С недоумением… стремительно переходящим в недовольство.
— Ох ты! Да какой же сегодня день?! — растерянным тоном вопрошал Ивар. Причем после «ох ты» вклинилось непечатное выражение.
Еще одно подобное выражение последовало за вопросом.
— Как я мог… меня же, наверное, из бригады поперли. А деньги… осталось ли хоть что-то? Или все пропил… о, Хранитель!
И он принялся судорожно рыться по карманам. А затем встряхнул изрядно похудевший кошель.
— Уф! Вроде кое-что есть, — заключил Ивар с облегчением, — значит, не пропаду. Надеюсь, снова возьмут… хоть туда же, а хоть и к другому мастеру. Не калека ведь, не доходяга. Да и молодой еще…
Он говорил, ни к кому конкретно не обращаясь. Кроме разве что себя. И голосом пользовался, я думаю, исключительно от избытка чувств. Не задумываясь о том, слышит его кто-то или нет.
Однако заметив терпеливо сидевшего Вилланда и стоявшую рядом Эдну, Ивар удостоил несколькими фразами и их тоже.
— Простите, люди добрые. Мне… просто выговориться надо было. И вроде полегчало. А то чуть совсем в скотину не превратился.
— Я ж говорил, что тебя не осуждаю, — с благодушием подвыпившего человека отвечал Вилланд, — понимаю потому что. Любимая жена все-таки…
— Жена! — бросил Ивар с неожиданно циничной небрежностью, — да мало ли баб на свете. Я ж еще не старый! И в монахи, вроде, не собирался.
С этими словами он, выйдя из-за стола, направился было к выходу. Ну а я, уже вынужденный признать поражение, собирался вернуться в тело Вилланда.
Но хотеть, знаете ли, не вредно. Или, как говаривал один мой однокурсник, «как ни вспомнишь про хорошего человека — так и выплывет оно». Вестимо что он имел в виду: ту субстанцию, которая принципиально не тонет.
Внезапно дверь таверны отворилась, и на порог один за другим прошествовало аж семеро монахов. Во главе со старым знакомцем: круглолицым инквизитором-колобком из подвалов Собора.
Следом за монахами легкой, почти бесшумной, походкой в трапезную пожаловал еще один знакомец. Причем даже менее приятный, чем инквизитор. Вор по имени Киф, к коему имелись счеты и у моего охотника, и у Эдны. Да и не только у них.
— Она здесь! Вон она! — возопил Киф, цепким взглядом приметив среди посетителей Эдну, — любимая шлюшка рыцаря-разбойника!
И простер в сторону разбойницы руку.
Эдна тоже его заметила — бывшего прислужника у графского дознавателя. И рука женщины инстинктивно потянулась к ножнам то ли с легким мечом, то ли со шпагой. Трофеем, полученным от встречи с тем же дознавателем.
— Как здорово! — молвил колобок, хлопнув в ладоши, — на ловца, как говорится, и зверь бежит. Прекрасная работа, Киф. Тем более что рядом с этой… разбойницей я вижу того вахлака, что осквернил своим присутствием Собор. И поднял руку на святого брата.
Теперь уже и черед Вилланда настал вспомнить об оружии. Об охотничьем кинжале, например.
— Дорогой малопочтенный вахлак, — проговорил инквизитор с торжественностью официального лица на каком-нибудь юбилее, — помнится, я говорил, что забуду о нашей встрече. Так вот… люди предполагают, а Хранитель располагает. И мой долг перед Ним не позволил мне выполнить то обещание. Взять этих двоих!
На последней фразе, обращенной уже к монахам, колобок возвысил голос. Сразу четверо его подручных, держа наготове шипастые дубинки, направились в сторону Вилланда и Эдны. Те, конечно, тоже ни страха ни покорности не выказали. В их руках уже сверкали извлеченные из ножен лезвия. Только вот, когда враг превосходит тебя числом, шансов на победу много не бывает.
И самое обидное, что помочь своим живым спутникам я ничем не мог. Уже в шаговой близости к святым братьям я чувствовал слабость, даже столбенел. Замирал, не в силах отвести взгляда от здешнего символа веры. Фигурки в виде растопыренной пятерни, что висела на шее каждого из монахов.
Или все-таки?.. Что если стулом в этих бравых молодчиков запустить. Но хватит ли силенок? Стулья-то в средневековье делались массивные, прочные. А если смогу — то насколько это поможет?
Пока я раздумывал, намечающую схватку остановил сам инквизитор-колобок. Как это ни странно.
— Стоять! Подождите! — выкрикнул он, и четверка монахов послушно замерла на полпути, — а где же алхимик? Мне нужен прежде всего он.
Аль-Хашима, вероятно, Эдна оставила в уже снятой комнате. О чем инквизитор, вероятно догадывался.
— Я и к вам обращаюсь, тергонское отребье, — под последним колобок подразумевал Эдну и Вилланда, — если скажете, куда дели старого еретика и колдуна, мы разойдемся с миром. В конце концов… разбойники тоже люди. А за грехи ваши вам все равно воздастся на том свете. Так что лучше обойдемся без крови на этом!
На серенькой физиономии Кифа я заметил что-то вроде досады. Не иначе, он успел лично возненавидеть то ли Эдну, то ли Вилланда. А может их обоих. Надеялся поквитаться с ними руками инквизиции. А тут такой внезапный поворот.
Честно говоря, ни нянчиться с Аль-Хашимом, ни, тем более, подставляться из-за него под удар я смысла не видел. Потому как узнал от алхимика все, что мне было нужно. И теперь этот старикан далеко не ангельского характера сделался для меня бесполезным. Так что, коль хочется инквизитору, то пускай забирает.
Такое мнение на сей счет было у меня. Мертвого… точнее, бесплотного, а значит и бессердечного, существа. Только вот спутники мои покамест были живы. И потому придерживались другой точки зрения.
— Нетушки, — с вызовом молвил Вилланд, поигрывая кинжалом, — без Аль-Хашима я не уйду. Обещал ведь… привести его в безопасное место.
— Присоединяюсь, — грубовато, с нотками крайнего недружелюбия, вторила ему Эдна, — зря что ли спасали? У Родрика насчет алхимика свой интерес. Не то стал бы он и меня отправлять, и Мануса тревожить.
— Что ж, — едва ли не с грустью подытожил инквизитор-колобок, — у вас был шанс. Но вы сделали свой выбор.
А затем обратился к спутникам-монахам.
— Обыщите это заведение, — скомандовал он, — хоть переверните все кверху дном. Но алхимика приведите.
И монахи уже готовы были броситься исполнять приказ. Но тут из-за стойки вышел и направился им навстречу хозяин таверны.
— Ну уж нет! — на ходу рявкнул он так, что подручные инквизитора замерли в нерешительности, — ты что себе позволяешь, хряк в рясе? Какое к хрену «обыщите»? Это моя таверна, ты понял? И никто здесь никого обыскивать не будет. Пока я не разрешу.
— Похоже, это ты кое-чего не понимаешь, — в ответ процедил колобок, презрительно оттопырив мясистую губу, — я здесь представляю его сиятельство графа Эльвенского. Но особливо — волю Святой Церкви и Хранителя нашего, Господом посланного. Мог бы показать грамоту… но не уверен, что такие как ты умеют читать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});