Отец явно не владел ситуацией и проигрывал. Никита вздохнул и верхней частью костыля постучал по выступающим лопаткам мужчины.
- Вить, ты бы это, шел, чайничек поставил, а? – заискивающе предложил Никита.
Доктор резко обернулся и сверкнул глазами, а потом как-то сник.
- Не умею я длинные волосы мыть, - пожаловался он и посторонился, давая пройти Никите.
- Настён, иди сюда, глазки надо промыть водичкой, чтобы не щипало, - позвал тот девочку.
Она терла кулачками глаза и пыталась сквозь слезы рассмотреть что происходит вокруг. Никки переключил воду с крана на лейку, сделал ее чуть теплой и направил в сторону детского тельца.
- Давай умоемся, - предложил он.
Сзади хлопнула дверь.
А потом они пили на кухне чай с сушками.
- Пап, пап, а можно дядя Никита мне будет голову всегда мыть? Ну ты же сам сказал, что не умеешь, а я тоже не умею, а он умеет! Можно?
Виктор задумчиво прожевал сушку и все-таки спросил, не скрывая ехидства:
- А откуда у нас дядя Никита так хорошо умеет обращаться с женскими волосами?
- Дядя Никита профессионал в этом деле, - в тон ответил Никки, - на работе только этим и занимаюсь.
Виктор посмотрел на сидящего рядом парня. От влаги его волосы стали завиваться крупными кольцами. Это выглядело так странно и непривычно по сравнению с его обычными идеально гладкими прядями, придавало совершенно иной вид привычному облику. Доктор непроизвольно задержал взгляд на лице Никки и внезапно увидел бесконечно одинокого, как и он сам, человека. Несмотря на внешнюю браваду и ершистость, парень был очень одинок. И то, как он тянется к ребенку, не заигрывая, не работая на публику, вдруг предстало в другом свете: это была просто попытка заполнить пустоту. Что делать с этим новоприобретенным знанием, Виктор не знал. Продолжать жить дальше в квартире, стесняя хозяина, было неловко, да и не предлагал никто. А с переездом не будет возможности общения. Настасья будет скучать.
Затянувшееся молчание прервала Настя, которая обдумала информацию и пришла к своим выводам.
- Ты работаешь головомойщиком?
- Почти, - согласился, посмеиваясь, Никки, - парикмахером.
- Здорово! – обрадовался ребенок. – А Молли ты можешь постричь?
- Могу, - согласился Никита, - только она так и останется с короткими волосами, у нее же они не отрастут.
- Тогда не надо, - подумав, сказала Настёна, - и меня не надо, - и на всякий случай отодвинулась подальше.
- Да никто вроде и не собирался, - удивился Никки.
- Зайка, но ведь так было бы проще, - попытался объяснить свою позицию Виктор.
- У всех принцесс длинные волосы! – горячо сказала девочка. – Нельзя меня стричь!
- Ну раз у всех принцесс, то конечно нельзя, - согласился, кусая губы, Никки под недовольным взглядом Виктора.
Уложив ребенка спать, мужчины снова оказались на кухне. Можно было снова попить чаю, но вроде бы и не хотелось. Виктор положил рядом с собой на стол какой-то медицинский журнал, собираясь посмотреть, до чего дошел прогресс. Никита молча сидел, положив ногу на табуретку. Можно было бы залезть в интернет, пообщаться к кем-нибудь, но, во-первых, в присутствии постороннего человека не хотелось, а во-вторых, ни с кем из так называемых приятелей общаться не было ни малейшего желания. Если до перелома Никита и питал какие-то иллюзии по поводу отношения к себе, то вот после стало кристально ясно: он нужен только для того, чтобы давать. Все. Точка. Тело. Дырка. Не больше и не меньше.
Задумываться о переезде в другой город или даже столицу Никита не стал. Где родился, там и пригодился. Возможно, спустя какое-то время он снова станет собой прежним: легким в общении, милым, доступным и внешне чуть наивным мальчиком. Только вот сейчас притворяться не хотелось, не было желания играть привычную роль. Да и неделя в гипсе, в течение которой ни одна сволочь даже не позвонила, не поинтересовалась, куда собственно пропал Никки, наложила свой отпечаток в осознании своей незначительности. Как не было его.
Никита поднял глаза, оказывается, за ним внимательно наблюдали другие, темно-серые. Никак не комментируя свой интерес, Виктор уткнулся в журнал.
Никки подумал, что высиживать положенное время на кухне смысла не имеет, и решил пойти принять душ. Только вот предыдущий опыт помывки говорил, что одному это сделать очень сложно. Наверное, придется просить о помощи.
- Без проблем, - откликнулся Виктор на его просьбу, - конечно помогу в ванну забраться, в чем вопрос.
- Надо бы не забыть потом купить такое сиденье, которое на бортики ставится, и мыться тебе будет гораздо удобнее, - произнес доктор, когда Никки пытался осторожно опереться на загипсованную ногу. Вода, попадающая на полиэтиленовый пакет, которым был обернут гипс, издавала громкий и неприятный звук, почти заглушая голос мужчины.
- Обойдусь, не всегда же одноногим буду, - пробурчал Никки.
- Да оно недорого стоит, потом выбросишь или отдашь кому, - продолжал уговаривать мужчина, все так же оставаясь в замкнутом помещении, где его присутствие чувствовалось особенно сильно.
Никита вздохнул, стоять спиной к Виктору было неудобно, но и повернуться было уже неловко, поэтому он просто ждал, когда мужчина выйдет, наслаждаясь полузабытым ощущением горячей воды на коже.
- Что это у тебя за шрам? – чужие пальцы очертили полукруг под лопаткой, свидетельство давней попытки забраться в чей-то сад.
- За яблоками лазили, неудачно упал с забора на осколок стекла, - как можно безэмоциональней ответил Никки, хотя от случайного прикосновения его как током прошило.
«Черт, черт, черт, да уйди же ты! – мысленно взмолился Никита. - И так нормального секса две недели не было, а тут ты еще руки распускаешь. От недотраха у меня все тело как один оголенный нерв, сплошная эрогенная зона!».
- Никит, тебе плохо? – беспокоился сзади Виктор, Никки сам не заметил, как прислонился лбом к холодному кафелю.
- Нормально все, - глухо ответил он. – Вить, чайник поставь, а?
- Нельзя мыться такой горячей водой, на сердце нагрузка…
- Вить…
- Давай помогу, - не отставал настырный доктор.
Никита задержал дыхание, медленно досчитал до десяти, потом обратно. Виктор продолжал стоять рядом.
- Помоги, - наконец, согласился Никита, поворачиваясь внушительным стояком к доктору, - раз так настаиваешь.
- Ладно, я пошел чайник ставить, - заторопился Виктор, и уже прикрывая за собой дверь, из коридора подозрительно веселым тоном добавил, - как закончишь – зови, помогу из ванны выбраться.