Так что Паша позвал, и я присоединилась. Правда, кроме него, мне, похоже никто не обрадовался. А «моя команда» вообще злилась на меня за проигрыш. Детский сад, честное слово.
– Что будешь? – спросил он меня галантно.
– Ничего, – отрезала я. – Дай бог, чтобы после увиденного аппетит ко мне вернулся хотя бы через три дня.
– Ира, а ты в первый раз играла? – спросила одна из девушек, не скрывая ехидства. Имена я даже запоминать не стала. Я на них обиделась.
– И в последний.
– Ясно, – хмыкнула она.
– А откуда ты нашего Пашу знаешь? – тут же влезла вторая.
– Да, Паш, колись, где ты нашёл такую… девушку?
От меня не скрылось, что обе противно ухмыльнулись. Видела я такие ухмылочки у Инки и некоторых наших подружек. И только я приготовилась выдать обеим на орехи, как во внутреннем кармане коротко загудел сотовый и тут же смолк. Кто-то что-то написал.
Я достала телефон – и правда пришло новое сообщение. От Раи.
«Иришка, ну ты жжёшь! “Что это такое”))))) Это же вибратор! Сорри, совсем забыла его спрятать»
У меня в мыслях пронёсся недавний диалог с Пашей. Что он там спрашивал? Это твоё? И я: Моё! Чьё же! Пользуюсь… под рукой держу…
Мама дорогая, какой ужас! У меня внутри всё так и обмерло.
А бессовестная Рая вдогонку прислала мне картинку из интернета, чтобы я наглядно себе представила, как им пользуются. Я посмотрела, и… у меня вылетело:
– Фу!
Причём громко, с чувством. Ещё и телефон от себя отшвырнула.
– Что с тобой? – спросили все и Паша.
– Ничего, – забормотала я, понимая, что мой эмоциональный всплеск был, как минимум, странным. Но не скажешь же правду…
– Я руки забыла помыть, – придумала я. Подхватила сумку, телефон и устремилась в сторону уборной. Мне нужна передышка, чтобы всё обдумать!
Нет, передышкой тут не обойтись, с досадой поняла я. Я ведь в глаза Паше после Раечкиного сюрприза даже посмотреть не смогу.
Господи, да у меня до сих пор уши пылали! Нет, надо как-то незаметно отсюда сбежать. И всё. Это конец. Больше мы с ним никогда не увидимся. И от этого понимания становилось грустно до слёз…
Это потому что мне жалко проигрывать пари, сказала я себе, смахивая слёзы.
Но когда я наконец вышла из уборной, обнаружила там Пашу. Он ждал меня и беспокоился.
– Что случилось? – подлетел ко мне он.
Ох, Паша, не спрашивай, горестно вздохнула я. Но вслух пролепетала что-то про мигрень…
Возвращаться к Пашиным коллегам я не захотела. А он вдруг подошёл и обнял меня, как маленькую. Пробормотал что-то утешительное, а потом чмокнул в макушку. Я чуть до слёз не растрогалась! Но тут же снова вспомнила про спор и сразу сникла. Чёрт, не ожидала я, что всё вот так получится…
– Ты, Паш, иди к своим, а я домой, – в смятении промолвила я. – Ты же видишь, они мне не рады. Я для них чужой человек…
– Если ты не хочешь туда возвращаться, тогда уйдём вместе, – решил он.
– Ну что ты? Не надо. Тимбилдинг – дело полезное. Возвращайся к ним. Тебе с ними ещё работать.
– Недолго, – отмахнулся он.
– Почему? Уволиться хочешь?
– Уже почти уволился. До нового года доработаю и всё.
– А что так? Не понравилось в ТВ-8?
– Нет, моего желания никто и не спрашивал. Просто наше агентство выкупила ТРК. Так что ТВ-8 доживает последние дни. Во всяком случае в таком виде, как сейчас. Кого-то переведут в ТРК, но многих сократят. Меня уже Владлен Иванович, ну, наш старший менеджер, уведомил, чтобы я искал новую работу.
– О, а почему тебя? Ты же такой… классный, умный, талантливый…
Паша грустно улыбнулся.
– Ну я там без году неделя. И образование, считай, не закончено. Меня и взяли-то с трудом, на полставки, вместо девушки в декрете, а уж в ТРК, куда берут, только крутых спецов, я и подавно не нужен.
Я молчала, переваривая услышанное. Вот так новость!
ТРК, чтоб вы знали, это местная телерадиокомпания, самая крупная в области. И принадлежит моему отцу. Я в его дела не лезу, не интересуюсь, но после Пашиных слов вспомнила – да, папа что-то такое говорил.
– А тебе не хочется уходить?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну, раньше я бы однозначно сказал, что не хочется. Раньше там было лучше. Я просто делал свою работу, как и все. И мне это нравилось. Интересно было. Но в последнее время, ну вот когда стало известно про грядущее сокращение, коллектив как подменили. Все стали такие… обозлённые, что ли. Друг друга готовы сгрызть.
Мы ушли с Пашей из клуба и до самого вечера бродили по заснеженным улицам. И разговаривали, разговаривали…
Лишь ближе к полуночи, когда мой телефон уже лопался от входящих, мы расстались.
Господи, он вызвал мне такси и настойчиво всучил пятьсот рублей. Я чуть со стыда не умерла. И умерла бы! Просто он в последний момент вдруг наклонился и поцеловал меня. В губы! Коротко, но жарко. Конечно, я сразу передумала умирать и вообще про всё забыла…
А потом, ночью, опять плакала. И думала: лучше бы вообще этого дурацкого пари и не было…
11
– Что-то ты все эти дни пропадаешь где-то, – заметила Инка. – Папа уже волнуется. Вечерами вообще тебя нет…
Я загадочно улыбнулась. Не буду отвечать. Не хочу. Примета плохая. Сглазить боюсь.
– Тайны Мадридского двора, – фыркнула Инка, глядя на меня с усмешкой. – А сегодня-то вечером будешь? Папа на ужин пригласил Чижовых и Залесских. Янис тоже про тебя спрашивал…
– Нет, – радостно ответила я. – Не буду.
– Но папа просил…
– У меня встреча, – многозначительно пояснила я.
– С кем?
– С… моим парнем.
Инка на секунду зависла, потом хмыкнула, словно не поверив.
– С каким это? Откуда? Кто он? Когда успела?
Язык мой – враг мой. Но меня так распирало от счастья! К чёрту приметы!
– Мы познакомились неделю назад и с тех пор встречаемся. Вот.
– Так это ты с ним каждый день пропадаешь?
Я кивнула, блаженно улыбнувшись. Это правда – с ним. С Пашей.
Кто бы мне сказал неделю назад, что буду считать его самым удивительным человеком, – я бы лопнула от смеха. Но теперь…
Ни с кем мне не было так хорошо вместе. И ни с кем я не ждала новых встреч с таким нетерпением.
Только два момента омрачали мою эйфорию. Спор, который как Дамоклав меч, висел надо мной. И… дурацкий подарочек от его бывшей.
Паша и правда относился к нему с каким-то болезненным трепетом. Вот позавчера мы были у него дома, Паша сходил принять душ, а вышел без него, без своего драгоценного замочка.
А потом спохватился, занервничал, подорвался обратно в ванную и вышел оттуда с подвеской и выражением лица: фух, слава богу. Меня неожиданно сильно это уязвило. Я даже не удержалась от вопроса:
– Он что, тебе так дорог? Чей-то подарок?
Он заметно стушевался, а потом… соврал! Даже глазом не моргнул!
– Да… от бабушки…
Я еле поборола в себе приступ ревности. Знаем мы его бабушку!
Но в конце концов, рассудила: да, неприятно, но в конце концов той Нади уже давно нет на его горизонте, а я есть. И я даже придумала, что подарю ему на Новый год – подвеску в виде ключика. Я уже и присмотрела подходящий – из белого золота, на кожаном шнурке. А что? Символично… Надя его закрыла, а я его открою. Фигурально, разумеется.
Инка выдернула меня из раздумий.
– А как же твой Дровосек? Новый год уже через четыре дня, – ехидно напомнила Инка.
– Вот с ним я как раз и встречаюсь, – не удержала я таки свою маленькую тайну.
Но какое у Инки сделалось лицо!
С минуту она боролось с собой, но всё же сумела взять себя в руки и почти спокойно сказала:
– Вот как? Что ж… ну ты же понимаешь, что на слово я тебе не могу поверить. Докажи, что вы встречаетесь.
– Ин, мне всё равно, веришь ты или нет. Я ничего доказывать не буду, – заявила я с улыбкой. – Я с ним встречаюсь не из-за пари.
– А из-за чего? – неподдельно изумилась Инка.
– Это любовь, глупая, любовь, – рассмеялась я.
12
Я мечтала встретить Новый год с Пашей, но папа бы меня не понял. Я даже придумать не могла, как их познакомить.