— Орден Странников в лице этого юноши уже показал свою полезность делу созидания, поэтому я не могу отказать в вашей просьбе, конфессор, — скупо улыбнулся Арктурус.
— Благодарю вас, капитан! — конфессор кивнул. — Каин, соблаговоли сопроводить меня до челнока.
— Иди, парень. Родители это родители, — хмыкнул капитан и, не став слушать Каина, махнул рукой, указывая на выход.
Дорога до ангара с челноком прошла в молчании. Конфессор шёл впереди, уверенно сворачивая на перекрёстках, его сопровождающий молча следовал за ним, оба они игнорировали присутствие Каина, а замыкавшие шествие киборги охраны старались держаться от странников подальше.
«Твоё решение, Каин, будет иметь последствия. Прежде всего для тебя. У тебя высшие баллы на тестировании моральной подготовки. Ты знаешь, что этот мир отличается от общества Садов. Ты понимаешь сами различия. И всё же решил остаться».
Убористый текст скользил по сетчатке правого глаза Каина.
«Это печалит меня. Но я понимаю и принимаю твоё решение. Этому нас учил Пророк. Путь можешь пройти лишь сам. Человек, которого я хочу оставить с тобой, сам вызвался начать свой Путь таким образом. Ты ценен для Ордена и как индивид, и как личность, и как носитель сверхдорогого оборудования. А ещё ты беззащитен вне Садов».
«Я не беззащитен!» — ответил Каин и немедленно устыдился своей резкости.
«Беззащитен, дитя. И не всегда фамильяр успеет к тебе на помощь. В Садах можно позволить себе быть исследователем, мыслителем и творцом под присмотром Ариадны. Но не здесь. В этом мире ты должен быть готов бить на упреждение, бить насмерть, не задумываться, не рефлексировать, не останавливаться. Великий принцип защиты вне Садов звучит так: убей или будь убитым. Ты не таков, никогда таким не был, и, даст Пророк, никогда таким не станешь. Но люди везде одинаковы, и когда у них нет высшей цели — они словно бесконтрольная стихия, словно дикие звери. Хочешь ли ты быть поглощённым ими?»
Слово за словом обрушивал конфессор на Каина. Он более ни разу не поднял вопрос о возвращении на ковчег, и лишь делился философским видением реальности. Очередной урок. Юноше пришлось прикусить щёку, чтобы не сдаться под этим напором риторики и логики. Боль немного отрезвила его, заставила сосредоточиться на цели. Он не сбежал. Нет. Каин решил найти свой Путь. И даже если Путь закончится у порога родного дома, на коленях и в раскаянии — то значит так тому и быть. Но это только его Путь.
Орденский челнок выделялся среди рабочих шаттлов, как ювелирное украшение в куче чугунных чушек. Золотая и рубиновая филигрань на чёрных изогнутых плитах корпуса ловила взгляды и удерживала их, гипнотизируя окружающих. Носовая аппарель была опущена, у неё дежурили пара странников. Рядом на массивной сумке сидела, вытянув ноги, Милица Геб.
Каин сперва подумал, что ему пригрезилось. Но нет, длинные светлые волосы, аккуратные и такие знакомые линии ухоженного лица. Она приоткрыла правый глаз, блеснув изумрудной радужкой, и лукаво улыбнулась.
— Каин! У меня не получилось!
***
У Милицы Геб всегда был план. Даже когда она действовала импульсивно и спонтанно, девушка держала в голове с десяток переменных и учитывала их! В первый раз план дал осечку сразу на старте: отговорить Каина от побега не удалось. Её друг никогда ещё не был таким упёртым. Паломничество и точка. Никаких вариантов! Милица тогда лишь хмуро покивала и закрутила интригу. Одна услуга здесь, совет там, рука помощи тут, и вот Каину доверяют малый разведывательный катер. Сату. Они вместе пестовали это биомеханическое чудовище, растили в нужной конфигурации больше полугода.
Так Каин прошёл проверку намерения временем. Милица видела: он не поднимал тему паломничества, но в его взгляде читалась странная упёртость. А потом случился его отказ проходить боевую квалификацию. В тот день чудо спасло принципиального дурака от участи быть задушенным лучшей подругой. С одной стороны это гарантировало его вечную прописку на ковчеге и в Садах, но с другой — его взгляд говорил о другом. Он собирался отправиться в галактику не имея расширенной боевой подготовки, только с навыками самозащиты и агрессивными рефлексами Саты. От подобной мысли у Милицы шевелился скальп.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Решение отправиться с ним было бы лучшим, если бы девушку хоть на мгновение выпустили из вида конфессоры. Она давно поняла, что её будущее так или иначе будет связано с Каином: немного внимательности, много любопытства, и вот отдельно взятая проныра читает личностные профили, материалы тестирования и прочие закрытые документы. Ей не навязывали Путь, нет. Но заметки Ариадны о «достаточной» психологической совместимости Милицы и Каина красноречиво говорили о том, что именно станут настойчиво предлагать конфессоры. Девушка не возражала, старшие не давили, и всё было хорошо, кроме навязчивого желания Каина выйти в мир. Тогда она впервые поступила, как полагает будущему конфессору: благие действие ради благих целей. Она доложила старшим.
Вот только не о тщательно скрываемых желаниях юноши, а о необходимости его участия в боевой подготовке на позиции инженерной поддержки. Каин, всеми правдами и неправдами отбивавшийся от этой участи, даже не понял, как оказался в учебной группе. Точнее Милица надеялась, что он не понял, а сокращение их общения в тот период стало следствием нагрузок и усталости.
Ещё на два месяца она смогла отодвинуть неизбежное. И тогда же поняла, что Каин уже ушёл. Его тело находилось на ковчеге, спрятанном в туманности Садов, дух же покинул флот странников и теперь тянул за собой бренную оболочку. Милице пришлось смириться. Её беспокойство за друга не имело значения, поэтому она вложилась в его подготовку всем, чем смогла. Она спланировала уход с ковчега для обоих. Два отдельных пути, которые потом должны были соединиться. План так и остался планом, и Каин о нём никогда не узнал: в середине ночного цикла конфессор Влад поднял всю её учебную манипулу для «внезапной проверки боеготовности». Их забросили на одну из планет Корпоративного сектора, для «обкатки в человеческих условиях».
Две недели Милица отсутствовала на ковчеге, а когда вернулась — схватилась за голову. Её личные файлы были вскрыты, демонстративно, без зачистки следов, все разработанные планы имели многочисленные пометки Каина с короткими резюме: «Нет», «Не подходит», «Интересно», «Без меня» и так далее. Только одна папка была подписана «Двигай за мной». Это оказался уже его план. Закладки в программах, взлом шлюзов, специальные приложения-помощники, установленные в локальных секторах корабельной сети. И как только Милица ознакомилась с ним, сработал таймер.
Именно в тот момент Милица поняла, что тихий, внимательный Каин был слишком тихим. Как в её каюте оказалась сумка со всем необходимым для начального периода паломничества? Почему в личном профиле есть необходимые ключи и пропуска? Она всеми силами старалась задержать Каина на корабле, и теперь он предлагал присоединиться к его Пути.
Тревога распространилась по ковчегу незаметно. Не всякий бы заметил изменения. Дети всё так же играли в жилых зонах, подростки проходили обучение, и только некоторые взрослые стали серьёзнее смотреть на мир и двигаться чуть быстрее. Милица в сердцах выругалась: Каин вообще не понимал, что такое аккуратные, незаметные действия. Он проложил себе и Милице несколько коридоров, которые зависели от расчёта времени и механической точности действий. И если для Каина с его подготовкой и нейросетью это было проще простого, то Милица почти сразу выбилась из графика.
— Сестра Геб.
Голос приморозил Милицу к палубе в десяти шагах от челнока, который доставил бы её к первой точке маршрута.
— Конфессор Слава.
Девушка повернулась к одной из своих учительниц и тяжело сглотнула. Сухая старушка, уже чуть-чуть согнутая к палубе возрастом и ответственностью, смотрела на Милицу с крайним раздражением во взгляде.
— Потрудись объяснить, что здесь происходит. Не припомню своего разрешения на одиночный рейд куда бы то ни было. Даже если электронная система говорит иначе.