Читать интересную книгу Фальшивые небеса - Владимир Мясоедов

Рука навела тазер на цель, туда, где под пластиком суставов, предохраняющим только от неблагоприятных условий внешней среды, таились уязвимые для тока узлы. В принципе в устройстве имелась функция синхронизации прицела со зрением его текущего владельца. Посредством имплантатов, разумеется. Но Алексу просто лень было ее настраивать. А его улучшенные военными врачами глаза, предназначенные вообще-то для пилотирования в экстремальных условиях космического боя, с такой простой задачей, как проведение прямой линии между стволом и целью, не справиться не могли.

Щелкнул спустившийся без особого усилия курок, с негромким звуком отправив в полет дротики с разматывающимися за ними хвостами проводов. Один, два, три, четыре, пять. Ни одного не соскользнуло, видимо, использованный при производстве погрузчика пластик обладал крайне низкими броневыми характеристиками. Или же бывшему военному попала в руки усиленная модель, предназначенная для отлова демонстрантов, любящих перед столкновением с полицией сооружать себе импровизированную броню из всякого хлама. Грузная фигура лишь вздрогнула пару раз с надсадным скрипом, да так и застыла до тех пор, пока компьютерная оболочка машины не перезагрузится.

– Ту будишь малить миня о пасчаде, неверный! – От волнения террорист, бьющийся внутри кабины как рыба на берегу, но не способный вытащить конечности из обволакивающих перчаток, сейчас застывших и сцепленных, сбился на свой родной диалект. За века почти полной изоляции говор малинитов стал изрядно отличаться от привычной уху бывшего пилота речи, но все равно оставался достаточно понятным. – Чито ты натварил?!

– Убил тебя. – Руки, которым не привыкать было возиться с техникой, отщелкнули замок прикрывающего оператора купола и отвели преграду в сторону. Наконец-то Алекс смог взглянуть на своего врага. Им оказался сухощавый темноволосый мужчина лет тридцати на вид, с не бритой дня три щетиной, но бывшего военного его внешность заботила в последнюю очередь. Ствольная насадка тазера со всего размаху вонзилась в глаз террориста, вызвав жуткий вопль боли. А потом, стараясь не слушать издаваемые религиозным фанатиком звуки, бывший военный включил внешний разрядник. И принялся давить изо всей силы, стараясь как можно ближе пропихнуть торчащие электроды прямо в мозг или в то, что его заменяет этим чокнутым фанатикам.

Дергающееся в судорогах тело и характерный запах опорожнившегося кишечника моментально доказали бывшему пилоту, что между суровой действительностью и стерильным знанием армейских баз по самообороне и стрелковому оружию имеется очень большая разница. Одно дело знать о последствиях тычка тазером в глаз, но совсем другое – ощущать сладковатый запах прожаренной электрическими разрядами органики и видеть искаженное судорогами лицо с отбивающей чечетку челюстью и шапку пены на мигом посиневших губах. В общем, с чистой, чуть ли не хирургической работой лазерного луча или раздающимся где-то в паре сотен километров хлопком сработавшей боеголовки противокорабельной ракеты это было несравнимо. Алекс конечно же не трясся испуганным зайчиком. За годы более чем насыщенной службы в ВКС ему не раз доводилось убивать. Но вот так, накоротке, практически ощущая дыхание и миазмы все еще содрогающегося тела, он лишил врага жизни впервые.

– Грязная это работа – ближний бой, – вздохнул бывший военный, на всякий случай делая контрольный удар кулаком по гортани. Хрупкую и уязвимую шею в армии часто защищали имплантатами, но, кажется, конкретно этого малинита его начальство ценило не сильно. – Снайперскую винтовку мне. А лучше отряд боевых дронов с самонаведением.

Выпустив из ладони рукоять тазера, Алекс перевел взгляд на собственные пальцы, покрывшиеся склизкой смесью из слюны, крови и еще какой-то дряни. А после одним слитным движением отвернулся от раскрытого зева капсулы оператора и затрясся в выворачивающем внутренности приступе рвоты. По мнению бывшего пилота, коктейль из смеси тактильных ощущений, зрительных образов и запахов дерьма, мочи, немытого тела и спекшегося содержимого глазной впадины получился просто омерзительным. Даже запеченный плазмой в собственном скафандре десантник, которого он как-то помогал затаскивать внутрь своего гарантированного гроба с крылышками, производил лучшее впечатление.

– Вот же ж… – Алекс с некоторым трудом унял бунтующий желудок и растерянно поглядел по сторонам, будто в поиске кого-то, кто может прийти на помощь. Никого, к его счастью, не было. – Фу-у… Чем же ты так пообедал перед десантированием? Воняет так, словно протухло еще до того, как попало внутрь тебя. Но внутрь лезть все равно придется, добрым словом и многостволкой авиационного калибра можно сделать куда больше, чем просто добрым словом. Вроде даже ваши святые отцы как-то так говорят.

Тяжелое дурнопахнущее тело удалось вытащить из мертвой хватки синтетических мускулов сразу же, как только системы переделанного под боевую машину грузчика включились. Вот, правда, с предыдущего оператора на дно кабины уже успело порядочно натечь. Морщась от отвращения, бывший военный содрал со своей жертвы куртку и, предварительно охлопав ее карманы в поисках интересных вещей, которые сложил рядышком, вытер мерзкую жижу. А потом подумал, снял с покойника рубашку и повторил процедуру, отчаянно жалея об отсутствии на нем еще и майки. Трофеи с террориста, среди которых завалялись дешевый лазерный пистолет с запасной обоймой, расческа, упаковка каких-то таблеток и кошелек с пригоршней мелочи, он сложил в предназначенный для хранения обеда отсек, заодно порадовавшись найденному там армейскому рациону длительного хранения.

Наконец, сделав вид, будто удовлетворен чистотой своего рабочего места, бывший пилот запрыгнул в кабину и защелкнул за собой бронированную панель. На ней мгновенно начал отображаться окружающий вид или его часть, попавшая под обзорные камеры. Последние обеспечивали, увы, совсем не круговой обзор, а лишь узкий сектор видимости градусов примерно в сто двадцать. Конечно, оставались шансы, что какой-нибудь расторопный малинит повторит с ним тот же фокус и просто прикончит запертого в ловушку оператора, чье транспортное средство и шелохнуться не успеет… Но вероятность нарваться на гранату, небольшую управляемую ракету или хотя бы небрежный выстрел из пары-тройки плазменных винтовок была все-таки больше.

– Евалим, ты хде? – надрывалась связь. – Ответь, самка собаки! Твои пятнадцать минут на молитву уже истекли!

– И кто же у нас? И где же он у нас? – начал бормотать Алекс, предварительно отключив внутренние динамики и силясь извлечь из компьютера своего транспортного средства карту. – Опа! А где это мы?

Ответ на этот вопрос являлся примером очень странной головоломки. Во-первых, сигналы навигационных спутников отсутствовали как класс. Во-вторых, аппаратура погрузчика, так же как и его собственные киберимплантаты, не обнаруживала никаких следов планетарной информационной сети. Да что там следов, даже сигналов базовых станций во всем доступном оборудованию диапазоне не наблюдалось. Конечно, маломощные радиопередатчики тактического звена, которыми обычно вооружают колониальную милицию и силы самообороны, в эфире присутствовали, да только в динамиках раздавалась лишь уже ставшая привычной искаженная речь сектантов.

Судя по всему, делишки у защитников базы очень плохи. Сопротивления как такового просто не было, об этом Алекс начал догадываться уже в полицейском участке. Но только сейчас все кусочки картинки сошлись в его голове. Нет, героем он никогда не был и никогда не лез на рожон в том случае, если имелась возможность избежать возможного конфликта. Логично было бы спрятаться и переждать, когда подтянувшиеся с орбитальных крепостей и наземных гарнизонов десантные отряды и полицейский спецназ зачистят весь этот гадючник. Но то ли чувство собственного достоинства, то ли увиденное ранее во дворе и какие-то странные непонятки в окружающем мире не давали бывшему пилоту забиться в безопасную норку. Тем более что подправленная грубыми штрихами карта базы, отображенная на внутренней панели погрузчика, очень уж сильно отличалась от ранее виденного плана города. Алекс не знал, что имел в виду неизвестный и явно непрофессиональный картогарф под обширными областями, покрытыми грубой штриховкой, но некоторые значки и корявые надписи не оставляли особого простора для воображения. Рога биологической опасности, цветки радиационной угрозы и обведенные неровными извилистыми линиями области с надписями «неверное мясо», «могильник», «загоны».

Заковыристо выругавшись, пилот защелкал переключателями погрузчика, проверяя его состояние. Машинка была, конечно, мощной. Способной переносить в ухватистых манипуляторах до тонны груза. Но при этом она оставалась древней, как сама жизнь. Ни о каком прямом подключении к нейросети и интуитивном интерфейсе разговор даже не шел. Поскрипывающие рукава конечностей, индикаторные панели со старинного вида механическими переключателями – и никаких сенсорных панелей. Казалось, конструктор этого технического уродца сделал все возможное, чтобы в узкой капсуле оператора можно было безо всякой предосторожности размахивать чем-нибудь тяжелым и обливать стены синтетическим пивом. Если бы не дешевый влажно-липкий резинопласт креплений, все еще тянущий душком бывшего владельца, и неудобное расположение обзорного экрана, явно рассчитанное на гренадерский рост уже мертвого сектанта, то машинка Алексу даже могла бы понравиться. Веяло от нее какой-то топорной надежностью, свойственной некоторым массивным старинным конструкциям.