Вылетели ближе к полудню. Полет прошел спокойно, обыденно.
- Подлетаем, - сказал Ивон, и в ту же секунду качнулся и вздыбился горизонт огней за иллюминатором. Самолет заходил на посадку. Не успели пилоты заглушить двигатели, как у трапа тормознула «Скорая помощь» - шикарный «Мерседес», весь в мигающих огнях. С борта самолета перенесли в машину больного мальчишку. «Мерседес» взвыл сиреной и рванул на выезд из аэропорта.
Лайнер был окружен вооруженными швейцарскими полицейскими. Ивон прикинул: человек семьдесят, не меньше.
- Многовато что-то, Дмитрий, - наклонился он к Леденеву.
- Уважают, Роберт Петрович, - мрачно пошутил тот.
- Кого? Нас или Буковского?
Леденев не ответил: к самолету через летное поле приближался огромный автомобиль. Такие машины приходилось видеть лишь в заграничном кино. Сверкая черными, сверкающими боками, он резко затормозил.
- Ну вот и Корвалан, - сказал с облегчением Ивон, узнав среди покинувших машину генерального секретаря и его жену. Теперь оставалось проводить Буковского. Однако тот отказался выходить из самолета.
- Это же американцы! Мы хотим в Швейцарию, а не в Америку. Я протестую…
Корвалан с женой поднялись в самолет, в передний салон, а Буковский не соглашался покидать борт.
Внизу у трапа произошло замешательство: Koрвалан в самолете, а Буковского нет. Люди, приехавшие в лимузине, выхватывают автоматы и окружают Дмитрия Леденева: «Господин Буковский! Господин Буковский!»
Леденев отбивается, пытаясь жестами объяснить, что он не тот, за кого его принимают.
Через командира корабля Ивон связывается с центром: Корвалана забрали, а Буковский выходить не хочет, оба на борту, что делать? Говорят, когда сообщили Андропову, он долго смеялся: опять «голоса» поднимут вой - вероломный Кремль обманул доверчивых американцев.
Было приказано успокоить Буковского и передать, что все идет строго в соответствии с договоренностью. Насилу удалось убедить. Наконец oн с родственниками покинул борт самолета, блокада была снята, люди с оружием исчезли. Поступил приказ: «На взлет!»
Командир экипажа сообщил: летим в Минск. Теперь заволновался Корвалан. Поначалу думали, что беспокойство связано с изменением маршрута, оказалось, дело в другом. Советское руководство приняло решение: после обмена в течение суток никаких заявлений не делать. Но Корвалан возражал: «Как же так, исчез, а куда?» Доложили в Москву. Вскоре было дано «добро», и Корвалан с борта самолета сделал заявление для печати.
В Минске они доставили Корвалана по назначенному адресу и поездом возвратились в столицу. На Белорусском вокзале их встречал генерал Бесчастнов.
КТО ВЫ, ВЛАСЕНКО?
Наступил 1979 год. Никто еще не знал и не ведал, что станет он годом боевого крещения группы. Годом первых, горьких потерь.
Но пока все были живы, и страшный декабрь, казалось, так далек. Однако до декабря, до Афганистана, судьба преподнесет бойцам группы еще один «подарок», устроит своего рода проверку.
В марте некто Власенко проникнет в американское посольство, выдвинет требования. Операция по его обезвреживанию пройдет на первый взгляд успешно. Террорист подорвет себя сам, других жертв нет, немножко пострадает одна из комнат посольства. Руководство отметит отличившихся офицеров - Геннадия Зайцева, Роберта Ивона и Сергея Голова. Зайцева и Голова наградят месячным окладом, Ивона ценным подарком.
Уже на третий день после проведения боевой операции в группе «А» будет зачитан приказ № 0179 председателя Комитета государственной безопасности. Во многом этот приказ станет переломным в судьбе группы антитеррора…
Из служебного отчета группы «А»:
«28 марта 1979 года в 14.30 неизвестный гражданин в сопровождении второго секретаря посольства США Р. Прингла пришел в консульский отдел посольства Соединенных Штатов Америки. Через 35 минут стало известно, что проникший в посольство гражданин требует у американцев разрешения на выезд в США, в случае отказа угрожает взорвать находящиеся у него 2 килограмма тола.
После переговоров с неизвестным официальные представители посольства высказали просьбу сотрудникам охраны диппредставительств, чтобы они с имеющегося согласия посла Туна любым способом убрали гражданина из посольства. В 15.35 к зданию прибыли 5 сотрудников спецподразделения 7-го управления КГБ».
После получения разрешения на допуск начальник спецподразделения Зайцев Г. Н. в 16.45 прошел в посольство и, представившись работником МИД СССР, приступил к переговорам с неизвестным.
Преступник сразу предупредил, чтобы к нему не приближались ближе 1 метра.
В беседе он назвался Власенко Юрием Михайловичем, 1951 года рождения, уроженцем г. Орджоникидзе, без определенных занятий и места жительства. Он заявил, что намерен выехать в любую капиталистическую страну, а посольство покинет при условии, если американцы вывезут его дипломатической машиной в аэропорт и посадят в самолет. После этого он обещал сдать взрывное устройство».
Это был первый настоящий террорист. Первый для группы антитеррора и ее командира подполковника Геннадия Зайцева со дня создания подразделения. Власенко не просто грозил или выкрикивал свои требования, забаррикадировавшись, как иностранные студенты, недовольные бытовыми условиями. Тех можно было просто взвалить на плечо и вынести из помещения, этого не взвалишь, не вынесешь. На поясе у него взрывчатка, палец в кольце и вполне реальные требования выезда за границу.
Первым на встречу с террористом пошел командир - подполковник Геннадий Зайцев. Когда Власенко предупредил его, чтобы близко не приближался, Зайцев понял - этот не шутит.
Почти два часа провел командир группы один на один с террористом. Потом, случится, он по 10-15 часов будет вести переговоры с более изощренными, хитрыми, матерыми террористами, но тот первый запомнится на всю жизнь.
Тогда Зайцев, выйдя из посольства, «принесет» первые данные о террористе, ведь о Власенко практически ничего не было известно, тогда же он сделает свое заключение - этот человек психически болен. В последующем «диагноз» Зайцева подтвердится.
Встречались с террористом и сотрудники группы «А». Слушали даже стихи в его исполнении.
… Террорист читал стихи. Левая рука его лежала на поясе, палец продет в кольцо взрывного устройства. Сотрудник группы «А» Михаил Картофельников видел, как побелел сустав, придавленный металлом, но преступник словно забыл о руке. Он самозабвенно, прикрыв припухшие веки, читал:
Язвы мира век не заживали:
Встарь был мрак - и мудрых убивали,
Ныне свет, а меньше ль плачей?
Пал Сократ от рук невежд суровых,
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});