Читать интересную книгу Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка - Майкл Мойнихэн

Да, раньше я без сомнения был (Сатанистом). Я не потратил много времени на какую-либо религию в течение последних лет. Я просто пытался отдать то, что заимствовал у других и очень много мне дали такие люди как ЛаВей. Я твердо верю во все религии. Религии сегодня превратились в деньги и это очень опасная зона, поскольку люди становятся легко внушаемыми. Мы всегда пытались сделать Venom настолько мощным и громким и бескомпромиссным, насколько могли, но без проповедей. К этому мы подходили очень сознательно. Все наши фэны называют себя легионами и мы стоим во главе их, но никогда не занимаемся проповедованием. Это довольно сложная штука. Мы не хотим, чтобы нас рассматривали как организованную религию, в которой нужно купить майку или альбом, чтобы финансировать Venom. Если вам не хочется более слушать Venom, пусть так.

В интервью 1985-го года Керрангу Кронос был ещё более откровенен: "Послушайте, я никогда не исповедывал ни Сатанизм, ни оккультизм, колдовство и всё, что имеет к этому отношение. Рок'н'ролл всего лишь развлечение и дальше этого он не может пойти". Если свести Сатанизм просто к кредо "делай что хочешь", тогда Venom можно считать «Сатанистами», но тогда под этот критерий попадают и Beach Boys. После альбома "На войну с Сатаной" имидж Venoma сильно поблек и перемены в составе привели к хаосу и потери целостности на их последующих записях. Но всё же ранние альбомы группы ещё продолжают оставаться на слуху у тысяч подростков и образ (выдуманный) группы, как безжалостных осквернителей святости, подготовил приход нового поколений, которое приняло эстафету, подхватив вновь зажжённый факел блэк- метала.

Милостивый король

Группы начала 80-х годов, имевшие огромное значение для становление блэка как жанра, так или иначе признавались во влиянии, оказанном на них Сатанинской библией ЛаВея, но в случае с Кинг Даймондом и его группой Merciful Fate она была мощным вдохновляющим стимулом. Даймонд вспоминает, как он наткнулся на неё в оккультном книжном магазине:

Я прочитал книгу и подумал — эй, да ведь именно так я и живу, я чувствую то же самое внутри! Это было не как религия или что-то в этом духе, это был образ жизни, на который я бы мог положиться на 500 %. И это просто прекрасно, когда ты видишь свои мысли и взгляды изложенными на бумаге, это тебя успокаивает и обнадёживает. И я почувствовал себя именно так… и вы можете увидеть что это отражено в моих ранних стихах для Merciful Fate и Кинг Даймонд. Я использовал имя Сатаны в то время и для меня оно имело особое значение, не такое, как у других.

Черпая вдохновение у крёстных отцов хэви-металла, таких как Black Sabbath и Deep Purple, совмещая их с фирменным вокалом Кинг Даймонда, Merciful Fate дебютировали с одноимённым мини-LP в 1982- м году, в котором прозвучал гимн "С монашками не повеселишься". За ним последовали два более зрелых альбома — Melissa ("Мелисса" 1983) и Don't Break The Oath ("He нарушай клятвы" 1984), наполненные историями о магических ритуалах, кошмарными фантазиями на тему последствии нарушенных договоров и утверждении Сатанинской приверженности:

Скажешь — Небеса, я отвечу — Крепость лжиСкажешь — прости, я скажу — отомстиМои дорогой Сатана, ты единственный

Эти богохульные проповеди Кинг Даймонд воспевал в зловещем театральном черно-белом гриме, этот образ дополнял микрофон с укреплёнными на нём скрещёнными человеческими костями. Во многих отношениях записи Merciful Fate оказали на своих фэнов такое же влияние, как Black Sabbath на становление Даймонда как музыканта. Даймонд иногда получал освещение в бульварной прессе и часто был критикован за рекламу всего, имеющего отношение ко злу, но сам он всегда подчёркивал приверженность к Сатанизму по ЛаВею. Он отмечает, что потусторонние и зловещие образы в его стихах не должны восприниматься серьёзно:

Я стараюсь всегда быть уверенным в том, что никто не сможет прийти ко мне и сказать: Эй, да ты пытаешься вдохновить людей на то-то и на это, или хочешь обратить людей во то-то и так далее. Не выйдет. Конечно, ко мне возникает много вопросов. Но я стараюсь не давать, говоря прямо, ответа что я чувствую по этому поводу… Вы никогда не увидите меня за подобными занятиями. Люди должны доходить до всего сами. Если же люди не хотят вникать в тексты песен глубже, что ж, и это прекрасно. Мы развлекаем, мы не священники. У меня есть свой стиль жизни, который, конечно же, влияет на мою музыку и на мои стихи. В них я вкладываю свои чувства.

Даймонд представляет собой единственного исполнителя Сатанинского металла 80-х, который представлял из себя нечто большее, чем позёр, использующий дьявольский образ для того чтобы шокировать публику. Разница между его откровениями о личных пристрастиях и театром масок его сценического персонажа стала особенно отчётлива, когда в блэк вливалась новая кровь в 1990-91 годах. Трудно себе представить, что Кинг Даймонд способен заставить кого-либо повторить злодеяния, описанные в его композициях. Этот стимул проявился во всё более открытых богохульствах групп, которые развили эту тематику дальше и дали молодёжи более дурманящую смесь.

Боги грома: Bathory

Вместе с Venom шведская группа Bathory стала провозвестником эволюции современного блэк-метала. Название группы происходит от имени "Кровавой Графини" Эржебет Батори, венгерской аристократки, которая в 18-м веке была осуждена за убийства сотен молодых девушек, в чьей крови она предположительно купалась, чтобы сохранить красоту своей юности. С очень большой вероятностью можно утверждать, что ранняя песня Venom "Графиня Батори" с альбома "Чёрный металл" послужила прямым вдохновителем для названия группы, поскольку в самом начале карьеры звук и вид Bathory во многом обязаны английским основателям блэка. Движущей силой группы является Пуг Рогерфельдт (Pugh Rogerfeldt), использующий более привлекательное сценическое имя «Квортон» (Quorthon), хотя за всё время своей карьеры Bathory не отыграли ни одного концерта вживую. Квортон описывает первые усилия группы:

В то время мне было лет 15 и я помогал звукозаписывающей компании прослушивать новые команды, потому что в то время шло вроде как наступление металла, благодаря "новой волне британского металла". В то время я узнал что они готовят какой-то металлический сборник из пяти или шести шведских команд и я попросил: пожалуйста, послушайте мою группу, потому что мы играем новый и очень крутой хэви-метал. Это было в январе 1984 года,

Я думал, что нас больше не пустят в студию, потому что звучание у нас было очень грязным. Но оказалось, что 85–90 % отзывов, которые пришли в звукозаписывающую компанию после выхода этой записи (пластинка называлась "Скандинавская металлическая атака"), были по нашей песне. И тот парень из компании позвонил мне и сказал: "Эй, тебе надо снова собрать свою команду и написать материал, потому что этим летом вам надо записать полноразмерный альбом".

Я думал, что мы продадим две или три тысячи копий, а этот альбом продаётся бешеными темпами и девять лет спустя. Это меня до сих пор удивляет, поскольку запись обошлась мне примерно в двести долларов и была сделана за 56 часов в 12-ти дорожечной демо студии к югу от Стокгольма. С тех пор мы записывали каждый альбом в более или менее "заимствованное время", поскольку у нас не было никаких амбиций до тех пор как Импортант Рекордз (Important Records) попросила нас сделать тур с Celtic Frost и Destruction летом 86- го. Пока все это происходило, у меня конечно же не было постоянного состава, потому что, если вы знаете хоть что-нибудь о шведской музыке в ту пору, все музыканты старались изо всех сил подражать Европе (Europe)! Так что когда я затаскивал ударника на репетиционную базу и ставил ему первую пластинку Bathory, он тут же хватался за голову: О, нет! О, нет! В то время не было той традиции и той атмосферы в дэт-метале, что есть сейчас… Все думали, что у меня мания величия или что-то в этом роде, но на самом деле это была не моя ошибка — мне надо было родиться в месте типа Сан-Франциско или Лондоне, где мне было бы гораздо легче сколотить банду.

Для первых трёх альбомов Bathory избрали тот же способ самовыражения, что и Venom, хотя музыка стала более зловещей благодаря мощному арсеналу шумовых примочек и дисторшну. Гиперкинетическая ритм-секция растворяется в вихре бури тональностей — идеальный фон для лающего и неразборчивого вокала. Объяснением такого саунда служат обстоятельства записи — группа вынуждена была записываться в течении двух с половиной дней при бюджете в несколько сотен долларов. Окончательный результат был более экстремальным чем что-либо выпущенное в 1984 году, если не считать нескольких английских индустриальных электронных команд вроде Whitehouse, Ramleh и Sutcliffe Jugend. Bathory произвели неизгладимое впечатление на металлическое подполье. Квортон вспоминает первый альбом: "Если слушать его сегодня, мурашки уже не бегут по телу и испуг не пробирает, но в те дни он производил примерно такое впечатление. Вспоминая как он был записан, удивляешься как много можно сделать, обладая такими малыми ресурсами". Стихи вращались вокруг тем чёрной магии и Сатанизма а ля Venom, хотя несли на себе отпечаток скандинавской невинности и юношеского мелодраматизма, что в итоге сделало их более экстремальными. Квортон весьма искренен, рассказывая о своём понимании Сатанизма в те дни: