро полетим в круиз. Это полтора месяца отдыха, как минимум.
– А сколько из них будешь отдыхать лично ты?
– Ну, – Эрик слегка замешкался под внимательным взглядом друга. – Достаточно долго. Неделю, а может, полторы.
– А почему бы тебе не взять наконец нормальный отпуск? Совершенно очевидно, что для полноценного отдыха недели совершенно недостаточно.
– Ты сам прекрасно понимаешь, что проклятая работа не дает мне возможности рассчитывать на такие длительные паузы, – недовольно мотнул головой Пауэлл.
– Чепуха, Эрик. Ты и никто другой заставляешь себя крутиться, как белка в колесе. Это типичный самообман. Однако если на этот раз ты не прислушаешься ко мне, то скоро вообще можешь забыть о работе. Ты что, стремишься именно к этому?
Бад сделал еще глоток и удовлетворенно пощелкал языком. Пауэлл смотрел на него, такого довольного жизнью, развалившегося в удобном кресле, с некоторым раздражением. Бад был не только прекрасным специалистом, их семейным врачом, но и давним, настоящим другом. Таких у Пауэлла было не много. Интересно, неужели человек действительно может быть таким спокойным и довольным? Без всякого притворства? Или это просто профессиональная маска, чтобы успокаивать взволнованных пациентов и их родственников? А он, он сам, хотел бы быть таким? Вряд ли, он бы точно такое долго не выдержал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});