Они вернулись к рисункам. Шариф очень внимательно осмотрел один из рисунков.
— Охра же это! Охрой нарисовано! Ее изготовляют из глины или извести, смешивая с окисью железа и с жиром или даже просто с водой.
Эти слова заметно успокоили Махмута. Он хотел выяснить, сколько времени прошло с тех пор, как были нарисованы на стенах пещеры эти рисунки. Не решив этот вопрос, как они расскажут об открытии своим одноклассникам?
— Рисунки нарисованы как тени животных.
Значит, они относятся к первому периоду жизни человека кроманьонского типа, а именно: к эпохе ориньякской культуры. Стало быть, рисункам, найденным нами, столько же лет, сколько рисункам в Западной Европе.
— Ты не торопись с такими выводами, насоветовал Шариф.
А я и не тороплюсь. Здесь вывод сам напрашивается. Логика тут очень простая. Если бы рисунки были нарисованы не как тени, а лицом к нам, то они относились бы к культуре солютрэ. Солютрэ — это позже, чем ориньяк. Затем — мадлен. Этой культурой заканчивается древнекаменный век. Начинается новокаменный. Он…
— В твоей «простой логике», — прервал Махмута Шариф, — непонятно вот что: совпадает ли время развития древних культур на Южном Урале со временем развития западноевропейских культур?
От прямого ответа Махмут уклонился:
— Это надо уточнить… — а сам подумал: «Уточнить… проверить…». Нашли камни — надо проверить: есть ли поблизости кремень. Да пещера сама еще как следует не изучена. Будут возникать все новые и новые вопросы. А их только двое. Вот если бы они были тут всем классом, человек тридцать!
Вдруг Махмута осенило:
— Шариф! Давай дадим телеграмму!
— Кому? О чем?
— Нашим! Пусть немедленно приезжают сюда! Дела всем хватит. Вот это был бы класс!
Шарифу мысль понравилась.
— Обязательно пошлем, Махмут! Я думаю, по такому поводу сюда и сам директор школы вместе с нашими ребятами приедет.
— И в газетах о нас напишут!
— Конечно, напишут!
Но было ясно, что сегодня они не успеют дать телеграмму. Поэтому договорились, что до конца дня они будут в пещере, а завтра рано утром пойдут в Акбаштау.
После перехода через быструю и чистую подземную речку они поднялись в зал с куполообразным потолком. Гладкие стены зала сразу привлекли внимание.
Здесь ребят ожидала новая удача. При первом же освещении стен показались медведь и голова волка. Тут же рядом на них смотрела лиса.
Громко разговаривая, забыв об усталости, ребята двинулись дальше. Каждый рисунок они фотографировали.
— А это что за странная стена? — вдруг остановился Шариф. — Смотри, мне кажется, что ее кто-то сложил из камней…
Сунув пальцы в трещину, он попробовал потянуть один из камней к себе. Камень легко оторвался. Внутри — пустота. Ребята вытащили еще несколько камней. Образовалась брешь, через которую можно было ползком пробраться в крутую пещеру.
— Вот это открытие! — обрадовался Махмут.
Шариф показал на следы, оставшиеся на камнях от ударов каким-то острым предметом:
— Кто-то уже знает об этом.
— Пожалуй… Но почему же он снова закрыл ход?
Освещая прожектором путь, они вползли внутрь нового хода.
После непродолжительного спуска по наклонной трубе вышли в довольно широкий коридор. Воздух здесь был не Только сухим, но и теплым.
Остановились на развилке коридора, у большого камня.
— Вот это действительно класс! — восхищался Махмут то ли высокой температурой воздуха, то ли всем увиденным за сегодняшний день. — Эта пещера, оказывается, целый
— Эрмитаж!
Вот чего я боюсь, — прервал его Шариф. — В пещеру лезут все, кому только не лень. Пока не видно людей только потому, что испортилась погода. Люди бывают разные. Могут кое-что испортить или унести.
— А знаешь, что надо делать? Как только наши Приедут, все вместе напишем письмо и направим куда следует. Пусть берут пещеру под охрану…
Мечты и желания ребят разрослись. Они говорили о том, что здесь, на берегу Белой, в горах следовало бы открыть туристскую базу: кругом много интересного, прекрасный воздух, чудесная вода. А будущее этой темной, сырой, страшной пещеры им представилось своеобразным музеем, где хранятся ценнейшие произведения искусства, созданные первобытным человеком, далеким прапрадедом современного человека.
Вдруг Шариф схватил Махмута за руку:
— Тише!..
Из-за поворота вырвался луч яркого света, и через мгновение они увидели фигуры трех мужчин.
— О! Молодые люди! Здравствуйте! Вы уже здесь?
Один из мужчин приблизился к ребятам и протянул руку. Это был их попутчик, загадочно исчезнувший в лесу вместе со своим товарищем и грузом.
— Здравствуйте! — ребята пожали протянутую руку.
— Вы, я вижу, — улыбнулся «хозяин груза», — немножко струсили, увидев нас. Нет, нет! Я шучу. Ну, расскажите, какие тайны вы раскрыли?
— А вы? — вопросом на вопрос ответил
— Махмут.
— Мы? Дела у нас идут неплохо? — «хозяин груза» усмехнулся. — Как, друзья, показать, что ли, мальчикам наши находки?
— А почему бы и нет! — ответил один из его спутников и жестом показал туда, откуда они только что явились сами.
Шли недолго. Мальчиков внезапно сбили с ног и связали.
ЗАХАРОВ В ЭНСКЕ
… Жаркий полдень. По пустынной проселочной дороге неторопливо шагал запыленный, небритый мужчина с мешком в руке. Что-то заинтересовало его на обочине дороги. Он сошел в ложбинку и сорвал несколько стебельков. Внимательно осмотрел их, понюхал и положил в мешок. По-видимому, он собирал лекарственные растения.
Затем мужчина медленно двинулся по лесополосе, то и дело срывая траву. Мешок его все больше тяжелел.
Дойдя до густой березки, он остановился, сбросил мешок в заросли ромашки и, поморщив нос, посмотрел на небо. Казалось, он хотел сказать: «Ну, и печет же сегодня солнце!»
Мужчина рукавом вытер лицо, сделал Шаг в тень и опустился на траву рядом с черной кучкой взрыхленной земли.
Кто бы мог подумать, что этот человек — майор Захаров?
Убедившись, что его никто не видит, Захаров достал из походного мешка небольшую лопату и начал раскапывать взрыхленную землю. На глубине полуметра, в сгоревшей и превратившейся в мягкий серый порошок земле, он обнаружил спекшиеся куски металла.
Майор с величайшей осторожностью собрал найденное, завернул в бумагу и положил в мешок.
Внезапно он присвистнул: неподалеку от разрытой ямы он увидел голубой галстук. Такой галстук видели на груди «туриста». «Рассеянный с улицы Бассейной», — многозначительно улыбнулся Захаров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});