— И пусть сразу приходит, если согласна, — ответила я доктору.
В общем, разговор за ужином не клеился, способные разговаривать говорили каждый о своём, а остальные — например, Далия и Мюрей — вообще так вымотались, что молчали. Так что засиживаться никто не стал. Как только голод был утолен, разбрелись по комнатам — слава богу.
Оставшись одна, я достала сейф и открыла его, чтобы покопаться вдумчиво.
Первым делом высыпала на застеленную чистым бельём кровать монеты и принялась за подсчёты. Жёлтые кругляши различались размером и цифрами, выбитыми на аверсе. Самые большие имели номинал десять, поменьше — пять, самые маленькие — один. Я пришла к выводу, что это и есть золотые. Их у меня в общей сложности насчиталось две тысячи сто три.
Серебристые кругляши имели больше разновидностей. Самая большая — сто, поменьше — пятьдесят, ещё меньше — двадцать, десять, два и один. Видимо, это местная мелочь. Вот их набралась тысяча двести один. Но вот сколько в одном золотом этих серебрушек — оставалось загадкой. Ладно, разберусь. И с тем, много у меня денег или мало — тоже. К счастью, есть ещё драгоценности, с которыми я без сожаления расстанусь...
Пока подбивала финансы, дом затих. И даже доктор, до этого шлявшийся по территории, вернулся в комнату. Пришла пора послушать послания. Правда, открытые окна и балконы вызывали опасения, что кто-нибудь подслушает. В тишине звуки разносились, как гром и заставляли действовать осторожно. Я ведь не знала, можно ли регулировать у посланий громкость, поэтом первую дискету активировала, накрывшись с головой одеялом.
Начать решила со злобной старухи — понятия не имела, кто она, но уверена информации от неё можно получить гораздо больше, чем от хлыща.
Как у меня получилось активировать запись в прошлый раз, я наверняка не знала, но могла предположить, что прикосновением. Поэтому погладила поверхность — и все снова получилось. Старуха ожила, развернув свои декорации.
Она сидела в мрачном кабинете на диване. Спину держала ровно, будто кол проглотила, и буравила меня злым взглядом. Так реалистично, что я сама невольно под ним выпрямилась. Будто находилась с ней рядом.
— Бестолковая, распутная идиотка! — скрипучим голосом вместо «здравствуйте» прокаркала старуха, и я инстинктивно провела по боковой поверхности дискеты, пытаясь убавить звук как делала на телефоне. И — чудо! — мне это удалось. Голос сбавил децибелы.
— Сын успел мне перед смертью всё рассказать, но связал клятвой! Не смей показываться мне на глаза! Убирайся из столицы и забирай свое отродье! А если не послушаешься — пеняй на себя! Я не побоюсь смерти за нарушение клятвы и опозорю тебя на весь высший свет! О наследстве забудь — я его отсужу! И не приближайся к ключу от грани даже на метр, мерзавка!
Злыдня стукнула об пол клюкой, и изображение пропало.
Я вытерла выступившую на лбу испарину. Ну и жуть! Ну и спасибо, бабуля! Я вообще ничего не поняла. Кроме того, кем ты Анниэлле приходишься — любящей свекровью, сто процентов. Ну и ещё не понять намека на то, что Далия рождена не от покойного мужа, просто невозможно.
Офигеть! Ладно, послушаем, что имеет сказать покойный ас Торви. То есть это я думаю, что мужчина с усами на второй дискете — он.
Активировала следующее послание уже в самом начале, убавив звук, и поэтому неприятный мужской голос не сильно резанул по ушам. Пожалуй, они с матушкой обладали одинаковыми, скрипучими нотками, да и внешне имели родственное сходство, а ещё явно испытывали к Анниэлле неприязнь.
Этот отправитель сообщения записывал его на ходу — изображение показывало, как почивший муж Анни перемещается по длинному тёмному коридору, но разглядеть обстановку не представлялось возможным. Свет падал лишь на грузную фигуру.
— Дорогая супруга, — заявил мультяшный дядька без малейшего намёка на то, что жена ему действительно дорога, и тогда я окончательно убедилась — это Айвар Торви, — я к утру буду дома. Хочу, чтобы ты взяла… — тут последовала заминка и, на лице мужика в мундире промелькнула брезгливость, — …дочь и дожидалась меня в столичном особняке. У меня есть для вас, — неприятный тип пожевал ус, — сюрприз. Будь готова отправиться в путешествие своей мечты и прикажи слугам собрать ваши с Далией вещи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На этом послание закончилось, а я осталась сидеть, осмысливая услышанное.
Муж Анни так это все сказал, что я сразу поняла: путешествие ни жене, ни дочери не понравилось бы. Интересно, а как восприняла послание аса? Заподозрила неладное? Или такое общение ей было привычно, и она бы последовала приказу? Ведь это я имела возможность прослушать послание свекрови до послания мужа и свести концы с концами. Если вспомнить, что именно говорила злобная старуха, можно сделать вывод: рогоносец как-то узнал об измене жены и о том, что дочь ему не родная. Это я понимала, что в момент записи он ехал карать, а вот бедняжка Анни — нет... Но, судя по всему, не доехал. К счастью.
Что ж пришло время послушать сладенького мажора. Вдруг это он отец Далии? Не дай бог!
Активировала его дискету, и хлыщ, проделав прошлые трюки с расстегиванием пуговиц и томным взглядом, снова завёл свою пластинку:
— Любимая! Сейчас ты непременно должна скрыться, чтобы потом нам воссоединиться в безопасном месте и пожениться…
Ух ты! А у них с Анни было всё по-взрослому!
— …После несчастного случая с моим дядькой на тебя начнётся настоящая охота. Ты нужна всем, а особенно — моему брату! Ты ведь знаешь, как верховному тёмному нужен ключ от грани? Беги в Раздоляндию в свое поместье, там тебя защитит родовая граница и законы нейтрального государства. Я приеду к тебе, как только смогу…
На этом месте, клянусь, горе-искуситель погладил себя по причинному месту. Хотя чего это горе? Анни, похоже, искушалась вполне успешно.
— … и тогда мы отправим твою дочь в защищённое место подальше, а сами сможем жить, как пожелаем!..
Вот ровно до этого места я ещё предполагала, что Рагнар — а это точно был он — может быть отцом малышки. Но теперь поняла: этот хлыщ такой же охотник за наследством, как и его неведомый братец.
— …Только не забудь ключ! И спрячь его хорошенько, любовь моя! Отдашь потом мне, ну а я найду, как тебя обезопасить. Сделай, как я говорю, моя единственная, и вскоре мы будем счастливы.
Сладкий послал фальшивую воздушку и упокоился в своей коробке.
А я накинула на ночнушку плед и вышла на балкон подышать воздухом после ощущения, что меня изваляли в грязи. Просто Санта-Барбара какая-то, её богу!
Звуки ночного юга — песни местных цикад, шелест листьев и шум прибоя — немного компенсировали ту гадливость, что остались от посланий, но осадок никуда не девался. А ещё мне вдруг стало жаль погибшую глупышку.
Бедная Анниэлла. Сколько ей там было лет? Двадцать пять максимум? Я совсем не знала, какой она была, но, похоже, кроме Дали и Пру, её никто не любил по-настоящему. К тому же вырисовывалась не очень красивая картина с изменами и нагулянной дочерью. А как вишенка на торте — подозрительно вовремя почивший муж и куча охотников за неведомым ключом. Во что её ввязали?
Точно! Ключ! Надо его найти и спрятать!
Я вернулась в комнату и принялась перерывать сейф — ничего даже отдалённо напоминавшего ключ в нем не было.
Что-то мне это все совершенно не нравилось. Предчувствие, что за потерю этой штуковины меня порвут в клочья, не отпускало. А потом я приказала себе успокоиться и не паниковать раньше времени. Анни могла его спрятать где угодно, да хоть бы в том лесу! Не зря я обратила внимание на сросшиеся деревья и термитник, ох не зря! Может, аса отправилась туда злополучный ключ спрятать, а запомнить место мне подсказало её остаточное сознание?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ладно. Будем решать проблемы по мере поступления. Если что — придётся в страшный лес вернуться и все там обыскать.
Глава 7
Разбудил меня крик... петуха? Точно он. Сначала я удивилась, а потом подумала: ну а почему бы и нет? Кошки с собаками в этом мире обитают, значит могут жить и петухи. Интереснее другое: где он так разоряется?