Читать интересную книгу О языках народов СССР - Магомет Исаев

В среде социалистических наций протекают непрерывные этнические процессы. Как показывают исследования этнографов, они развиваются в нескольких направлениях[41].

В составе крупных наций растворяются их этнографические группы, которые обычно представляют собой локальные группы населения того же этнического корня, обособившиеся в прошлом из-за исторических, природно-хозяйственных условий или по другим причинам и сохранившие местные диалекты и некоторые самобытные черты культуры. Этнографические группы нередко представляют собой по своему генезису прежние племена и роды (особенно у тюркоязычных народов), которые, несмотря на многовековое существование по соседству или в составе классовых рабовладельческих и феодальных обществ, сохраняли родовые традиции и черты патриархально-родового быта еще накануне Октябрьской революции. Эти внутренние этнические перегородки в период консолидации социалистических наций стерлись, исчезла замкнутость локальных групп, живущих в горах, пустынях, потеряло свое реальное значение родо-племенное деление. Социалистические нации, таким образом, достигли более высокого общего уровня этнического развития.

В первые годы Советской власти, когда процесс формирования социалистических наций в нашей стране только начинался и особенно слабо проявлялся на ее окраинах, сознание принадлежности к определенной этнографической группе еще нередко преобладало у многих народов СССР над их национальным самосознанием, что отразилось в материалах тогдашних переписей населения. В переписи 1926 г. мы видим еще много родо-племенных групп. Так, часть узбеков (так называемые полукочевые узбеки) сохраняла родо-племенное деление. Помимо собственно узбеков (численностью 3905 тыс. чел.), переписями 1917 и 1926 гг. были отдельно учтены такие этнографические (родо-племенные) группы узбекского народа, как тюрки, общая численность которых превышала 60 тыс. чел. (в Ферганской долине их насчитывалось около 24 тыс. чел.), кипчаки (33,5 тыс. чел.), курама (50 тыс. чел.). Все они, хотя и были узбекоязычны, считали себя обособленными от узбеков; в частности, ферганские тюрки даже в паспортах в графе «национальность» обычно проставляли свое племенное название.

В материалах переписи 1959 г. кураминцы уже не фигурируют, так как окончательно слились с узбеками. Из кипчаков Ферганы назвали себя так всего около 100 чел. В то же время к группе тюрков причислили себя (главным образом в Фергане и Самаркандской области) немногим более 4 тыс. чел. Как показывают этнографические исследования, проводившиеся экспедициями Института этнографии АН СССР и Академии наук Узбекской ССР в Ферганской долине, былая обособленность родо-племенных узбекоязычных групп, по существу, уже исчезла и окончательная победа их национального самосознания как узбеков не вызывает сомнений.

Происходит и другой этнический процесс: сближение и слияние с крупными нациями издавна живущих в их окружении национальных групп — малых народов и национальных меньшинств. Как уже было сказано, постепенно сближаются с таджиками и воспринимают их язык мелкие припамирские народности: язгулямцы, рушанцы, шугнанцы, ваханцы и др., населяющие Горно-Бадахшанскую автономную область. В материалах переписи 1926 г. эти мелкие группы не были отражены. В 1939 г. они составили в общей сложности 38 тыс. чел. При переписи 1959 г. они уже не отмечены как обособленные этнографические группы, все назвали себя таджиками по национальности. Интересно отметить, что многие из шугнанцев, рушанцев, ваханцев, бартангцев, язгулямцев, баджуйцев своим родным языком назвали таджикский.

Устойчивое сохранение местных языков и некоторых этнографических различий в культуре отнюдь не отрицает реально происходящий прогрессивный процесс сближения с таджиками этих некогда совершенно оторванных от всего мира мелких, затерявшихся в высокогорных долинах этнографических групп; сближение происходит на основе таджикского языка, широко распространенного в среде припамирских таджиков, чему способствует интенсивное общение с равнинными районами Таджикистана, крупное промышленное строительство, рост культуры, переселение части жителей горных районов в долины и др.

Все более сближаются с узбеками и таджиками, теряя свою национальную обособленность, среднеазиатские арабы, цыгане, уйгуры и др. Частично с узбеками, частично с казахами сливаются группы каракалпаков, живущих за пределами Каракалпакской АССР. Подобные же процессы, при полном равноправии всех национальных групп населения независимо от их численности, наблюдаются и в других республиках.

Третье направление этнических процессов связано с общим ростом подвижности населения, интенсификацией межнациональных связей. Оно характеризуется усилением смешения населения разных национальностей — и, в частности, ростом числа смешанных браков, что убедительно свидетельствует об ослаблении былых религиозных и бытовых националистических предрассудков. Рост межнациональных связей в многонациональных городах и сельских областях отражается также на языковом развитии, материальной и духовной культуре.

Наконец, наблюдается еще один этнический процесс, выражающийся в возрастании региональных связей между некоторыми издавна живущими на смежных территориях нациями. Эти территории составляют по этнографической классификации крупные историко-этнографические области — такие, как Средняя Азия (четыре республики), Прибалтика (три республики), Закавказье (три республики) и др. Общность природно-географических и хозяйственно-бытовых условий, исторических судеб, издавна возникшие и все более усиливающиеся ныне экономические и культурные связи составляют благоприятные исторические предпосылки, способствующие сближению этих групп наций.

Собранный этнографами обширный материал показывает, что формы национальной культуры не окостеневают, а совершенствуются, что в период социализма отпадают устаревшие, не соответствующие современности формы и возникают новые. В процессе развития культуры и быта народов СССР национальные и интернациональные черты и традиции гармонично сочетаются.

Процесс культурного обмена и взаимообогащения распространяется на явления духовной жизни — такие, как литература, театр, изобразительное искусство, народное прикладное искусство и устное народное творчество. Яркие и самобытные национальные формы современной культуры и быта каждой социалистической нации включают прогрессивные традиции, имеющие перспективы развития в будущем и развивающиеся не изолированно, а в тесном контакте и взаимодействии с формами культуры и быта всех наций Советского Союза.

Большое значение для процессов сближения народов имеет миграция населения, которая в Советском Союзе (как и в других странах социализма) носит качественно иной характер, нежели в капиталистических странах. Там это обычно связано с классовым или национальным гнетом. В СССР миграция населения представляет собой плановое перераспределение рабочей силы по территории страны, производимое с целью более рационального размещения производительных сил, с целью широкого освоения природных богатств в слабозаселенных районах.

Уже в годы первых пятилеток в густонаселенных, преимущественно сельскохозяйственных районах Европейской части СССР, по мере механизации сельского хозяйства высвобождалось немало трудоспособного населения, которое направлялось в промышленные районы Европейской части СССР, Урала, Сибири, а также в многоземельные районы юга Сибири, Казахстана и Средней Азии. По имеющимся данным, с 1926 по 1939 г. на Урал, в Сибирь и на Дальний Восток переселилось свыше 3 млн. чел., в среднеазиатские республики — 1,7 млн., в Московскую область — 3,5 млн., в Ленинградскую — 1,3 млн. и т. д.[42]

Великая Отечественная война вызвала новую волну миграций из западных областей СССР на восток, включая Урал и Сибирь. После войны часть переселенцев осталась на месте, устроилась и обжилась. Приток населения в восточные и юго-восточные районы усилился за последние годы благодаря новостройкам, освоению новых земель и т. д. В результате, при росте численности населения в целом по СССР с 1939 г. по 1959 г. на 9,5%, число жителей Урала увеличилось на 29%, Западной Сибири — на 28, Восточной Сибири — на 34, Дальнего Востока — на 70, Казахстана — на 53, Средней Азии — на 30%[43].

Разумеется, передвижение населения из одних районов необъятной страны в другие не могло не сказаться на национальном составе краев, областей и национальных республик, интернационализируя и без того многонациональный состав их населения.

Как пример возьмем Узбекистан, который, кстати сказать, не входит в зону магистральных путей миграции населения за последние десятилетия. Если на территории Узбекской ССР в 1926 г. зарегистрированы представители 91 национальности, то по переписи 1959 г. эта цифра возросла до 113. Но что еще более характерно, удельный вес населения некоренного происхождения в Узбекистане поднялся с 9,5% в 1926 г. до 25,4% в 1959 г. В составе населения Узбекской ССР в 1959 г. численность русских по сравнению с 1926 г. увеличилась в 4,5 раза. Выросло намного также число украинцев и белорусов. А если взять другие неславянские народы, то их численность возросла на 523,5% (осетин — в 48 раз, марийцев — более 36, коми — более 30, татар волжских — 14,4, чувашей — более 13, мордвы — более 9, молдаван — в 8 раз и т. д.). По переписи 1959 г. в составе населения Узбекской ССР зарегистрированы представители таких национальностей, как удмурты, алтайцы, агулы, лакцы, табасаранцы, таты, шорцы, гагаузы, тувинцы, хакасы и др., которых не было в республике в 1926 г. В то же время численность узбеков в РСФСР увеличилась за этот же период более чем в 31 раз[44]. Подобные процессы характерны и для остальных республик и областей[45], а в Казахстане, на Алтае, в Сибири и некоторых других районах страны, разумеется, они протекают еще более бурно.