Война оказала на Морде очень серьезное влияние. Однажды, когда его тайно перевозили по Средиземному морю, спрятав на небольшом баркасе, он впервые прочувствовал реальную угрозу своей жизни. Буквально ниоткуда появился военный корабль. «Было около четырех утра, когда мы вдруг оказались в лучах прожекторов, направленных на нас с какого-то судна, и вскоре по его очертаниям догадались, что это военный корабль мятежников, – рассказывал он позднее. – Мы находились в ярком пятне света целых пять минут и каждое мгновение ждали начала обстрела. Пассажиры и экипаж впали в абсолютную панику. Лично я в тот момент отдал бы десять лет жизни, чтобы оказаться дома в Нью-Бедфорде и даже не знать, что в Испании идет гражданская война».Тем не менее через некоторое время крейсер продолжил свой путь, «по какой-то причине» не открыв огня. Но и после этого Морде продолжал мечтать о новых приключениях, столь же захватывающих, как война, но только не таких опасных и не имеющих никакого отношения к политике.
* * *
Перед тем как вернутьсяв Соединенные Штаты, он все-таки ввязался в какую-то таинственную интригу. В конце 1938 года посол США в Испании Клод Дж. Бауэрс написал тогдашнему государственному министру Испании Дону Хулио Альваресу дель Вайо официальное письмо, рассказал о Теодоре Морде и сообщил, что тот совершил «весьма любопытное путешествие, информация о котором может вас заинтересовать». Посол порекомендовал министру встретиться с Морде, отметив, что добытые им разведданные носят «сугубо конфиденциальный» характер.
Что это были за совершенно секретные материалы и состоялась ли встреча по поводу их передачи – неизвестно. Но это послание стало первым предвестником будущей шпионской карьеры Теодора Морде. В действительности вполне вероятно, что к тому моменту он уже начал исполнять оперативные задания государства, пусть даже пока еще и неофициально.
В предположении, что журналист мог втихаря подрабатывать шпионажем, нет ничего невероятного. По крайней мере, с XIX столетия почти все правительства мира знали: если нужно отправить в другую страну шпиона, то для этой цели легче всего использовать репортера или писателя. Эти люди прекрасно умели вести разведывательную деятельность и находить источники информации. Они без труда сливались с местным населением и в нужный момент могли бесследно исчезнуть. По слухам, и Reader’s Digest, и Timeбыли во время обеих мировых войн самыми настоящими шпионскими базами. Но шпионили не только журналисты, к разведывательной деятельности подключали также и миссионеров, географов, картографов и путешественников. Например, достоверно известно, что правительство Великобритании активно вербовало в шпионы исследователей из Королевского географического общества.
В каких бы отношениях ни состоял в те времена Морде с властями США, он продолжал путешествовать, писать, выступать по радио и стремиться к какой-то, судя по всему, непонятной даже ему самому цели. Но все изменилось в 1939 году, когда Теодор Морде познакомился на борту шедшего через Атлантику океанского лайнера с исследователем по имени Капитан Р. Стюарт Мюррей и услышал от него рассказ о потерянном городе.
К тому моменту Капитан Мюррейуже успел стать настоящей легендой в кругах любителей приключений. Этот жилистый, всегда загорелый человек с вьющимися русыми волосами львиную долю своей жизни провел, бродя по диким джунглям Центральной и Южной Америки в поисках следов древних цивилизаций. Он был членом Королевского географического общества и Клуба исследователей – двух самых престижных групп путешественников на свете, а также участником Американского этнологического общества. Будучи лицом рекламной кампании сигарет Camel, Мюррей был известен всей стране в образе одетого в костюм-сафари исследователя с фотографий, подписанных словами: «Нашагавшись по диким гондурасским джунглям, я люблю устроить привал и закурить Camel». В своих интервью Мюррей часто упоминал роман сэра Артура Конан-Дойля «Затерянный мир», сравнивал себя с его персонажами и говорил, что тоже находится в постоянном поиске великих драматических приключений. Газета The St. Petersburg Timesоднажды назвала его обитателем «мира отравленных стрел и дикарей со смертоносными духовыми трубками». Да, жить в этом мире было жутковато, но Мюррей сказал репортерам, что в действительности, находясь там, он гораздо больше боится самого себя. «Ничто в джунглях не действует на нервы сильнее одиночества», – задумчиво признался путешественник.
Столкнувшись с Морде на борту лайнера «Stella Polaris» в конце 1939 года, Мюррей, наверно, увидел в нем такого же неутомимого странника, то есть практически отражение самого себя. В результате все время, пока корабль скользил по океанским волнам, двое мужчин обменивались рассказами о том, что им удалось повидать за границей. «Я ночь за ночью просиживал на палубе, беседуя с Мюрреем», – вспоминал позднее Морде в интервью издававшейся в его родном городке газете Sunday Standard-Times. Мюррей в этом рейсе читал лекции пассажирам, а Морде выступал в качестве судового репортера. Вскоре они коснулись в своих беседах Гондураса, и Мюррей рассказал, что совсем недавно провел там две экспедиции.
Два его трехмесячных путешествия (первое в 1934 году, второе – год спустя) финансировались Государственным департаментом США, Музеем естественной истории и Национальным музеем американских индейцев. Джунгли – это среда непредсказуемая и завораживающая, говорил Мюррей. Во время путешествий он наталкивался на неизвестные миру племена аборигенов с совершенно непонятным языком и обычаями. Но самым примечательным аспектом этих экспедиций были постоянно преследовавшие его слухи о таинственном древнем городе Ciudad Blanca.
Путешествия Мюррея, изначальная цель которых состояла в исследовании неизученных земель и охоте за древними артефактами, со временем почти полностью трансформировались в экспедиции по поиску этого потерянного города. Ciudad Blanca сожрал его с потрохами. Иногда, рассказывал он Теодору Морде, ему казалось, что он подобрался к городу уже совсем близко. Зеленые дебри джунглей были усеяны подсказками, словно кусочками головоломки, которую оставалось всего лишь правильно сложить. Но две из тысяч доставленных им домой реликвий заслуживали особенного внимания: небольшой потертый временем камень с высеченными на одной стороне одиннадцатью иероглифическими символами и миниатюрная скульптурка обезьяны, будто ослепленной какой-то невыносимой вспышкой света и потому прикрывшей глаза передними лапами. Что хотели сказать авторы двух этих объектов? Мюррей этого, конечно, не знал, но подозревал, что артефакты были созданы еще в доколумбовы времена индейцами этнической группы чоротега, считавшимися современниками майя. О них тогда практически ничего не было известно.
У Морде возник совершенно естественный вопрос к Мюррею: почему же ты не вернулся туда? Почему не продолжил поиски, если чувствовал, что находишься так близко к цели?
На лице Мюррея мелькнула печаль, он внезапно замкнулся в себе и сказал только, что все время хотел вернуться к поискам, но – увы! – жизнь рассудила иначе. Она подхватила его своим потоком и заставила заниматься совсем другими делами. Возможно, самому Морде повезет больше.
Когда они сошли на берег в Нью-Йорке, Капитан Мюррей познакомил Теодора с человеком, который выступал в качестве основного спонсора его экспедиций. Его звали Джордж Хей, и так уж случилось, что именно в тот момент он искал себе нового исследователя и путешественника.
Мой гид по забытым городам
«Неужели тебене будет одиноко в джунглях?» – спросила как-то вечером перед сном моя дочка Скай.
«Со мной все будет хорошо», – ответил я.
Мы лежали у нее на кровати, и я видел, как в темноте поблескивают ее глазки.
«Ты же там будешь совсем один», – сказала она.
«Там много-много всяких животных, – заметил я, – они и составят мне компанию».
«Но они же могут тебя съесть!» – она испуганно села в постели.
«Это точно, – сказал я, – у них острые-преострые зубы».