в наши дни, никто не возьмет за муж девушку только из-за ее красоты.
«Френсис, проводи гостя» — Сказала мадам Анджела встав из-за стола самой последней. «Сирил, спасибо что пришел к нам. Мы были рады видеть тебя»
«Вам спасибо за прекрасный стол.» — слегка кивнув произнес он и не дожидаясь пока Френсис подойдет вышел из дома.
Разговор у ворот состоялся не из самых приятных. Сирил не мог понять почему Френсис не рассказала все сразу, как только ее родители решили увезти ее так далеко. А она не могла найти себе оправдания. Ведь то как он узнал о ее отъезде на долгое время было действительно грубо. Летняя дневная жара сменилась прохладным вечером, над их головой появлялись первые звезды и снова показалось что так будет всегда. Ему хотелось рвать и метать все что он видит, а ей плакать. И только одну фразу она надолго запомнила из того душевного разговора:
«Обещай мне писать, даже когда кажется, что ничего интересного не произошло. Просто отправь хоть пару слов»
Френсис не могла понять его беспокойства они ведь и так еженедельно обменивались письмами уже на протяжении нескольких лет. Она писала ему о том, как ее раздражают иногда преподаватели, что нет ничего ужаснее чем уроки танцев и рассказывала сюжет книг, которые читала в свободные дни. А Сирил только и делал, что спрашивал, когда она приедет и отсылал стихи, написанные им, ведь он правда хорошо их писал.
«Обещаю» — сказала Френсис и обняв друга на пару секунд резко отпустив побежала домой. Ей вдруг стало так тоскливо, что хотелось поскорее спрятаться в своей спальне и смотреть из окна на родное место, которое она скоро покинет.
До ее отъезда оставалось всего 4 дня и в ее планах было сделать эти дни незабываемыми. Френсис решила составить список мест, которые должна пройти вместе с Сирилом и придумать чем они займутся. Список основывался на том, как они развлекались в детстве, когда их компания была больше и каждый день был маленьким праздником лета. И вот какой план был у Френсис на эти несколько дней:
Поймать наконец рыбу весом 1фунт и не упасть в воду.
Посмотреть кто кого выиграет в соревновании «Лучший прыгун».
Забраться на 3тий этаж заброшенного дома.
Бесстрашно преодолеть болото. (хоть как ни будь преодолеть болото).
К сожалению, в своей комнате она не нашла бумаги или старой тетради, в которой могла бы записать то, что придумала. Поэтому Френсис приняла как ей показалось умное решение написать список в книге, которую она якобы читала перед сном, в чем заверяла мать. Открыв последнюю страницу книги, она мелким почерком записала каждый пункт и взяв книгу в руки спустилась из комнаты в гостиную.
«Френсис, дорогая, присядь рядом.» — сказал ей отец который впервые за выходные пил не алкоголь, а лимонад.
Она послушно подбежала к отцу и плюхнулась в большое мягкое кресло, стоявшее рядом. Джон выглядел счастливым несмотря на усталость, за одно только утро он успел разобраться с полом, который так его напрягал своим скрипом и сейчас чувствуя себя на высоте он вспомнил о своих прямых обязанностях отца.
«Мне нравится твой друг Сирил. Я когда-то тесно общался с мистером Чарльзом. Замечательный врач и благородный человек. Но, я не так хорошо знаком с его сыном. Расскажи мне о своем друге. Мне нужно знать все!» — с яркой улыбкой спросил отец. Он всегда вел себя так будто слегка напился, радость в его глазах была ярче чем у остальных, но и злость он проявлял внезапно и, казалось, сквозь меры.
«Папа, я даже не знаю, что ты хочешь узнать. Он будет проходить практику на врача, хотя всегда мечтал стать писателем. Сирил много уделяет времени дому и уходу за ним, после смерти его матери отец стал часто болеть и все обязанности легли на его плечи.» — Френсис вдруг осознала, что никогда не говорила о своем друге с семьей. Им было достаточно знать, что он сын Чарльза и видеть его рядом с дочерью под присмотром маленькой деревни. Чаще с ней разговаривала мать, а не отец. Она спрашивала про уроки, о том что она сейчас читает, постоянно докучала вопросом о том, как Френсис провела день с кем поругалась и при каких обстоятельствах. Уже к 12 годам Френсис поняла, что матери нужно отвечать так, чтобы она не могла задать еще один вопрос иначе это перерастёт в трехчасовую болтовню. Отец же задавал вопросы, требующие весьма кратких ответов «Да, я поела, спасибо», «Все хорошо», «Больше не болит», «Вернусь ровно в 18:00». Джон любил любить и работать. Их единственная дочь вызывала у него только гордость, ведь та родилась красивой, похожей на мать, унаследовав стройное телосложение и большие кукольные глаза.
«Ты его любишь?» — Внезапно громко спросил отец, посмотрев прямо на нее так, будто от ее ответа зависело все.
Френсис стало дурно, голова закружилась, в горле пересохло, а голове эхом звенел вопрос. Чтобы осознать то, что у нее спросил отец у нее ушло пару секунд и набрав побольше воздуха она быстро будто скороговорку произнесла.
«Нет, кончено, нет. Глупости какие, он друг тем более мы разъедемся». — Ее глаза смотрели на отца так, будто тот спросил что-то неприличное, выражение лица застыло в удивлении и испуге буквально на секунду, что его сильно рассмешило.
«Ах-ха-ха, Дорогая. Я просто спросил, ты совсем еще ребенок.» — расхохотался отец и встав с кресла потрепал ее по волосам которые и без того лежали не лучшим образом «Ты хоть кушать пойдешь? Завтрак пропустила это ладно. А обед не смей» — сказал он и крикнул служанке накрывать на стол на двоих.
Оказалось, что сразу после обеда все решили пойти в гости к семье Бонье, но отец который никогда не отличался любовью к разговорам и сославшись на солнечный удар остался дома. От всех журналистов его отличало одно, он не любил людей. Его могли развеселить только женщины и вино, поэтому Джон не брал интервью, не вел репортаж с места событий. Он писал о политике, кратко, емко, с позиции человека, который разбирался в ситуации. Из-за чего все его общение за столом сводилось к работе и только если на столе стояла бутылка красного он мог слегка отойти от темы. Семья Бонье не питала страсть к алкоголю и на фоне его жены миссис Ирен выглядела куда старше своего возраста. А это