её спину и голову. Скончался и её трехмесячный ребенок, которого она закрывала своим телом, опустившись на колени, как молящийся человек. Слёзы катились у всех, кто наблюдал эту картину.
Я начала работать с потерявшими друг друга матерью и дочерью. Растерянная мать с ранами по всему телу со слезами на глазах искала дочь среди развалин, а дочка как-то выбралась и была в это время в машине спасателей. Девочка была смышленой и все быстро рассказала, как зовут, где жила, кто мама-папа, в итоге по рации нашли мать и передали, что ее ребенок жив и находится в такой-то машине спасателей. Глядя на воссоединение матери и дочери, я начала рыдать сама. Я с огромным трудом себя успокоила, потому что нельзя сейчас давать слабину, нужно держать себя в руках, столько людей нуждаются во мне.
Нашей спасательной группе поставили оперативную задачу: найти группу из шести человек, которые прибыли в район катастрофы за несколько дней до происшествия с научной миссией. Из оперативной сводки нам дали данные, что это были четверо мужчин и две женщины, которые направились в соседнюю деревню, находившейся на расстоянии 15 километров от нашего местоположения.
Спасательная группа была достаточно опытной из семи человек. Возглавлял её Василий Геннадьевич, имевший многолетний опыт поисковых работ. Проработав план, мы выдвинулись в направление деревни. Спасательная группа была слаженной, каждый знал свою задачу и четко её выполнял.
Преодолев 10 километров, ко мне пришла мысль: мы не туда идём, нужно немного свернуть, группа ученых там. Я начала бороться с этими внутренними разговорами.
Непросто было принять эти мысли, т. к. я пропитана эмпирическими методами на работе МЧС. Тем более, Василий Геннадьевич дал четкие указания и нужно следовать разработанной стратегией.
Надо было сохранять быстрый темп, чтобы успеть добраться до группы ученых.
Пробираясь через большие валуны я увидела мальчика, который стоял и показывал рукой в другое направление. Меня встряхнуло! Этот парень был похож на Григория. Когда я еще раз посмотрела в ту сторону, то уже никого не было.
Василий Геннадьевич, Василий Геннадьевич, нам надо идти немного левее, мы найдем их, — судорожно закричала я, подбегая к руководителю спасательной группы, хватая его за рукав.
Ариадна, что происходит? Сейчас не до истерик, что ты творишь? — грубо ответил Василий Геннадьевич, — на нас ответственность за спасение жизней.
Да, Вы правы, Василий Геннадьевич, у меня зашкалили эмоции, не совладала, — скомкано сказала я.
В ту спасательную операцию с поиском ученых мы не нашли никого.
Позднее я прочитала итоги поисковой операции. Оказывается, ученые немного сошли с запланированного пути и их нужно было искать в другом месте. Это направление мне было показано, но я не отстояла его. Тела шестерых ученых нашли на одиннадцатый день спасательных действий.
Дома я впала просто в истерику. Мы не смогли стольких спасти. Когда мы до них добирались, то многих уже не было в живых. Я рыдала, истерила, кричала, ругала себя. Я не могла себя простить за погибших людей.
Семь дней я не выходила из дома, лежала под одеялом и без перерыва рыдала. Я практически не ела, только постоянно пила воду.
Сны я не видела на протяжении шести дней и только на седьмой мне пришла во сне достаточно ясная картинка, как я в роли наблюдателя сижу на небольшом холме, а внизу небольшой дом и там кто-то ходит….да, ходит…. Это я сама! Я вижу сама себя.
Как выглядит Ариадна из прошлого, как она себя чувствует на спасательной операции? — спрашивает четкий голос откуда-то.
Она выглядит как побитая собака, живя в чувстве вины, — отвечаю я как наблюдатель, видя себя саму как побитую собаку.
Она чувствует, что её не принимают, не понимают. Она, как бездомный пёс, мается возле собственного дома, куда её не пускают. Она действовала, руководствуясь теми ресурсами и состоянием, которые имелись у неё. И получила определенные уроки. Как долго ещё вы будите отвергать её? — голос оставался твердым, — Как долго она будет, как бездомный пёс ошиваться у порога собственного дома?
Она усвоила уроки, все это бессмысленно, — ко мне приходит понимание.
Сообщите, что уроки усвоены. Скажите, что прощаете её — голос становился напористым — Представьте, что Вы обнимаете её. Обнимаете с безусловной любовью, которая присутствует в вашем сердце. Пригласите её домой, в своё сердце.
Я проснулась. Сон о прощении себя придал мысли для размышления и вопрос: «что дальше?». Мне стало понятно, что нужно сделать небольшой перерыв, на пару лет, проработать всплывшие вопросы для самой себя, поработать где-то в более спокойном месте, а потом, возможно, вернуться в МЧС.
5. Второй шаг
Я уволилась, зарегистрировала себя в качестве индивидуального предпринимателя и занялась индивидуальным психологическим консультированием. Создала свой сайт, наняла специалистов по рекламе. И как-то клиенты начали набираться. Я втянулась в разбор проблем своих клиентов. Проблемы в браке и в отношения — это тоже проблемы и могут привести к чему угодно. Мои знакомые, друзья и родственники тоже активно рекламировали меня, и сарафанное радио приносило хорошие плоды. Я не проводила марафонов, я всегда работала с клиентов один на один. Так мне было привычно и удобно.
А потом мне стало любопытно, мне хотелось еще раз найти кого-то, кто обладал бы настоящим даром. И начала ходить по гадалкам и экстрасенсам, ездила по всяким бабкам.
Таких посещений было достаточно много, и происходили различные ситуации. Один раз мне начали рассказывать про женщину, которая живёт в небольшом посёлке в километрах тридцати от города. Её адрес мне толком не сказали, но объяснили: как доехать, где свернуть, какой будет подъезд, какой этаж и даже сколько раз нужно позвонить в дверь, чтобы тебе открыли. Сказали, что нужно обязательно сразу взять две церковные свечки. Записаться заранее к ней никак нельзя, можно только приехать и как повезёт: примет она или нет, будет понятно по факту. Возможно, В тот момент меня зацепило, что к человеку просто едут или идут, без так называемой «предварительной записи». И я поехала в этот же вечер. Найти дом по описанию, подъезд, этаж было достаточно просто, вариантов ошибиться у меня практически не было. Поднявшись на второй этаж, я подошла к двери. Дверь была…. таких советских времён: обшита каким-то бордовым материалом, каким-то мягким материалом. Я нажала на звонок столько раз, сколько мне сказали нажать. Никто не открывал. Я прислушивалась к звукам, но никто не шел с той стороны двери. Я ждала.
В этот момент я не знаю что делать. Я ясно понимала, что