телефон, быстро набрал номер и прижал трубку к уху.
– Прошу прощения, Первая Леди. Здесь какой-то кулак и у них приглашения на сегодняшний праздник. Да. Я понял. Понял, ваше высочество. Сделаю все, что в моих силах.
Закончив разговор, Отис махнул рукой.
– Сержант.
Полицейский нехотя отклеился от своей будки и подошел к Отису.
– Обыщите их.
– Пятый уровень, сэр? – спросил сержант.
– Думаю, не стоит. – поразмыслив ответил Отис.– Достаточно наружного осмотра и проверьте обувь. И у этого тоже. – Отис достал из-за спины Мизинца и поставил перед сержантом.
– Этого в первую очередь.
– Снимай ботинки, малец. – зевнул сержант
– Будьте осторожней, сержант. – сказал Указательный. –Это реальный вестон.
Сержант недоумением крутил в руках маленькие остроносые ботинки
– Кто твой отец, парень? – спросил Отис. – Если ты можешь позволить себе настоящий вестон. Реальное стоит реально.
– Он разнашивает ботинки для президента Мбалы. – сказал Мизинец и забрал обувь у сержанта.
– Достойная работа и достойный заработок. – заметил Отис.
– Да. – Указательный сунул свои ботинки прямо под нос сержанту. – Но это не заслуга наших отцов. Мы зарабатываем около 4000 американских долларов в месяц.
– Я бы хотел такую работу. – улыбнулся Отис. – Что нужно делать?
– Ничего особенного. – ответил Средний сдавая свои желтые ботинки с высоким подъёмом. –Съесть коровью лепешку, например.
– Большие деньги – большие расходы, сэр. – заметил Большой.
– Я не готов есть коровью лепешку.
Большой пожал плечами.
– Значит вы не готовы к реальному вестону, сэр.
Выстраиваетесь в линию, ребятки. – проскучал сержант. Не смотря на кажущуюся небрежность, дело свое сержант знал. Обыскал он мальчиков тщательно. Не пятый уровень, что значит голышом, но очень достойно. Сержант протянул Отису пачку сигарет, найденную у Большого.
– Сколько тебе лет? – спросил Отис.
– 14, сэр.
– Я не могу позволить тебе курить в моем отеле.
– Я обещаю вам сэр.
Отис кивнул и отдал сигареты Большому.
– Хорошо.
– А наши крылья, сэр? – спросил Указательный. Он показал на пластиковый пакет в руках сержанта. Отис вытащил из пакета бумажные крылья.
– Что это? – спросил Отис.
– Это наш подарок Азалии. – сказал Большой.
– Мы будем ангелами. – влез Мизинец.
Отис улыбнулся.
– Ангелы? Я вас расстрою, ребята. Азалия не из тех детей, которых могут впечатлить дешевые бумажные крылья.
– А мы не ангелы. – сказал Средний. –Только плохим людям нужны ангелы. Хорошие люди разберутся сами.
– И все-таки вы странные. – Отис отдал пакет с крыльями Большому.
– В этом нет никакой странности, сэр. – растолковал Указательный. – Теперь вы странный.
– Я подумаю об этом. Идемте. Спасибо, сержант.
Отис пропустил мальчиков вперед. Через прозрачное лобби с зелеными ветвящимися растениями они вошли в фойе с частоколом круглых бежевых колонн. Мальчики удивленно крутили головами, разглядывая окружающую роскошь.
– Богато. – резюмировал Средний общее мнение.
– Бедное слово. – обронил на ходу Отис. Он подвел ребят к стойке ресепшн.
– Приглашения я у вас забираю.
Отис отдал приглашения администратору на ресепшн. Полной с избытком косметики на пухлом лице девушке. Взамен Отис получил четыре круглых жетона с фирменной символикой.
– Это ваши временные пропуска. Вам разрешен беспрепятственный доступ в Конгресс-Холл. И все. Запомните, это важно. Наш отель гордится своей репутацией.
– Что это? – спросил Мизинец. – Репутация?
Отис прикрепил жетон-пропуск к реперской футболке Мизинца и положил свою руку на плечо мальчика.
– Это что-то! – восхищенно сказал Отис.
Глава 7
На смену Робу Отис прислал Микеле. Маленького и невзрачного паренька из кухни. В швейцарской, маленькой комнатке, за ресепшеном Роб благоговейно снял с себя алую ливрею с золотым галуном и с ужасом наблюдал, как ныряет в нее без всякого почтения этот кухарский паренек. Он был на три размера меньше ливреи. Воротник с вышитыми дубовыми листьями проглотил цыплячью шею, рукава собрались гармошкой, а полы, вырезанные ласточкиным гнездом, почти легли на нечистый пол. После того как Микеле основательно наплавался в швейцарской ливрее, он увидел испуганный взгляд Роба.
– Ничего, старик. – Микеле похлопал Роба пустым рукавом. –Не все так плохо.
– Хуже некуда.
Роб снял с головы свой круглый низкий цилиндр. Микеле повертел в руках уважаемый головной убор. Голова Микеле остановить цилиндра не смогла, его задержали только уши.
– Это кошмар. –простонал Роб.
– А что с чаевыми? – зрил в корень Микеле.
– Какие чаевые? – закатил глаза Роб. – Ты себя в зеркало видел? 50% и посмей только меня обдурить.
– Я? Роб, ты же меня знаешь. – прижал к груди пустые рукава Микеле.
– Поэтому 50%. Слушай. Значит вот что…
Роб вывел Микеле в центр швейцарской, повертел в разные стороны. Завернул рукава, высвободив худые черно-желтые руки, надвинул цилиндр на затылок. Цилиндр угрожающе качался на затылке, но держался.
– Микеле. – сказал Роб. – Не подведи меня и 22 года безупречной службы.
– Не волнуйся, Роб. – сказал Микеле. – После меня тебя вообще никто не уволит.
– А он прав. – сказала Куба. Роб пришел к ней, после того, как отправил Микеле на пост перед зеркальными дверями. Они находились в маленькой комнатке с железными стеллажами от потолка до пола. На стеллажах хранились чистящие и моющие средства в пластиковых канистрах. Запасы мыла. Сменные блоки для швабр и неожиданно, почти полуметровая желтая пластиковая модель Бамблби, робота-трансформера. Куба сняла со стеллажа развешанный на плечиках костюм Страшилы. Помогла дяде одеться Оглядела со всех сторон и сказала удовлетворенно.
– Неплохо. Вы похожи.
– Кто?
– Человек и костюм. Садись на лавку.
Куба достала из картонной коробки парик и шляпу с вислыми мягкими полями. Пока Куба кружилась вокруг Роба, выбирая места откуда было удобно подобраться с париком, ее дядя говорил.
– Когда Диззи здесь работала. Она была ленивей самого ленивого ленивца.
– Какая такая Диззи?
– Первая Леди. Очень была ленивой. Но полковник, который стал президентом. Слушай, Куба.
– Что?…Сиди смирно, дядя. – Куба одела на парик шляпу и с двух сторон подкалывала ее невидимками.
– Ты должна встретить своего собственного полковника. Что ты делаешь?
Роб потер левый висок, а Куба отвернулась и тыльной стороной ладони убрала с глаз мелкие холодные слезы. Потом она повернулась и постаралась улыбнуться.
– Ты такой дядя…И дурак к тому же.
Роб постучал по лавке, и Куба присела рядом.
– Знаешь…Когда все закончится. – он огляделся и шутливо прошептал. – Я договорился с Лиззардо. Он оставит для нас целое ведерко фисташкового мороженого. Я знаю, как ты его любишь.
Куба спрятала лицо в широкое плечо Роба. Дурак Роб ничего не понимал.
– Ты что? Что случилось, девочка моя?
Куба поднялась и, не глядя на Роба, сухо сказала.
– Ничего. Нам пора. Идем, Роб.
Глава 8
Дина улыбнулась самой себе и гигантскому утру. Она распахнула ржавые ставни и панельные стены перестали быть препятствием. Слились. Растворились.